Третья стихия - Симонова Мария (читать книги txt) 📗
Вставая, Михаил бросил взгляд в телевизионное яйцо. Да так и замер на полусогнутых: в яйце показывали «Горный орел», и комментатор, стоя напротив знакомой двери, выдавал горячие новости: о таинственной постройке, возведенной в рекордные сроки на одном из пустующих городских дворов, о расправе над патрулем из четырех человек, находящихся сейчас в госпитале (до сих пор в бессознательном состоянии), и, наконец — о приметах скрывшейся с места преступления банды. Застывшего Михаила взял под локоть конвоир.
— А ну-ка постой! — велел его начальник. Он также обратил внимание на передачу в «яйцевизоре» и увеличил звук. Они прослушали перечень примет распоясавшейся шайки, набравшейся наглости построить для себя на муниципальной земле личную «малину», не согласовав ее возведение с властями. Этот перечень ограничивался в основном описанием потрясающего передвижного аквариума с диковинными рыбками, напоминающими по форме различные элементы человеческого тела. Остальные сведения о членах удивительной преступной банды, возводящей где попало дома и таскающей за собой повсюду аквариумы, были сбивчивы: по показаниям случайных свидетелей количество их колебалось от пяти до пятнадцати человек, одеты они были в обгорелые лохмотья, и среди них имелись женщины и старики. В заключение на экране вновь объявился красавец-Дракула и призвал мирное население к содействию властям в поимке бандитов, предупредив напоследок, что преступники вооружены и очень опасны.
«Не сходятся приметы-то!» — потер мысленно руки Михаил. Остальной группе, разгуливающей по городу в сопровождении Бола, вряд ли грозила серьезная опасность: у них имелось оружие, с ними был Карриган, да и Рейчел с Петром были не лыком шиты. Кроме того. Бол мог в любую минуту перекинуть «шайку» в другое измерение. Михаил так же мог бы с чистой совестью уводить из этого мира Илли и других, если бы не исчезновение Седого: где он — нашел своих или заплутал в темных переулках? А может, находится где-то поблизости, в надежде их отсюда выручить?..
Офицер убрал звук и вновь подступился к арестованному:
— Итак! Что тебе известно об этой шайке? Говори! По глазам вижу, что ты все знаешь!
Михаил, устало вздохнув, снова сел и поведал:
— Я любить… Как это по-вашему?.. Рибки! Очень любить рибки! Или грибки? Плохо говорить…
— Кончай ломать комедию! Чистосердечное признание… Короче, сам знаешь. Так что колись, пока не поздно. Все равно ребята в госпитале скоро очнутся и всех вас опознают!
«А вот это не факт, насчет „очнутся“! — подумал Михаил, а вслух заявил:
— Менья нельзья опознавайт! Мой не есть грибка!
— Значит, гражданин, по-хорошему мы говорить отказываемся? — Где-то Михаил уже слышал эту фразу, причем именно из уст слуг закона. Единая ментальность продолжала давать о себе знать. Буквально на каждом шагу. Офицер обернулся к охраннику:
— А ну-ка, Витяй, объясни этому сраному иностранцу, где у нас грибки зимуют! — Витяй за спиной ощутимо и угрожающе надвинулся. «Дело пахнет произволом!» — тревожно просигналило в мозгу у Михаила. Ребята в госпитале, может, и очухаются, а шустрому менту не терпелось самому раскрыть это необычное дело, пророчащее головокружительный скачок в его задрипанной карьере.
— Я требоваль адвокат!!! Ви не имейль прав!!! — заорал Михаил, вскакивая — отчасти с помощью Витяя, сгребавшего его сзади за шиворот. «Ну все, гады, держитесь! Щас я вам устрою!..» — озверел в душе Михаил, собравшись двинуть конвойному под колено, а уж куда и чем бить потом — осенит по ходу дела. Никогда раньше, даже в самых своих кошмарных снах, Михаил не зверел до такой степени, чтобы подраться с ментами, да еще в отделении! Да и кто бы на такое осмелился?! За исключением, конечно. Терминатора из одноименного классического боевика.
Но не успел он приступить к действиям, как окружающий мир как-то резко подпрыгнул со всем своим содержимым и унесся куда-то вдаль, в мгновение ока скрывшись из глаз. Его сменил бледный туман, не имеющий никакого отношения к базовой реальности. Поплавав неопределенное время в тумане, Михаил услышал где-то вдали надоедливый трезвон то ли будильника, то ли телефона. Звук доносился из утерянного мира, и именно он — то есть звук — помог Михаилу вновь с этим миром состыковаться.
Открыв глаза, он оказался в тревожно мерцающем полумраке. Помещение было вроде бы то же самое, только почему-то пропало нормальное освещение и яйцевизор наверху не работал. Надсадно надрывался вовсе не будильник, а сигнал тревоги. Он — задержанный, находился в дежурке один: оба слуги закона куда-то таинственно сгинули. Но все это было еще не самое главное: не успел Михаил подняться с пола, как до него донеслись крики, топот и звук падения тела, потом снова топот, крики и опять падение — одного за другим нескольких тел. Короче говоря — место было то же самое, но происходило в этом месте что-то, его хозяевами явно не предусмотренное и за версту отдающее криминалом.
Михаила неудержимо потянуло залезть под стол. Не зря он вспомнил о Терминаторе: как сказал бы дед Панас — помяни дурака, он и появится. В роли Терминатора мог выступать Петр или Седой, а скорее всего они орудовали вместе, наверняка и Рейчел не осталась в стороне. И в данную минуту отделение подвергалось нашествию банды Терминаторов.
«Бедное отделение!..» — почти искренне посочувствовал Михаил и сделал попытку выбраться из «святая святых», подойдя к двери и подергав ее за ручку. Дверь оказалась запертой. Тогда он взял ближайший стул и, размахнувшись, саданул им в стекло. Стул разбился. На спинку, сиденье и ножки. «Стулонепробиваемое», — резюмировал Михаил и задумался. В отделении воцарилась тишина, и стало ясно, что основную часть криминальной трагедии он пропустил, а теперь уже все кончено, и торопиться на подмогу к Терминаторам уже поздно. Оставалось ждать, пока они сами за ним придут.
И вправду, вскоре по ту сторону загородки появился Седой, налитой ультрамарином, с местным огнестрельным приспособлением наперевес. С его помощью он расплавил замок и выпустил Михаила из дежурки. В знак благодарности тот быстро пожал к ему руку, сказал: «Пошли!» — и побежал в глубь отделения выручать Илли. В коридоре в нос сразу ударил запах горелого мяса, и он чуть не споткнулся о труп Витяя, лежавший за порогом. Вспомнив, что у Витяя должны быть ключи от камеры, Михаил наклонился и наскоро ощупал его карманы, на время задержав дыхание: Витяй был убит выстрелом лазера в грудь, и едкий запах был вблизи него силен до тошноты. Зла на Витяя Михаил не держал — такая уж у парня была работа, о сострадании старался не думать — работу обычно выбирают по наклонностям.
Найдя ключи в нижнем кармане его балахона, Михаил побежал дальше, стараясь не обращать внимания на трупы, раскиданные по коридору и в дверях открытых кабинетов.
В камере было столпотворение: парии массово пробудились от спячки и лезли к решетке, оттерев от нее «иностранцев». Не найдя глазами Илли, Михаил принялся торопливо отпирать дверь.
— Хотел проплавить им здесь замок, да рискованно: наверняка покосил бы половину из этих кротов, — сообщил Седой. Кроме него, никого из своих в отделении не было — значит, он явился на выручку один. Вряд ли он преследовал по пятам тюремную галошу, скорее всего порасспросил прохожих, где искать ближайшее отделение. Допытываться в подробностях — куда он подевался и почему исчез, сейчас не было времени: может, счел силы неравными или, не дождавшись Петра, вышел себе за «горючим».
Замок наконец поддался, решетка распахнулась, и оттуда лавиной нечистот из отстойника хлынул поток отверженных, отоспавшихся под родным кровом и рвущихся на волю. Последними вышли те, ради кого была открыта клетка: Илли, а вслед за нею — пародией на пару телохранителей, не заслуживающих особого доверия, — Попрыгунчик с Бельмондом.
— Быстрее! Уходим! — занервничал Седой, потому что со стороны выхода, куда рванули заключенные, донеслись суматошные крики и звуки тяжелых ударов.
«Мишка, уводи!» — послышалось Михаилу, как наяву. Что он и собирался сделать. Но, оглядевшись, как всегда, напоследок, не увидел Седого. «Да чтоб его!.. Опять исчез!» — осерчал Михаил, догадываясь, что Седой отправился к выходу, чтобы очистить дорогу: Серега действовал по стандартной схеме, вжился в роль Терминатора, позабыв о том, что выйти отсюда можно и другим путем.
