Чародей поневоле - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

– Что за призрак стоит рядом с тобой и дает тебе советы?

Род осклабился в усмешке.

– Черный конь, сделанный из хладного железа. Он стоит в конюшне замка, но может разговаривать со мной.

– Этот конь-призрак предал мир духов! – взревел Горацио.

– Нет, – мрачно покачал головой Род. – Он совсем не призрак. Разве я не сказал, что конь сделан из хладного железа?

Дух замотал головой.

– Быть такого не может.

Род вздохнул.

– «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио»* [38]. Но это так, к слову. Для тебя имеет значение лишь то, что я не собираюсь причинять вам какой либо вред. Я просто кое-что здесь ищу. Я найду это и уйду. Хорошо?

– Ты же хозяин. Зачем ты спрашиваешь нас? – с горечью сказал дух.

– Из вежливости, – объяснил Род. И тут в его мозгу мелькнула едва уловимая мысль. – Да, кстати, я менестрель...

У духа отвисла челюсть. Затем он кинулся к Роду с распростертыми объятиями.

– Музыка! О, чарующие звуки музыки! Сыграй нам, Человек, и мы – в твоем полном распоряжении!

– Секундочку, – поднял руку Род. – Горацио Логайр, ты построил эти коридоры, и посему я прошу тебя поклясться, что я могу беспрепятственно ходить по ним. Дозволь мне это, и я сыграю для вас.

– Ты можешь ходить, где захочешь! – взревел дух. – Только сыграй нам. Человек!

Чистая работа, подумал Род. Ловко же я спас его авторитет.

В конце концов, зачем наживать себе лишних врагов?

Он поднял глаза, содрогнулся и в ужасе уставился на окружавшую его сплошную стену духов, стоявших, по меньшей мере, в три ряда и смотревших на него так, как умирающие от голода глядят на блюдо со спагетти.

С трудом сглотнув, Род снял с плеча лютню, вознеся при этом безмолвную хвалу Господу за то, что не оставил ее на сеновале.

Он коснулся струн, и по рядам духов прокатился стон экстаза, похожий на принесенный полуночным ветром звон далеких погребальных колоколов. Тут до Рода дошло, что сейчас самый подходящий момент для заключения сделки.

– Эй, лорд Горацио, не расскажешь ли ты мне за две песни, где находятся тайные ходы?

– Да, да! – нетерпеливо проговорил дух. – Замок, мой домен – все, чем я владею, – твое! Хоть целое королевство, если пожелаешь! Только сыграй нам, Человек! Мы уже тысячу лет не слышали звуков человеческой музыки! Сыграй, и весь мир будет у твоих ног!

Пальцы Рода прошлись по струнам, и духи задрожали, словно школьница во время первого поцелуя.

Он сыграл им «Зеленые рукава» и «Пьяный матрос» – самые древние из известных ему песен. Затем он, исполнив «Полдень призрака» и «Несчастная мисс Бейль», собрался вдарить «Призрачные всадники в небесах», но тут до него дошло, что привидениям вряд ли нравятся песни о духах. В конце концов, смертные рассказывают истории о привидениях ради бегства от действительности, следовательно, по аналогии, духам хочется услышать песни о скучной, обыденной жизни, о чем-то мирном и утешающем, навевающем воспоминания о зеленых лугах и журчащих ручейках, о мычащем стаде, медленно разворачивающемся в подветренную сторону.

Поэтому Род сыграл им все, что смог вспомнить из Шестой симфонии Бетховена, хотя ирландская лютня не слишком подходила для этого.

И вот последние аккорды стихли среди пустынных коридоров. Мгновение духи потрясение молчали, затем по их рядам пробежал вздох благодарности и удовлетворения.

Рядом с Родом обычно зычный голос Горацио Логайра тихо произнес:

– Воистину, чарующее пение, – потом робко, – спой нам еще одну, Человек.

Род печально улыбнулся и покачал головой.

– Часы ночи летят быстро, милорд. А мне так много нужно успеть сделать до рассвета. Обещаю, что следующей ночью я приду и сыграю для вас снова, но сейчас мне пора идти.

– Твоя правда, – кивнул с горестным вздохом Горацио. – Ну, ты поступил с нами честно, Человек, и сделал нам одолжение без принуждения к оному. Так неужто мы позволим гостю превзойти нас в благородстве? Нет, идем, я покажу тебе двери, ведущие к тайным ходам внутри стен этого замка, расскажу тебе о всех их изгибах и поворотах.

Все духи, кроме Горацио, исчезли с шорохом, напоминавшим топот мышиных лапок по опавшим листьям. Горацио резко повернулся и полетел прочь. Род поспешил за ним, на бегу считая шаги. Когда он добрался до пятидесяти, дух, пренебрегая силами инерции, резко свернул под прямым углом и пролетел сквозь дверной проем. Род предпринял отчаянную попытку совершить безынерционный поворот, но проскочил мимо, сумев лишь слегка притормозить. Гулкое эхо похожего на пещеру зала усилило голос духа.

– Эта пещера, созданная Господом за много веков до меня. Воспользовавшись его даром, я обратил ее в огромный зал для пиршеств. – В пещере будто разом зашипели тысячи змей – это дух-патриарх испустил тяжкий вздох. – Шумны и многолюдны были устраиваемые в сем огромном зале пиры. Прекрасны были девы и доблестны рыцари, – возвысил он голос. – Яркий свет, дивная музыка переполняли мою трапезную в те давно ушедшие дни, звучали древние сказания и саги, более жизненные, чем песни этого мира. Вино текло по усам моих придворных, и жизнь переполняла людей, наполняя их уши своим биением!

– Зов жизни... – голос духа смолк. Его эхо растворилось среди холодных камней пещеры, и весь огромный зал застыл в молчании своей вечной ночи. Где-то упала капля воды, разбив тишину на сотни осколков. – Все прошло, о смертный, – простонал дух. – Три десятка моих потомков правили после меня этими болотами, покуда не умирали и не приходили ко мне в эти пустынные коридоры.

Исчезли, обратившись в прах под нашими ногами, мои боевые товарищи и податливые девы.

По спине Рода пробежал холодок, и он невольно выпрямился, стараясь как можно легче ступать по ковру пыли, покрывавшей древнюю трапезную.

– А ныне! – голос духа зазвенел от страшного гнева. – Ныне этим замком правит раса шакалов и гиен, разгуливающих в облике людей и оскверняющих останки моих старых товарищей.

Род навострил уши.

– О, что вы сказали, милорд? Кто-то отобрал у вас этот зал?

– Уродливые жалкие людишки! – взревел призрак. – Раса низменных, лишенных благородства трусов... А главный из них служит советником у отпрыска моего рода – герцога Логайра.

– Дюрер, – выдохнул Род.

– Да, именно так он зовет себя, – буркнул дух. – И это имя ему подходит, ибо сердце у него твердо, а душа – хрупка* [39].

– Но запомни, Человек, – дух обратил к Роду свои бездонные глаза, и у того при виде углей, тлеющих в глубине глазниц, слегка зашевелились волосы на затылке.

– И запомни хорошенько, – добавил он, вытянув руку и тыча в Рода указательным пальцем, – что твердую и хрупкую сталь хорошее кованое железо сломает с одного удара. И так же эти злые пародии на род людской будут уничтожены настоящим мужчиной!

Рука духа бессильно упала, плечи его обвисли, а голова поникла.

– Если б, – простонал он, – если бы в эти черные дни хоть один из смертных мог по праву назвать себя мужчиной...

Род оторвал глаза от духа и медленно окинул взглядом огромный зал. Здесь было темно, как в желудке у негра. Он моргнул и встряхнул головой, стараясь избавиться от чувства, что темнота давит ему на глаза.

– Милорд Логайр, – начал он, запнулся, затем заговорил снова. – Милорд Логайр, может, я как раз и сыграю роль этого куска железа – в конце концов меня обзывали и худшими прозвищами. Но чтобы сломить советников, я должен знать о них как можно больше. Поэтому скажи мне, чем они тут занимаются в этих залах?

– Колдовством, – буркнул дух, – черной магией! Боюсь, я едва ли могу поведать тебе что-то о ее сути...

– Ну, расскажи мне то, что знаешь, – не отставал Род. – Я с благодарностью выслушаю все, что ты мне сообщишь.

– Ты говоришь, словно поп, собирающий десятину. Тем не менее, я поведаю тебе обо всем, что знаю. Знай же, Человек, эти уродливые людишки воздвигли здесь огромный алтарь из сверкающего металла. Это не сталь, не золото, не серебро вообще ни один из известных мне металлов. Здесь, в центре моего зала, где некогда танцевали мои придворные!