Боец тишины (СИ) - Северский Стас "stasseverskiy" (книги без сокращений .TXT) 📗
Хирург не оставил попытки отправить меня прочь. Только меня прогнать не так просто – я ему
еще не все разъяснил… не все, что должен объяснить ненароком, избавляясь и от тени подозрения.
Я дождался, когда Войцех заговорит. Хирург прислушался к чужой речи и напрягся.
– На каком языке он говорит?
Главное, – никогда не подавать вида, что что-то идет не так. Все должно выглядеть обычным…
– Он в совершенстве владеет несколькими языками. Вы должны знать, что люди, знающие чужие
языки, нередко говорят в бреду именно на – чужих языках.
Медсестра, старательно строящая мне глазки, кивнула в подтверждение моему заявлению.
– Да, я помню учительницу японского языка… После наркоза она какое-то время говорила только
на японском, и я совсем не понимала, что она пытается мне сказать. Мы часто сталкиваемся с
такими пациентами…
Хирург покачал головой в ответ на мою разящую наповал улыбку соблазнителя. Ему невдомек,
что у меня на такие улыбки рука набита… так же, как на выявление таких сестер, скучающих
порой на ответственной работе и пускающих в голову мысли, что тратят молодость попусту.
Позволил, наконец, хирургу себя выставить. Успокоился и остался ждать, не тревожась теперь об
объяснениях всех неудач Войцеха на воинской службе, изложенных на его языке.
Так… Наврал всем… Главное, – не наврать себе. Нельзя забывать ничего, надо вспоминать все.
Надо выстроить все в строгом строевом порядке. Так, кто обо мне что знает? Власти знают одного
Вольфа. Войцех – одного Яна. Крюгер знает и Вольфа, и Яна. Агнешка – знает всех, кого не знает
Игорь Иванович… и не знает никого, кто известен начальнику… только Яна. Пока мне удалось не
пересекать параллели личных дел и служебных… считай, удалось. Все задействованные имена,
лица и контакты – мои личные, страховочные. Ими обойтись и надо. Дальше мне нельзя Агнешку
заводить. Да и Игоря Ивановича в личные дела я посвящать не намерен. Никогда не думал, что
буду благодарен судьбе за жесткие уроки, приучившие меня страховку себе крепить тайно от всех –
и от своих, и от чужих.
89
После операции Войцеха отпускать не захотят, но я скажу, что должен забрать его в наш
госпиталь. Вашу ж… Как все сложно! Ему антибиотики колоть придется… перевязки делать. Но не
беда! Сложнее, что… Я внутри такой простой, а снаружи – такой сложный! Эх, Агнешка, –
видимость все… все вокруг. И сохнет по тебе никто иной, как – иллюзионист. Только достаю я не
кроликов из цилиндра, а информацию из людей.
Глава 50
Впихнул Войцеха в машину. В него столько крови вкачали, что даже на румянец хватило. У него
улучшение стремительное, хоть он и вялый еще. И не только ему легчает. Эх, отблагодарит меня
Агнешка. Верующие всегда склонны за падшие души заступаться и ничтожные жизни жалеть в
надежде их спасти.
А вообще здоровый он – Войцех. Такой же здоровый, как и тяжелый, как и тупой… Зря он из
армии ушел – вбили бы ему в голову порядок и применение полезное нашли бы. А может, мне его
обработать? А что, завербую, заплачу, дам задание, не затрагивая его гордости, – и будет работать
на нас, как миленький, не зная, что именно на нас работает. Агнешка ему подтвердит, что я из их
родной разведки. Она же как раз так думает.
Намеками, конечно, разведки коснусь. Одними намеками надежнее – не подкопаются люди и…
Люди больше без моих объяснений додумают, а главное – додумают то, что надо… что им надо и
что мне на руку. Мои намеки для них – наводки, а мои недомолвки – проводники для их вымыслов.
Для диверсии в их головах достаточно провести простую потаенную подготовку и проговорить
последнее пусковое слово-катализатор – тогда взрыв домыслов обеспечен! Мне им с такой
тактикой даже в мысли прокрадываться не нужно – они и без меня справятся. Стратегия у меня
такая – не я людей штурмую, а они себя… под моим руководством. Всегда руководствуюсь
основными законами физики – сила действия равна силе противодействия. Решил давить – дави
осторожно. Решил бить – бей в точку наибольшей эффективности и наименьшего сопротивления.
Молодец я вообще. Вроде на волоске, а не вишу ведь – стою еще, выпрямившись во весь рост. Эх,
гордитесь мной, Игорь Иванович, пусть и сомнительный повод для гордости я вам даю, – все же
повод. Только вот плохо становится мне совсем. Зараза в крови гуляет лихая. Я же кровью с крысой
обменялся, братаясь. А иммунитет у меня – хорош. Похоже, схватка с вирусом в разгаре.
Температура зашкаливает. Черт… Не нужно мне с этим вирусом бороться… нужен мне этот вирус.
Еще и адреналин перестал хлестать через край. Отпускает он меня, словно заморозка отходит.
Видно, Войцех мне скулу сломал – боксер. Скверный перелом – со стороны не заметным особо
бывает, а болит – зверски. Говорил же придурку, что нельзя меня по голове, – что моя голова не
только мне нужна, но и ему. Правда, и я, как последний придурок себя повел. И вообще… Я ему
обещал и собирался глотку перегрызть за такой удар, а теперь – его шкуру спасаю. Черт… Только
неизвестно еще, что из этого получится. Пока его шкура в порядке, хоть и в дырах, но… В глазах у
меня темнеет быстрее, чем вечереет. И дорогу я толком не различаю, а я – за рулем.
Проехал темный и тихий автосервис, присмотревшись, – проверяют, стоят машины. Остановился
в пролеске чуть поодаль, стараясь успокоиться. Нет, не должны найти. Ничего и никого не найдут.
Я же и о собаках позаботился – растворители собакам нюх отобьют. Правда, собак не должны были
с собой брать. Это я так – для страховки, из осторожности. В конце концов, я с немцами дело
имею… вернее дорогу я немцам перешел. А с ними надо всегда начеку быть – их попробуй
недооцени. Достойные враги… и друзья – достойные. И весело с ними всегда, и дело никогда не
стоит.
Подыхаю просто. Еще и нервничаю попусту. Знаю, что нельзя нервничать, оставаясь на месте, а
все равно. Здесь же я не в простой засаде выжидать вынужден… здесь возле моей Агнешки
ищейки рыщут. Снова адреналин нахлынул, и я готовлюсь сердечный приступ получить.
Глава 51
90
Глаза поляка чуть прояснились, мои – чуть замутились, так что мы с ним теперь на равных
оказались.
– Ян, ты в порядке?
– Нет.
– А я…
– И ты – не в порядке. Войцех, а что с парашютом?
– А что?
– Ты сказал, что не открылся вовремя…
– Что, правда? Сказал?
– А то…
– Да это еще ничего… Раз как-то ветер был, к дороге сносить стало, а возле стояла стена… Так
меня на стену занесло – встал на ней, а тянет…
– Что, правда?
Войцех усмехнулся.
– Правда…
– Стропы срезал?
– Да, с трудом… Думал, все… головой о бетон и…
Я прикурил сигарету – сунул в рот Войцеху, прикурил еще – зажал в зубах… и судорожно сцепил
руки на руле.
– Пронесло, Войцех… А я раз… Да не важно…
– А ты где служил?
– Да я на границе…
– И как?
Усмехнулся в свой черед.
– Да задавался я страшно.
– Это за тобой водится.
– Верно, до сих пор водится. Раз я… В общем, вижу на снегу следы – вроде двое границу
пересекли и в одном направлении двинули. Думал за ними ходу дать, а присмотрелся –
неправильно нагрузка распределена. Один след вперед ведет, а другой – назад, только задом
наперед. В общем, вышло, что один человек границу перешел и задом наперед вернулся, меня
сбивая.
– Ничего себе…
– Я, конечно, орден на груди увидел и вперед тайком – только меня и видели…
– И что, выследил его?
– А то… Погнался за ним… за наградой, вернее. Плюнул на все и на чужою территорию рванул.
– Думал о том, что победителей не судят?
– Вроде того. Стоит, в общем, сарай кривой в снегу, следы к нему ведут…
