Экспансия - Басов Николай Владленович (лучшие книги .TXT) 📗
– Впереди, километров на сто, равнина, потом еще одна речка, обойти ее можно, но придется изменить направление, двигать вот сюда. – Изыльметьев поднялся, дотянулся до стола и грязноватым пальцем уверенно провел линию на карте перед Ростиком, обозначая приближение к той самой области, которую он определил своими тонкими линиями, у моря на западе и чуть сзади того места, где они находились. И вдруг склонился очень низко, после дневного света он в палатке еще плохо видел. – Что ты тут, командир, учудил?
Лада тоже склонилась сбоку, сделав карту совсем темной, потому что с третьей стороны ее закрывал сам Ростик.
– Да, что это?
– Если бы мы знали об этой вот области в районе третьей реки, – медленно ответил Рост, – мы бы избежали многих жертв. Мне кажется, как только мы к ней приближаемся, нападения боноков становятся чаще.
– Ерунда, – резковато отозвалась Лада, сконфузилась. – Ой, Рост, я не хотела… Просто это слишком новая для меня идея.
Изыльметьев поднял голову, он был строг, как перед боем.
– Командир, ты понимаешь, что… – Подумал. – А что, если их бабахнуть сверху, прямо вот тут, где ты нарисовал?
– Ага, бабахнешь их… Тут же область километров пятьдесят на сто, не меньше, – отозвалась Лада. – Туда придется вылететь и посмотреть все вблизи, – пояснил Ростик. Оглянулся на Серого. – А идея «бабахнуть» мне тоже приходила в голову. Может, хоть тогда мы их несколько… усмирим.
Это соображение действительно грызло его уже неделю, еще до того, как он устроил всему составу выпивон после переправы через третью реку. Причиной было то, что он всем своим командным нутром предчувствовал – нужно что-то сделать с боноками, причем резкое и безусловно ломающее уныние пурпурных, чтобы они не выглядели, в своем представлении, как безвольные жертвы.
К сожалению, его речь, произнесенная перед условным праздником, когда они отметили половину пройденного пути, не дала результата, скорее, наоборот, настроение пурпурных, всех без исключения, пошло вниз. А ведь казалось, что хуже быть не может, и вот вышло, что – вполне.
– Значит, вот почему ты эти нападения отмечал? – слегка уныло, хотя и бодрясь, высказалась Лада. – А мы-то гадали – зачем это?
– Ты сразу это понимал? – спросил Изыльметьев. – Что они атакуют из какого-то гнезда?
– Гнездом я бы это не назвал, – пояснил Ростик. – Но тут что-то есть, что дает им какие-то возможности… Которые хотелось бы ограничить. Еще бы понимать, как это происходит, тогда у нас была бы более конкретная идея, чем просто «бабахнуть» по всему этому пятну.
– Что именно? – спросила, понимая их разговор с пятого на десятое, Василиса. Но Ростик промолчал, не знал, как ответить.
– Вообще-то врезать им хочется, – признал Серый Изыльметьев. – А то обнаглели совсем. Мне вчера Зули призналась, что даже на нее нападали, она просто говорить никому не хотела, воинского гонора в ней не меньше, чем в Бастене… – Помолчал, прикинул, поняли ли Рост с Ладой, что он им в действительности высказал.
Сообщение и вправду стоило того, чтобы о нем подумать. Если уж на аглоров кидаются, значит… дело зашло далеко. И все-таки следовало выяснить еще кое-что.
– Так, а прежнюю догадку проверил? – спросил Рост.
– Ты был прав. – Изыльметьев вздохнул. – Черт знает что… Вот мы прошли над вчерашним и позавчерашним маршрутами. По показаниям всех наших курвиметров, мы проползли километров пятьдесят. И по карте так, и по полетному времени… Скорость, как ты и просил, мерили тахометрами, ошибки быть не может.
– А по шагомерам, – тут же вмешалась Лада, – больше восьмидесяти. И на колесах, которые крутят котлы на повозках, на которые ты заставил нас поставить велоспидометры, тоже примерно восемьдесят. – Она пожала плечами. – Не понимаю, что здесь, пространство выпрямляется, что ли? В воздухе оно – нормальное, а по поверхности…
Рост этого тоже ожидал, если допустить какое-то «соседнее» пространство, которое наличествует тут, в этом районе, откуда боноки и совершают свои атаки, почему не допустить, что тут и пространство способно выпрямляться. Или, наоборот, сворачиваться, когда на степи с высоты смотришь… В общем, это было непринципиально, хотя и скверно, даже очень.
Но так у него выходило уже давно, едва он принялся очень точно отмечать их маршрут по картам. Этим и объяснялись немалые их трудности, с которыми они столкнулись при каждодневных переходах, и истощенность пурпурных, вынужденных преодолевать значительно большие расстояния, чем Рост, да и все остальные, вначале рассчитывали пройти.
– Что же тут творится?.. – Лада поежилась. Вдруг добавила: – Не заблудиться бы нам.
– М-да, – согласился Серый. – Прошли мы километров тысячу восемьсот, если не больше. А по карте – едва половину перевалили. И ведь расчет строился, что придется миновать едва три тысячи, даже с этими уклонениями… Откуда же еще более полутысячи появилось?
Палатка снова распахнулась, в помещение в сопровождении трех вооруженных ружьями охранников вкатила Рола. Она, правда, тут же опомнилась, повернулась к двум габатам и одному п'току, тут же стала их выгонять, чтобы ее появление не было неправильно воспринято. Рост остановил ее:
– Рола, пусть отогреются.
– Ладно, пусть греются, – согласилась Рола. Она деловито подошла к Ростику и почти по-военному выпрямилась.
Она вообще после того вечера, когда Манауш привел ее в эту палатку и представил начальству, значительно осмелела. Приходила, советовалась, подавала реплики, из которых следовало, что авторитет Ростика и всех остальных людей уже давно дал трещину. Но ее замечания звучали дельно, информация, которую Рола приносила о походном житье-бытье, бывала неоценимой, и вообще, Ростик был рад, что у него появилась такая помощница вдобавок к суховато-немногословному Манаушу и, наоборот, излишне эмоциональному Нифрату. Хотя воспринять эту эмоциональность бывшего рыболова мог, разумеется, только Ростик, который знал пурпурных, понимал их и мог оценить не только то, что они говорят, но то, как они выражают свои впечатления.
– Господин командир-капитан, – начала Рола, – наши хотят знать, на каком основании ты просишь сдать стрелковое оружие на склады?
С оружием была проблема. Расставаться со стволами, очень ценимыми пурпурными, никто не хотел. Побаивались, что потом не получат свое добро назад со складов, а стоило оно, по боловским меркам, бешеные деньги. Чтобы на самый простой пистолет накопить, приходилось работать, вероятно, не менее полугода. Но избавить пурпурных от пушек было необходимо, хотя бы на время.
– Рола, ты же знаешь… – Рост взглядом подозвал Василису, которая тут же подошла к чуть отступившей Ладе с Изыльметьевым, принялась в четверть голоса переводить им разговор. – Когда медуза нападет на кого-нибудь из ваших, вы принимаетесь палить. Выстрелы пробивают оболочку медузы насквозь, у меня есть данные, что многие из атакованных боноками умерли именно из-за этих ран. Поэтому я предлагаю, чтобы вы в случае такого нападения действовали холодным оружием, а не расстреливали того, кому не повезло быть охваченным…
– Это ты объяснил всем, но мы все равно против, – отчеканила Рола. – И я имею честь доложить, что наши поголовно отказались сдавать ружья и пистолеты.
– Стоп, – попросил ее Ростик. – Дай подумать. – Потер лицо, у него слегка онемела кожа на носу и на щеках, обморозился он уже недели две назад, но кожа почему-то не желала восстанавливаться, должно быть, постоянные морозы не позволяли ей вернуть чувствительность. – Допустим, ваши стрелки не сдадут свои стволы. Но тогда все ваши командиры должны обещать мне, что больше по людям, атакованным боноками, вы стрелять не будете, а научитесь наконец выходить из положения только клинками.
Собственно, это было почти невозможно. Рубиться, резаться на ножах и том подобии широких мечей, которые многие из пурпурных выковали себе еще в Лагере, не умели даже п'токи. Г'меты вообще не признавали свои мачете за оружие, должно быть, им не хватало сил размахивать этими железяками. Даже люди не слишком умели их правильно использовать… Это удавалось только аглорам, но на то они и аглоры.
