Сами боги - Азимов Айзек (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

– Я этого не знал. А почему?

Монтес выразительно поднял брови и развел руками.

– Кто может знать? Отчего не предположить, например, что паралюди живут на планете, не имеющей спутника, и не в состоянии представить себе второй обитаемый мир в близком соседстве с первым? Или же, отыскав то, что им было нужно, они попросту прекратили дальнейшие поиски? Как знать? Важно другое: они не забрали вольфрама, а сами мы без них ничего сделать не смогли.

– Сами мы… – задумчиво повторил Готтштейн. – Под этим вы подразумеваете землян?

– Да.

– А луняне?

– Они в этом участия не принимали.

– Но Электронный Насос их интересовал?

– Не знаю… Этим, собственно, и объясняются моя неуверенность, мои опасения. У лунян… и особенно у родившихся тут… существует собственная точка зрения. Я не знаю их намерений, их планов. И мне ничего не удалось выяснить.

Готтштейн задумался.

– Ну что, собственно, они могут сделать? Какие у вас есть основания полагать, что они злоумышляют против нас? А главное, какой вред они в силах причинить Земле, даже если бы и захотели?

– Я ничего не могу ответить. Все они – очень обаятельные и умные люди. Мне кажется, в них нет ни ненависти, ни злобы, ни даже страха. Но вдруг мне это только кажется? Я тревожусь именно потому, что ничего не знаю твердо.

– Если не ошибаюсь, научно-исследовательские установки на Луне подчинены Земле?

– Совершенно верно. Синхрофазотрон. Радиотелескоп на обратной стороне. Трехсотдюймовый оптический телескоп… Другими словами, большие установки, которые действуют уже пятьдесят с лишним лет.

– А что было добавлено с тех пор?

– Землянами? Очень мало.

– А лунянами?

– Не могу сказать точно. Их ученые работают на больших установках. Но я однажды проверил их табели. В них есть большие пробелы.

– Какие пробелы?

– Значительную часть времени они проводят где-то еще. Так, словно у них есть собственные лаборатории.

– Но ведь это естественно, если они производят миниэлектронное оборудование и высококачественные биохимические препараты?

– Да, и все-таки… Готтштейн, говорю же вам – я не знаю. И эта моя неосведомленность внушает мне страх.

Они помолчали. Потом Готтштейн спросил:

– Насколько я понял, Монтес, вы рассказали мне все это для того, чтобы я был настороже и постарался без шума выяснить, чем занимаются луняне?

– Пожалуй, – невесело сказал Монтес.

– Но ведь вы даже не знаете, действительно ли они чем-то занимаются.

– И все-таки я убежден, что это так.

– Странно! – сказал Готтштейн. – Мне следовало бы убеждать вас, что ваши необъяснимые страхи абсолютно беспочвенны… и тем не менее очень странно…

– Что именно?

На том же корабле, что и я, летел еще один человек. То есть летела большая группа туристов, но лицо одного показалось мне знакомым. Я с этим человеком не разговаривал – просто не пришлось – и сразу же забыл о нем. Но этот наш разговор опять мне о нем напомнил…

– А кто он?

– Мне как-то довелось быть членом комиссии, рассматривавшей некоторые вопросы, связанные с Электронным Насосом. А точнее, вопрос о безопасности его использования. То недоверие к технике, о котором вы говорили, – Готтштейн улыбнулся. – Да, мы все проверяем и перепроверяем. Но так ведь и надо, черт побери. Я уже забыл подробности, но на одном из заседаний комиссии я видел человека, который теперь летел вместе со мной на Луну. Я убежден, что это он.

– По-вашему, тут что-то кроется?

– Не знаю. Но его лицо ассоциируется у меня с чем-то тревожным. Я постараюсь вспомнить. Во всяком случае, полезно будет затребовать список пассажиров и посмотреть, не значится ли в нем какая-нибудь знакомая фамилия. Как ни жаль, Монтес, но вы, кажется, обратили меня в свою веру.

– О чем тут жалеть! – ответил Монтес. – Наоборот, я очень рад. Ну а этот человек, возможно, просто турист и уедет через две недели. И все-таки очень хорошо, что я заставил вас задуматься.

Готтштейн бормотал, не слушая его:

– Он физик… или, во всяком случае, ученый. В этом я убежден. И он ассоциируется у меня с какой-то опасностью…

Глава четвертая

– Здравствуйте! – весело сказала Селена. Землянин оглянулся и сразу ее узнал.

– Селена! Я не ошибаюсь? Вы ведь – Селена?

– Правильно. Имя вы вспомнили совершенно точно. Ну как вам тут нравится?

– Очень! – серьезно сказал землянин. – Я как-то по-новому понял, в каком неповторимом веке мы живем. Еще совсем недавно я был на Земле и чувствовал, насколько я устал от своего мира, устал от самого себя. И тут я подумал: живи я сто лет назад, у меня не было бы другого способа покинуть свой мир, кроме одного – умереть. Но теперь я могу уехать на Луну! – и он улыбнулся невеселой улыбкой.

– И что же, на Луне вы чувствуете себя счастливее? – спросила Селена.

– Немножко, – он огляделся. – Но где же туристы, которых вы пасете?

– Сегодня я свободна, – ответила она, засмеявшись. – Возможно, я возьму еще два-три свободных дня. Это ведь очень скучная работа.

– Как же вам не повезло? Только решили отдохнуть и сразу же наткнулись на туриста.

– Вовсе я на вас не наткнулась. Я вас специально разыскивала. И должна сказать, это было нелегкой задачей. А вам все-таки не следовало бы бродить в одиночестве.

Землянин посмотрел на нее с любопытством.

– А зачем, собственно, вы меня разыскивали? Вы Что, так любите землян?

– Нет, – ответила она с непринужденной откровенностью. – Они мне до смерти надоели. Я, в принципе, отношусь к ним без особых симпатий, а оттого что мне постоянно приходится иметь с ними дело в силу моих профессиональных обязанностей, они милей не становятся.

– И все-таки вы специально меня разыскивали, а ведь нет такой силы на Земле, то есть я хотел сказать – на Луне, которая могла бы убедить меня, будто я молод и красив.

– Ну, это ничего не изменило бы! Земляне меня совершенно не интересуют, как известно всем, кроме Бэррона.

– В таком случае, почему же вы меня разыскивали?

– Потому что в человеке интересны не только молодость и красота, и еще потому, что вами заинтересовался Бэррон.

– А кто такой Бэррон? Ваш приятель?

Селена засмеялась.

– Несколько больше чем приятель.

– Я именно это и имел в виду. У вас есть дети?

– Сын. Ему десять лет. Он живет в интернате для мальчиков. Я избавлю вас от необходимости задавать мне следующий вопрос. Его отец – не Бэррон. Возможно, Бэррон будет отцом моего следующего ребенка, если мы с ним не разойдемся к тому времени, когда я получу право иметь второго ребенка. Если я такое право получу… Впрочем, в этом я не сомневаюсь.

– Вы очень откровенны.

– Разумеется. Какой смысл придумывать несуществующие секреты? Вот если бы… Ну а чем бы вы хотели заняться сейчас?

Они шли по коридору, пробитому в молочно-белой породе. Его отполированные стены были инкрустированы дымчатыми осколками «лунных топазов», которые валялись на лунной поверхности практически повсюду. Сандалии Селены, казалось, почти не прикасались к полу, а на землянине были башмаки на толстой, утяжеленной свинцом подошве, и только благодаря им каждый шаг не был для него мукой.

Движение в коридоре было одностороннее. Время от времени их нагоняли миниатюрные электромобили и бесшумно проносились мимо.

Землянин сказал:

– Чем бы я хотел заняться? У этого предложения слишком широкий спектр. Лучше задайте граничные условия, чтобы я ненароком не нарушил каких-либо запретов.

– Вы физик?

– Почему вы об этом спросили? – спросил землянин после небольшой паузы.

– Только чтобы услышать, как вы мне ответите. А что вы физик, я и так знаю.

– Откуда?

– А кто еще попросит задать «граничные условия»? Тем более что, едва попав на Луну, тот же человек в первую очередь пожелал осмотреть синхрофазотрон.

– Ах, так вот почему вы постарались меня найти? Потому что решили, будто я физик?