Журнал «Если», 1995 № 03 - Браннер Джон (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗

— Ну, в общих чертах.

— Легче было дать мне степень доктора, чем бакалавра?

— Легче.

Мне ужасно захотелось снова как следует ему врезать, но это вряд ли что-нибудь изменило бы. И тогда я несколько раз с силой ударил кулаком по своей ладони.

— Почему? — спросил я. — Теперь мне известно, как вы это сделали, однако главным является вопрос «почему». — Я начал расхаживать по комнате. — Я платил этому университету деньги за образование в течение тринадцати лет — если все сложить, получится довольно кругленькая сумма — и ни разу не задержал платежей. У меня со всеми были хорошие отношения: с преподавателями, администрацией, с другими студентами, ни разу не было никаких серьезных неприятностей, если не считать моей любви к крышам. И вдруг… Я на минутку отворачиваюсь, уезжаю ненадолго из города, а вы в этот момент принимаете решение выдать мне диплом. Неужели я заслуживаю такого обращения после стольких лет, проведенных в стенах этого заведения? Я считаю, что с вашей стороны это просто отвратительно и требую объяснений. Вы что, и вправду так сильно меня ненавидите?

— Чувства тут ни при чем, — ответил Вексрот и медленно поднял руку, чтобы пощупать лицо. — Я вам говорил, что хочу убрать вас отсюда, потому что не одобряю вашего отношения к жизни и мне не нравится ваше поведение. Так оно и есть. Но в данном случае я здесь ни при чем. Если по правде, я даже был против. Однако на нас… ну… оказали давление.

— Какого рода давление? — спросил я.

— Не думаю, что мне следует об этом говорить.

— Вексрот отвернулся.

— Очень даже следует, — сказал я. — Расскажите.

— Ну, университет получает приличные деньги от правительства. Стипендии, исследовательские работы.

— Вы что, хотите сказать, что я получил диплом по требованию правительства?

— В некотором смысле, да.

— Я вам не верю. Они не делают подобных вещей.

Вексрот пожал плечами и отвернулся.

— А зачем им это было надо?

— Мне только сказали, что просьба правительства имеет под собой серьезные основания. Кроме того, мне сообщили, что дело очень срочное, нам несколько раз повторили слово «безопасность». Больше мне ничего не известно.

Я вытащил сигарету и закурил. У нее был какой-то забавный вкус. Впрочем, последнее время у всего был такой вкус.

— Человек по имени Надлер, — сказал Вексрот,

— Теодор Надлер. Он работает в Государственном Департаменте. Именно он связался с нами и предложил… устроить это дело.

— Понятно, — сказал я.

— Надлер просил меня позвонить, если я вас увижу. Поскольку вы позаботились о том, чтобы я не смог этого сделать прямо сейчас, я бы посоветовал вам связаться с ним самому, если вы хотите получить подробные разъяснения.

Он написал номер в блокноте. Вырвал листок и отдал его мне.

Я взял листок, посмотрел на перевернутые цифры и засунул бумажку в карман.

— Ладно, — сказал я, — увидимся в суде.

— Еще никто не подавал в суд на университет за то, что ему выдали диплом, — сказал Вексрот. — Это было бы интересно. А пока должен заметить: меня радует тот факт, что вашему безделью пришел конец.

— Поберегите ваши восторги для другого случая, — посоветовал я. — Я еще с вами не закончил.

— Вы и «Летучий Голландец», — пробормотал он как раз перед тем, как я захлопнул дверь.

Я спустился в аллею, прошел квартал и завернул за угол недалеко от дома Мерими. Несколько минут спустя я уже сидел в такси и направлялся в противоположную от центра сторону. Вышел возле магазина одежды и купил себе пальто. Было холодно, а я оставил свою куртку у Мерими. Я решил посетить выставочный зал. У меня было полно свободного времени, и я хотел проверить, следит ли за мной кто-нибудь.

Я провел около часа в помещении, где находилась машина Ренниуса. Интересно, подумал я, сообщалось ли о моем предыдущем визите в утренних новостях. Не имеет значения. Я постарался запомнить, в каком направлении двигаются посетители, где находятся охранники, — сегодня их было четверо, а раньше только двое. Прикинул расстояния до входов, короче говоря, ничего не упустил. Не знаю, поставили ли они снова решетку с внешней стороны верхних окон, но, по правде говоря, это не имело существенного значения. Я не собирался повторять свой трюк. Мне нужно было придумать что-нибудь новенькое.

Размышляя, я направился на поиски бутерброда с пивом, последнее предназначалось для телепатов, если бы они появились по соседству. Разыскивая пиво, я все время смотрел по сторонам и решил, что в данный момент за мной никто не следит. Нашел подходящий бар, зашел туда, сделал заказ, уселся поудобнее и принялся за еду. Идея пришла мне в голову одновременно с порывом холодного ветра, влетевшим с очередным посетителем.

Я рассмотрел ее со всех сторон. Нельзя сказать, что это была такая уж находка, но, может быть, что-нибудь и получится. Я еще раз все обдумал, а потом сообразил, что дело может сорваться из-за какого-нибудь пустяка в самом начале. С трудом справившись с охватившим меня раздражением, я стал все обдумывать снова. Моя идея балансировала на грани абсурда — мне приходилось думать о таких дурацких мелочах…

Я направился на автобусную станцию, купил билет до дома и спрятал его в кармане пальто. Потом приобрел журнал и жевательную резинку, попросил сложить их в сумку, выбросил журнал, резинку засунул в рот, а сумку оставил себе. Потом вошел в банк и разменял все свои деньги на однодолларовые купюры, которые запихнул в сумку — всего их получилось сто пятнадцать штук.

Добравшись до района, в котором располагался выставочный зал, я нашел ресторан, где был гардероб, оставил там пальто и снова выскользнул на улицу. Кусочком жевательной резинки приклеил номерок от пальто к внутренней стороне скамейки, на которой посидел некоторое время. Потом выкурил последнюю сигарету и направился в выставочный зал, держа в одной руке сумку с деньгами, а в другой одну купюру.

Оказавшись внутри зала, я замедлил шаги, дожидаясь момента, когда толпа достигнет подходящей плотности и распределится так, как мне было необходимо, припоминая, что я чувствовал, когда открывались и закрывались входные двери. Потом выбрал для себя место и стал пробиваться в нужную сторону. К этому времени я уже порвал сумку с одного бока и крепко держал ее в руках.

Прошло примерно минут пять, и я понял, что ситуация как нельзя лучше подходит для моих целей: толпа была достаточно плотной, а охранники находились на приличном от меня расстоянии. И тут я почувствовал сильный сквозняк, а рядом со мной возник громадный детина.

Я пихнул его в бок локтем и немного подтолкнул вперед. Он же, в свою очередь, одарил меня несколькими образчиками среднеанглийского диалекта и сильным пинком.

Я несколько преувеличил свою реакцию, отшатнулся, налетел еще на какого-то человека, приняв меры к тому, чтобы сумка взлетела у меня над головой. Она, естественно, разорвалась.

— Мои деньги! — завопил я, бросившись прямо к охранникам. — Мои деньги!

Я проигнорировал шум, крики и волнение, поднявшиеся у меня за спиной. Мне удалось запустить сигнализацию и забраться на платформу. Я помчался в ту сторону, где резиновая лента входила в центральный прибор.

Услышав вопли: «Спускайтесь оттуда!», я прокричал несколько раз: «Мои деньги!» и бросился животом на ленту, старательно делая вид, что пытаюсь схватить купюру. Меня затянуло в мобилятор.

По мере продвижения через прибор я почувствовал слабое покалывание по всему телу, и на короткое время словно ослеп. Правда, это не помешало мне развернуть долларовую купюру, которую я держал в руке. Так что я появился с другой стороны прибора, высоко держа ее над головой, немедленно скатился с ленты и, несмотря на легкое головокружение, соскочил с платформы и метнулся к толпе, изображая при этом, что я пытаюсь догнать разбежавшиеся от меня в разные стороны бумажки. Впрочем, никаких денег особенно видно не было.

— Мои деньги… — пробормотал я, перелез через ограждение и опустился на четвереньки.