Мост Верразано - Мирер Александр Исаакович (библиотека книг .txt) 📗
— Выходим, — скомандовал он и после окончания ритуала спрыгнул на траву.
Снова стояла теплынь, трава была сухая, с залива тянуло ветром, остро пахнущим водорослями.
В небе застучало-затарахтело, из-за деревьев вывернулся в точности такой же коптер, сделал круг и аккуратно, столбиком, пошел на посадку. Сел на положенном расстоянии, погасил вращение ротора, и на лужайку спрыгнул здоровяк в костюме — спрыгнул, опустил лесенку. Пауза. Затем по лесенке скатился колобок. Интересно, что Бабаджанян произвел на Си-Джи совершенно то же впечатление, что и на Амалию: округлое что-то и потешное — колобок. Он был в своей непременной кожаной куртке и кепке.
Надо заметить, дорогой читатель, что в Америке отношение к кожаным курткам иное, чем в России: во-первых, они встречаются куда как реже; во-вторых, они не престижны и не служат знаком какой-то группы, кроме разве что рокеров, носит их молодежь всех классов. И лишь наметанный глаз может отличить куртку ценой в двести-триста долларов от куртки за три тысячи. Так что увидя наряд господина Бабаджаняна, Си-Джи только подумал, что человек этот эксцентричен — тем более что под курткой была ковбойка с расстегнутым воротом.
Заметив Си-Джи, колобок приветственно взмахнул рукой и покатился к нему; человек в костюме остался на месте.
— Господин Гилберт, если не ошибаюсь? — певучим тенором спросил Бабаджанян,
— Господин Бабаджанян?
Попытки подать руку не было; Си-Джи записал это в актив противника и с интересом его рассмотрел. Более всего на этом лице были заметны глаза: очень большие, очень темные и грустные, с удивительно густыми и длинными ресницами. Рот был тоже большой, темный и грустный, но с веселыми ямочками в уголках. Ладно, подождем первой фразы, подумал Си-Джи.
Первая фраза должна была быть примерно такой: «С чем вы меня приглашали, господин хороший?» Бабаджанян вместо этого спросил:
— Собрались беседовать на чистом воздухе, господин Гилберт? Не холодно? Си-Джи ответил как надлежало:
— Вы — гость, выбор места за вами,
— За мной? Я-то не прочь посидеть у камелька. Зима. Я — человек южный, господин Гилберт…
"А живот у тебя изрядный, — подумал господин Гилберт, — под таким жиром — и мерзнешь».
Пошли к дому, причем гость мановением руки оставил своего охранника на месте. Си-Джи не препятствовал двум своим проводить их до парадной двери — ее с поклоном распахнул важный седовласый дворецкий во фраке.
— Добрый день, Ричарде, — сказал племянник хозяина, Гость же внезапно поклонился дворецкому и провозгласил:
— Спасибо, сэр! Вы очень добры.
Ричарде прямо-таки остолбенел. За годы служения господину Уайту, богатому и знатному джентльмену, потомку первопоселенцев (что Ричарде особо ценил), с ним никто так не обходился. Он безошибочно уловил издевку — не над собой, а над хозяйским домом и обычаем — и вздернул подбородок.
— Ничего, мне не трудно. Всегда рады гостям, сэр.
И тогда Си-Джи вдруг развеселился. Нет, не расслабился — просто ему стало весело. Пока Ричарде принимал у него плащ, он вспомнил, что фамилия-то у дворецкого совсем другая, что в Ричардса его перекрестил дядя, и не почему-нибудь, а потому, что в каком-то романе Диккенса хозяин приказывает называть служанку Ричарде и не иначе. Дядюшка любил Диккенса, что было непонятно: сплошная сентиментальность. Какой же это роман все-таки?..
Прошли в библиотеку. Гость — он не снял своей куртки-с удовольствием огляделся и заметил:
— В Америке редко увидишь такое собрание, господин Гилберт.
Си-Джи промолчал. Твой первый ход, думал он, начинай давай…
Бабаджанян бесцеремонно разложил кресло, так что выдвинулась подставка для ног, уселся, устроил на подставке короткие ножки, вздохнул и сказал наконец;
— Приглашали меня вы, сэр… Слово за вами.
— Вы велели взорвать наш цех, — сказал Си-Джи и сделал паузу. Тот промолчал, даже не пошевелился. — Не сомневаюсь, вы знали, что я это знаю и дам намек полиции, но вам на это плевать,
Снова ни малейшего движения. Колобок грустно смотрел на него, и только. Си-Джи добавил еще:
— Погибли два человека, сударь. Полагаю, вам и на это плевать. Вы думаете лишь о том, чтобы сохранить свои доходы.
Опять молчание. Естественный вопрос; «А вам что, не важны ваши доходы?» — не последовал. «Не раздражаться», — напомнил себе Си-Джи.
— Боюсь, однако же, что вы не осознали истинного положения вещей. У вас есть дети?
— Четверо, — ответил наконец Бабаджанян. — И внуки. — Он чуть приподнял круглый подбородок и смотрел на Си-Джи с интересом.
— Через тридцать лет на этой планете будет нечем дышать, если мы не перестанем ездить на бензине…
— Э, вот вы о чем! — почти перебил его гость. — Что, ваш электромобиль спасет жизнь на Земле? Так это же миф.
— Перестанем сжигать бензин — сохраним атмосферу… — несколько потерявшись, возразил Клем.
— Ну-ну, сэр, а электростанции, которые работают на нефти? У них ка-пэ-дэ еще ниже, чем у ваших авто. — Гость взмахнул пухлой ручкой. — Получится то же на то же, и это в лучшем случае.
"Неужели не знает? — думал Си-Джи. — Неужто считает, что изобретен феноменальный аккумулятор, а вовсе не генератор, извлекающий энергию из материи?»
За этой мыслью последовала другая: если они так распоясались из-за одного лишь бензинового рынка, то что с ними будет, когда они узнают, что наступает конец и рынку топлива для электростанций и самолетов? Что нефть будут потреблять только химики и, может быть, реактивная авиация?
И третья мысль: объяснить ему это — значит стократно усилить угрозу,
Бабаджанян рассматривал его, чуть наклонив голову набок. Пауза затянулась, надо было что-то говорить, — Си-Джи никак не мог решиться, и, как всегда, собственная нерешительность привела его в ярость. Он сел, упер руки в подлокотники и приготовился продолжить свою филиппику, но гость заговорил первым:
— Господин Гилберт, почему вы решила, что приказ о взрыве вашего цеха отдал я?
Теперь промолчал Си-Джи. Посидел, как бы ожидая следующего вопроса, — его не последовало. Тогда он спросил сам:
— Кто же его отдал, не скажете ли?
— Ба-а! Не имею понятия, сэр!
Теперь картинка сложилась: ни слова правды от этого человека ждать нельзя. Не потому, что он какой-то особенный лгун, — скорее всего, это не так. Просто он приехал с главной целью: выудить как можно больше информации. И со вспомогательною целью: напутать, напугать еще сильнее.
И насчет аккумуляторов он лжет, Интервью, отобранное у Лошадки, они же наверняка смотрели. Надо было все-таки узнать, что разболтал им этот испытатель… не Стоун, Стоун погиб. Его напарник.
— Жаль, — сказал он наконец. — Жаль. Вы все-таки интеллигентный человек.
— Не понял, — решительно объявил его собеседник.
— Жаль, что лжете, сэр. А если не вы, кто тогда? Дан Эрикссон?
Густые полукруги ресниц вроде бы шевельнулись — намек на движение, но Клем успел уловить его и понял, что попал в точку. Это было немыслимо: Дан, американский джентльмен до мозга костей, богач не в первом и даже не во втором поколении, отдает приказ о диверсии!
— Я бы не хотел вести беседу в таком тоне, — пропел Бабаджанян. — Оскорбительно и для меня, и для вас. Зачем вы меня пригласили? Наше с вами время стоит дорого.
— Хочу кое о чем вас предупредить, господин Бабаджанян. Тот вдруг улыбнулся и промолвил:
— Вам трудно произносить мою фамилию. Зовите меня Джо, если вам угодно. Слушаю вас.
— Я хочу, чтобы вы передали своим компаньонам следующее. Во-первых. Технологическая документация на двигатель размножена; она хранится и в электронных сейфах, и в обыкновенных. В Штатах и за грающей, Если вы убьете изобретателя, ничего не изменится, Во-вторых; корпорация «Дженерал карз» не стремится быть единственным владельцем технологии, документацию получат все автомобильные фирмы мира. — Он с нажимом произнес слово «мира». — Чтобы остановить этот процесс, вам придется убить…
