Инвиктус - Гродин Райан (полные книги .TXT) 📗
Элиот продолжала хранить молчание о причинах спешки, да и, по правде сказать, Фар не думал, что дополнительные день-два как-то бы помогли. 16 декабря 48 года до нашей эры оставалось одним из белых пятен на картах истории. Толку от проведенной Имоджен подготовки было мало. Остальное зависело от бдительности и умения импровизировать. Чтобы выбраться из такой переделки целыми и невредимыми, требуется слаженное взаимодействие всего экипажа.
— Грэм, как насчет того, чтобы применить твои умения рекордера? — Фар повернулся к инженеру, еще более неприкаянному, чем Имоджен. Слишком высокий для низкого дивана, он сидел, выставив под неудобными углами колени. — Еще одна пара глаз на месте лишней не будет.
— Конечно, Фар…
Его перебила Элиот:
— Не думаю, что это удачная идея.
— Вот как? — спросил Фар. — Ты же сама говорила, мол, больше рук, больше добыча? Я думал, ты захочешь унести побольше свитков.
— Инженер нужен нам на «Инвиктусе» на случай…
Все собравшиеся в зоне отдыха уставились на нее, ожидая окончания повисшей в воздухе фразы. Выражение лица Элиот добавляло ожиданию тревоги. Сейчас она выглядела не так, как в Вегасе: сосредоточенной и озабоченной.
— На случай? — напомнил Фар.
— Существует вероятность, что уходить придется быстро, — призналась Элиот.
— Что ты имеешь в виду? — Грэм нахмурился и выпрямился. — Вмешательство Корпуса? Рождение парадокса? Пересечение линий времени?
Все предположения звучали правдоподобно, особенно последнее, учитывая, что Элиот посещала библиотеку ранее, но Фару не давало покоя подозрение, от которого он не мог избавиться.
— Это имеет какое-то отношение к исчезновению воспоминаний, верно?
Она обожгла его взглядом, в котором угадывалось едва не сорвавшееся с губ признание.
— Исчезновение? — эхом отозвалась Прия. — Какое исчезновение?
— «Титаник»… — Фар умолк, потому что обнаружил в своей памяти настоящую дыру. Теперь она стала больше — пропали не только воспоминания о первом классе, но и весь этот несчастный корабль. Он знал, что побывал на борту парохода; доказательством служила свисавшая сверху рабочая рубашка. — Я не могу вспомнить, что там делал.
В отсеке наступила такая тишина, что все услышали попискивание красной панды, перебиравшей во сне лапами; наверное, она сейчас пыталась кого-то поймать, как экипаж свои воспоминания. Грэм сидел все так же прямо, словно проглотил шомпол. Прия перестала дышать, а Имоджен, наоборот, с дрожью в голосе выдохнула:
— Я тоже. Помню только подготовку, а само задание пропало.
— Числа изменились, — пробормотал Грэм, — а дальше пустота.
Фар взглянул на Прию. Та покачала головой: ничего не помню, все позабыла.
Значит, череп трещал по швам не только у него.
— Массовая потеря памяти? Как такое возможно? — спросила Имоджен у Фара. — Как мы все могли забыть одно и то же событие?
— Твой вопрос адресован не по адресу, — ответил капитан.
Все посмотрели на Элиот — девушку, появившуюся из забытого. В какой из тех темных часов она присоединилась к экипажу? Забрала «Рубаи» и стерла их воспоминания об этом — может, так обстояло дело? И почему выглядела бледной тенью себя самой, безжизненной скорлупкой?
Когда стало ясно, что молчать уже нельзя, Элиот наконец заговорила:
— Эликсир забвения. Я дала его каждому из вас для защиты кое-какой деликатной персональной информации, пролившейся во время нашей первой встречи. Но это не имеет никакого отношения к предстоящему заданию. Город осажден, а это значит, что ситуация может обернуться к худшему в любой момент. Вероятно, потребуется быстрая эвакуация, поэтому будет лучше, если Грэм останется на своем рабочем месте. Мы с Фаром займемся непосредственно библиотекой.
Взгляды всех устремились на Фара. Как хорошо он знал их — зеленые глаза Имоджен, карие Грэма, мягкие и дымчатые Прии. Он видел в них тени сомнения, они ждали, что вот сейчас их капитан выступит вперед и в ответ на объяснения Элиот требовательно спросит: что? где? когда? и почему? Напрасные ожидания. Если новенькая украла их воспоминания, то уж точно не вернет их на серебряной тарелочке. Само собой ничего не прояснится. Пусть «Рубаи» у Лакса, но у Фара руки связаны. И чтобы «Инвиктус» не лишился крыльев, они должны добыть свитки.
— Грэм, остаешься на месте, — сказал Фар. — И никаких игр. Похоже, потребуется близкий подлет. Мне нужна от тебя предельная собранность.
Инженер кивнул.
Поднявшись, Прия пошла в медпункт и закрыла за собой дверь. Готовы ли уже ответы? Сейчас они требовались Фару как никогда, поэтому, выждав некоторое время, чтобы не вызывать подозрений, он отправился следом. Услышав, как открылась дверь, Прия вздрогнула и набросила на экран с «Архивами предков» лабораторный халат.
— Есть что-нибудь?
Она покачала головой:
— Элиот лжет.
— Будем исходить из того, что этот факт установлен.
— Нет, ты не понимаешь. Эликсир забвения — невероятно сильное средство. Человеческий организм может вынести дозу, позволяющую забыть не больше сорока минут жизни. Максимум час. Согласно данным систем «Инвиктуса», ты находился на «Титанике» полтора часа. — Прия помедлила, чтобы Фар лучше усвоил сказанное. — Если бы Элиот дала нам такую дозу эликсира, мы были бы уже мертвы.
День 16 декабря 48 года до нашей эры выдался чудесный. Безоблачное небо, бодрящее солнце, низкая влажность. Между пальм гулял ветерок, наполняя воздух, поступающий в открытый люк «Инвиктуса», ароматом морской соли и запахом гари. Фару доводилось вдыхать запахи похуже. По причине несистематических омовений и неразвитости систем канализации прошлое подчас наносило весьма ощутимый удар по обонятельным рецепторам.
— Пожары уже начались. — Имоджен смотрела в сторону гавани, над которой поднимались столбы черного дыма. Горизонт заволокло дымкой, липнущей и к седьмому чуду Древнего мира, Александрийскому маяку. Фар разглядел даже статую Посейдона на его макушке, хотя между кораблем и маяком лежала добрая половина города. Бог пронзал небо своим трезубцем, пытаясь вставить его истекать лазурью.
— Мы опоздали? — Из всех забот Фара эта, громадная сама по себе, тревожила его в наименьшей степени.
— Пламя еще не достигло причалов, — ответила Элиот, расправляя складки своей столы. — Время у нас есть.
В кои-то веки.
Фар отряхнул свою тогу.
— Как я выгляжу?
Его кузина держала Шафрана на руках, чтобы тот не сиганул в Древний Египет. Прижимая к груди красную панду, она окинула наряд Фара внимательным взглядом.
— Эпохально.
Прия подошла ближе. Прижалась плечом к плечу, щекой к щеке.
— Будь осторожен. Твоя жизнь дороже нескольких бумажек.
У двери, за порогом которой горел город, она поцеловала его, и оба замерли, обвив друг друга руками. Фар забыл о едком запахе гари с привкусом пепла. На секунду весь мир сосредоточился в ней, только в ней. Даже оторвав губы, Прия медлила, их ресницы почти сплелись.
— Может, вы уже смоетесь отсюда? — Имоджен выглядывала в люк, и ее волосы радужно переливались на солнце. — Дыма с каждой минутой становится все больше.
Фар повернулся к Грэму.
— Бдительность!
— Бдительность. — Они кивнули друг другу — по-мальчишески быстро и коротко. — Удачи, Фар.
Обычно капитан подсмеивался над символическими напутствиями: удача для тупиц, я сам хозяин своей судьбы! Но сегодня, видя перед собой воюющий город, он только стиснул зубы. Имоджен говорила правду, дыма прибавлялось, он густел, как грозовая туча. На черепичные крыши уже падали хлопья пепла. Снег пустыни.
Приходилось поторапливаться.
Три, два, один. К заданию «Спасение рукописей из ада» приступить.
Экипаж рассредоточился: Имоджен с Грэмом остались за своими рабочими консолями, Прия ждала возле люка, чтобы запереть. Элиот первой ступила на улицу, и ее парик затрепетал на горько-соленом ветру. Фар последовал за девушкой в направлении царского квартала Александрии — на северо-запад, где дым валил гуще всего. Манера движения Элиот напоминала бег крысы в лабиринте — та прокладывает курс по памяти, с автоматической точностью срезая углы, отыскивая невидимые для глаза боковые переулки, полагаясь на нюх, а не на зрение.
