Дар Астарты: Фантастика. Ужасы. Мистика (Большая книга) - авторов Коллектив (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Но…
— Нам не о чем больше говорить, — перебил ее профессор, вытягиваясь во весь рост. — Помните и повинуйтесь.
— Но…
Клотильда двинулась к нему, с мольбой протягивая руки; в ее глазах стоял ужас. Профессор поднял руку.
— Помните! — прозвучал его голос угрозой.
Клотильда покорно склонила голову.
— Я буду помнить и повиноваться! — произнесла она безжизненным голосом.
Профессор взглянул с насмешливой улыбкой на шатающуюся фигуру жены и бесшумно оставил комнату.
Клаверинг не почувствовал ни малейшего сожаления, когда узнал о смерти профессора, но чувство приличия удержало его, и он не пытался увидеть Клотильду до тех пор, пока она сама не прислала за ним.
Когда он вошел, она встретила его с протянутыми руками, но мягко отклонила его объятия.
— Он все-таки был моим мужем, и мы должны считаться с этим. Когда он был жив, я ничем не была ему обязана, теперь он умер… — Она не договорила и схватила его руку. — Я боюсь, Дик, о, как я боюсь! Он сказал, что будет приходить ко мне, и сегодня ночью я получу от него первую весть. Дик, дорогой, скажи, он может? Нет?
— Конечно, нет, дорогая, он только пугал тебя. Это немыслимо!
— Но я боюсь, боюсь.
Клотильда была смертельно бледна, ее губы дрожали от страха, и она с мольбой смотрела на Клаверинга, ухватившись за него дрожащими руками.
— Он приказал мне сегодня вечером прийти на сеанс. Приказал, загипнотизировал меня. Я не знаю, что со мной творится, но каждый раз, когда я просыпаюсь, я повторяю его приказание. Дик, спаси меня!
Усталая от пережитых страданий, она прильнула к нему, как обиженный ребенок и, убаюкиваемая его шепотом, наконец заснула.
В первый момент восхитительная новизна положения отогнала все другие мысли Клаверинга. Но когда в комнате стало темнеть, им овладел непонятный, безотчетный страх.
В последнее время в газетах так много говорилось об успехах, достигнутых профессором в области спиритизма и оккультизма. Для тех, в кругу которых профессор был центром, смерть не была больше разлукой с живущими. Посредством автоматического писания, рисунков, фотографий и медиумов постоянно получались известия с «того света». А раз это так, так почему же не что-нибудь более вещественное?
Все знали, что профессор верил в возможность более вещественных явлений и, чтобы доказать свою теорию, приказал похоронить себя с изумрудным кольцом.
Тайное общество, в котором он был председателем, должно было собраться в эту ночь, чтобы проверить его обещание. На этом-то сеансе и должна была присутствовать Клотильда.
Клаверинг встрепенулся. Смешно! Даже если профессор и призвал ее, так что же из этого? Ученый или неученый, но он был мертв. Клаверинг вздрогнул, почувствовав за спиной прикосновение ледяной руки. В комнате было совсем темно и как-то странно, мертвенно спокойно, тихо. Он чувствовал — больше: он слышал биение сердца, которое заглушало дыхание спящей Клотильды. Часы пробили восемь. Клаверинг воспрянул духом.
Клотильда мирно спала, мотор не был заказан, а до «Vesta Terrace» было по крайней мере полчаса езды.
Следовательно, гипнотический приказ профессора не был таким могущественным, иначе бы она проснулась раньше.
Дверь отворилась.
— Мотор готов, — доложил лакей, заглядывая в комнату.
— Тише, тише, — зашептал Клаверинг.
Безотчетный страх с удвоенной силой охватил его.
— Миссис Грейг спит, вы разбудите ее!
— Но мне приказано разбудить, сэр, — настаивал слуга.
— Приказано? Когда?
— Когда был заказан мотор. Госпожа спустилась ко мне и приказала, в случае, если она заснет, чтобы разбудить ее. Это было полчаса назад.
— Полчаса назад! — Опять Клаверинг почувствовал ледяное прикосновение к спине и страшный холод, проникающий до самого мозга. — Полчаса назад, — повторил он упавшим голосом. — Да она спала!
— Да, она выглядывала несколько сонной, сэр, но, уверяю вас, это была она.
— Хорошо, хорошо, она переменила намерение. Ступайте и тихонько затворите дверь. Отошлите мотор.
— Нет, он мне нужен! — Клотильда поднялась. — Я хочу ехать в «Vesta Terrace» и видеть моего дорогого мужа! — проговорила она, запинаясь, точно ребенок, повторяющий урок.
Она протерла глаза и встала.
— Который час, Мастерс? — спросила она уже спокойным тоном слугу.
— Десять минуть девятого.
— Как, уже? Я опоздаю.
Отклонив протянутую руку Клаверинга, она бросилась к двери.
— Не удерживай меня, не удерживай, — мой дорогой муж…
— Клотильда, Клотильда, — умолял ее Клаверинг, бросившись за ней и столкнувшись в дверях с лакеем.
Эта задержка дала Клотильде возможность опередить его и сесть в мотор, так что, когда он спустился на улицу, за углом мелькнули только огни умчавшегося автомобиля. Догнать ее не было возможности, но Клаверинг решил присутствовать на сеансе во что бы то ни стало. Вскочив в первый попавшийся мотор и крикнув адрес, он упал на сиденье, объятый паническим страхом, предчувствием чего-то неизвестного.
Его страх усилился, когда на ближайших часах ударила половина девятого и, обогнув «Vesta Terrace», он, высунувшись, увидел, как Клотильда вошла в дом под № 29. Профессор вычислил время до точности!
К его удивлению, ему никто не препятствовал войти, — напротив: служанка, отворившая дверь, объявила, что его ждут, и ввела его в еле освещенную комнату, где за круглым столом сидели человек двенадцать мужчин и женщин и среди них смертельно бледная, с полными безнадежного ужаса глазами Клотильда.
Умоляющий взгляд ее остановил его намерение увести ее и, повинуясь ей, он сел рядом на незанятое место, очевидно, приготовленное для него.
Огни потушили, и воцарилось зловещее молчание. Тяжелые драпировки на дверях и окнах не пропускали извне ни малейшего звука. В комнате не слышно было даже дыхания присутствующих, лишь слабое, подавленное рыдание Клотильды было единственным признаком жизни.
Минуты ползли. Вдруг раздались три громких стука. Клотильда вскрикнула, и Клаверинг почувствовал, как холод пополз у него в мозгу.
К ужасу Клаверинга, на столе при каждом ударе сверкали зеленые огоньки.
Маленькая ледяная ручка Клотильды схватила его руку, и все его страхи исчезли.
Он был здесь, с нею, готовый защищать ее!
Он смело выпрямился.
Зеленая искра превратилась в зеленое туманное пятно, сначала в величину монеты, затем блюдечка и наконец человеческой головы. Пятно носилось кругом стола, отбрасывая демонический отблеск на лица. Проходя по лицу Клотильды, пятно остановилось, а затем завертелось над столом в уровень с ее глазами — а затем, извиваясь, как змея, стало кружиться около Клаверинга.
Как жало змеи из зловещего цветка, выросла из него человеческая рука с изумрудным кольцом. Рука бросилась к горлу Клаверинга и остановилась всего на вершок, как бы издеваясь и заранее торжествуя победу. Затем она медленно поднялась и вдруг бросилась на Клотильду.
Крик ужаса, вырвавшийся у нее, заставил очнуться онемевшего Клаверинга. Вскочив, он изо всей силы ударил ужасное видение, и его удар пришелся по чему-то плотному, осязаемому, ужасному. Опять рука бросилась вперед, но Клаверинг схватил обеими руками что-то липкое, страшное, извивающееся.
Разбросавшиеся лучи опять собрались в одну точку, в середине которой было изумрудное кольцо, горевшее, как человеческий глаз.
Отпрянув в ужасе, Клаверинг выпустил руку, которая ринулась вперед и ударила его по лицу. Защищая себя от ударов, он поднял руки.
Почти потеряв сознание, он смутно чувствовал, что находится между этой ужасной рукой и Клотильдой; стиснув зубы, он наклонился вперед и ударил ее. Опять рука бросилась вперед. Клаверинг хотел предотвратить удар, но рука его скользнула, и когти вцепились ему в волосы. Все глубже и глубже забирались эти пять раскаленных цепких когтей, просверливая ему мозг. Зеленые и красные круги пошли у него перед глазами. Раскаты грома гремели в ушах; затем рука приподняла его в какую-то пустоту, и все померкло… Он потерял сознание.
