Мастера американской фантастики - Желязны Роджер Джозеф (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— С моими-то знаниями?
Джеллинг кивнул.
— Ну вот, добрались до этого. Какие знания? Смутные представления о науке? Не будьте дураком, Адьер. Вы пользуетесь ее плодами, ни капли не представляя сущности.
— Я мог бы специально подготовиться и изобрести… радио, например. Я сделал бы состояние на одном радио!
Джеллинг улыбнулся.
— Нельзя изобрести радио, пока не сделаны сотни сопутствующих открытий. Вам придется создавать целый мир. Нужно изобрести и научиться изготавливать вакуумные диоды, гетеродинные цепи и многое другое. Вам придется для начала получить электрический ток, построить электростанции, обеспечить передачу тока, получить переменный ток. Вам… Но зачем продолжать? Все очевидно. Сможете вы изобрести двигатель внутреннего сгорания, когда еще ничего не известно о переработке нефти?
— Боже мой! — простонал Адьер. — Я и не думал… А книги? Я мог бы запомнить…
— И что? Опередить автора? Но публику вы тоже опередите. Книга не станет великой, пока читатель не готов понять ее. Она не станет прибыльной, если ее не будут покупать.
— А если отправиться в будущее?
— Я же объяснил вам. Те же проблемы, только наоборот. Мог бы древний человек выжить в двадцатом веке? Остаться в живых, переходя улицу? Водить автомобиль? Разговаривать на ином языке? Думать на этом языке? Приспособиться к иным темпу и идеям? Никогда. Сможете вы приспособиться к тридцатому веку? Никогда.
— Интересно, — сердито сказал Адьер, — если прошлое и будущее настолько неприемлемы, зачем же путешествуют эти люди?
— Они не путешествуют, — ответил Джеллинг. — Они бегут.
— От кого?
— От своего времени.
— Почему?
— Оно им не нравится.
— Куда же они направляются?
— Куда угодно. Все ищут свой Золотой Век. Бродяги!.. Вечно недовольны, вечно в пути… Половина попрошаек, которых вы когда-либо видели, наверняка лодыри, застрявшие в чужом времени.
— Значит, те, кто специально приезжает сюда… думают, что попали в Золотой Век?!
— Да.
— Но это безумие! — вскричал Адьер. — Неужели они не видят: руины? радиация? война? истерия? Самый ужасный период в истории!
Джеллинг поднял руку.
— Так кажется вам. Представители каждого поколения твердят, что их время — самое тяжелое. Но поверьте моему слову: когда бы и как бы вы ни жили, где-то обязательно найдутся люди, уверенные, что вы живете в Золотом Веке.
— Будь я проклят, — проговорил Адьер.
Джеллинг пристально посмотрел на него.
— Будете, — мрачно сказал он. — У меня для вас плохие новости, Адьер. Мы не можем позволить вам остаться здесь — нам надо хранить тайну.
— Я могу говорить везде.
— Да, но в чужом времени никто не обратит на вас внимания. Вы будете иностранцем, чудаком…
— А если я вернусь?
— Вы не сможете вернуться без визы, а я вам ее не дам. Если вас это утешит, то знайте, что вы не первый, кого мы так высылаем. Был, помню, один японец…
— Значит, вы отправите меня…
— Да. Поверьте, мне очень жаль.
— В прошлое или в будущее?
— Куда хотите. Выбирайте.
— Почему такая скорбь? — напряженно спросил Адьер. — Это же грандиозное приключение! Мечта моей жизни!
— Верно. Все будет чудесно.
— Я могу отказаться, — нервно сказал Адьер.
Джеллинг покачал головой.
— В таком случае вас придется усыпить. Так что лучше выбирайте сами.
— Я счастлив сделать такой выбор!
— Разумеется. У вас правильное настроение, Адьер.
— Мне говорили, что я родился на сто лет раньше.
— Всем обычно это говорят… или на сто лет позже.
— Мне говорили и это.
— Что ж, подумайте. Что вы предпочитаете… прекрасное будущее или поэтическое прошлое?
Адьер начал раздеваться, раздеваться медленно, как делал каждую ночь перед тем, как предаться фантазиям. Но сейчас фантазии предстояло воплотиться, и момент выбора страшил его. Еле переставляя ноги, он взошел на медный диск, на вопрос Джеллинга пробормотал свое решение и исчез из этого времени навсегда.
Куда? Вы знаете. Я знаю. Адьер знает. Он ушел в Землю Наших Дорогих Мечтаний. Он скрылся в прибежище Наших Снов. И почти тут же понял, что покинул единственное подходящее для себя место.
Сквозь дымку лет все времена, кроме своего собственного, кажутся золотыми и величественными. Мы жаждем будущего, мы томимся по прошлому и не осознаем, что выбора нет… Что день сегодняшний, плохой или хороший, горький, тяжелый или приятный, спокойный или тревожный, — единственный день для нас. Ночные мечты — предатели, и мы все — соучастники собственного предательства.
Не можно тратить цена одна чашка кофе, достойный сэр? Нет, сэр, я не есть попрошайная личность. Я есть из-голодный японский странник оказаться в этот ужасный год. Почетный сэр! Ради вся святая милость! Один билет в город Лайонесс. Я хочу на колени молить виза. Я хочу в Хиросима, назад, в 1945-й. Я хочу домой.
Аттракцион
Я пощекотал ее ножом; порезы на ребрах неопасны, но весьма болезненны. Ножевая рана сперва побелела, затем покраснела.
— Слушай, дорогая. — (Я забыл ее имя.) — Вот что у меня для тебя есть. Взгляни-ка. — Я помахал ножом. — Чувствуешь?
Я похлопал ее лезвием по лицу. Она забилась в угол тахты и начала дрожать. Этого я и ждал.
— Ну, тварь, отвечай мне.
— Пожалуйста, Дэвид, — пробормотала она.
Скучно. Неинтересно.
— Я ухожу. Ты, вшивая шлюха. Дешевая проститутка.
— Пожалуйста, Дэвид, — повторила она низким голосом.
Никаких действий!.. Ладно, дам ей еще один шанс.
— Считая по два доллара за ночь, за мной двадцать.
Я выбрал из кармана деньги отсчитал долларовые бумажки и протянул их. Она не шевельнулась. Она сидела на тахте, нагая, посиневшая, не глядя на меня. Н-да, скучно. И представьте себе — в любви, как зверь, даже кусалась. Царапалась, как кошка. А теперь…
Я скомкал деньги и бросил ей на колени.
— Пожалуйста, Дэвид.
Ни слез, ни криков… Она невыносима. Я ушел.
Беда с неврастениками в том, что на них нельзя положиться. Находишь их, работаешь, подводишь к пику… А они могут подвести тебя, вот как эта.
Я взглянул на свои часы. Стрелка стояла на двенадцати. Надо идти к Гандри. Над ним работала Фрейда, и, очевидно, она сейчас там, ждет кульминации. Мне нужно было посоветоваться с Фрейдой, а времени оставалось немного.
Я пошел на Шестую авеню… нет, Авеню Америкас; свернул на Пятьдесят шестую и подошел к дому напротив Дворца Мекки… нет, нью-йоркского городского центра. Поднялся на лифте и уже собирался позвонить в дверь, когда почувствовал запах газа. Он шел из квартиры Гандри.
Тогда я не стал звонить, а достал свои ключи и принялся за дверь. Через две или три минуты открыл ее и вошел, зажимая нос платком. Внутри было темно. Я направился прямо на кухню и споткнулся о тело, лежавшее на полу. Выключил газ и открыл окно, пробежал в гостиную и там пооткрывал все окна.
Гандри был еще жив. Его большое лицо побагровело. Я подошел к телефону и позвонил Фрейде.
— Фрейда? Почему ты не здесь, с Гандри?
— Это ты, Дэвид?
— Да. Я только что пришел и обнаружил Гандри полумертвым. Он пытался покончить с собой.
— Ох, Дэвид!
— Газ. Самопроизвольная развязка. Ты с ним работала?
— Конечно. Но я не думала, что он…
— Так улизнет? Я тебе сто раз говорил: Фрейда, нельзя полагаться на потенциальных самоубийц вроде Гандри. Я показывал тебе эти порезы на запястье. Такие, как он, никогда не действуют активно. Они…
— Не учи меня, Дэвид.
— Ладно, не обращай внимания. У меня тоже все сорвалось. Я думал, у девицы необузданный нрав, а она оказалась мямлей. Теперь хочу попробовать с той женщиной, которую ты упоминала. Бекон.
— Определенно рекомендую.
— Как мне ее найти?
— Через мужа, Эдди Бекона. Попытайся в «Шооне», или в «Греке», или в «Дугласе». Но он болтлив, Дэвид, любит, чтобы его выслушали; а у тебя не так уж много времени.
