Слишком много привидений - Забирко Виталий Сергеевич (серия книг txt) 📗
Ребята не заставили себя упрашивать. Перемахнули через ограду и сели за столик. Интересно сели. По обе стороны от меня, вроде бы и на расстоянии, но так, словно взяли в клешни, и в то же время для их перекрестных взглядов открывался круговой обзор. Я уже и не знал, что подумать. Слишком много сегодня случайностей, чтобы не придавать им значения. С другой стороны, возможно, я стал чересчур мнителен и теперь, обжегшись один раз, дую на воду? Лучше бы я ошибался в своих подозрениях и ребята оказались обыкновенными парнями, какими они представлялись мне на ипподроме. Не хотелось в очередной раз разочаровываться.
— Чем здесь угощают? — весело поинтересовался Андрей, окидывая взглядом стол. — Объедками? Нет, я этого не ем…
Он с наигранной брезгливостью отодвинул от себя пустую тарелку, заметил на столешнице стодолларовую купюру и хитровато подмигнул Махмуду.
Скорее всего, напрасно ребят подозреваю, слишком незатейливо себя ведут. Подозвав официанта, я попросил заново накрыть стол. Официант тоже обратил внимание на банкноту и засуетился. Мигом появились салатики, бутерброды с икрой, маринованные грибочки, балычок, чистые приборы.
— Видишь, как хорошо получилось, — сказал Махмуд Андрею,—мне и звонить не пришлось.
Я улыбнулся и в тот же момент почувствовал, что сейчас должно «накатить» очередное предсказание. Привычно расслабился, однако картинки будущего так и не увидел. Ощущение близкого предвидения продержалось пару секунд и бесследно исчезло. Я недоуменно покрутил головой. Такого еще никогда не было. Может быть, кончился дар?
— Горячее подавать? — поинтересовался официант.
— Потом, — отмахнулся я, и он ретировался. Махмуд разлил водку по рюмкам.
— За удачу, — многозначительно проронил он.
— Да, такая удача не часто бывает, — согласился Андрей. — Мне, например, вечно не везет. — Он посмотрел мне в глаза. — За твою удачу.
Мы выпили. Я подцепил вилкой грибок, закусил и скосил глаза на столик Аллы. Под натиском напористого веселого парня она уже немного оттаяла, сдержанно улыбалась его шуткам, крутила в руке бокал с шампанским. Видимо, решила раззадорить Долгушина, когда тот появится в кафе. Знал я за ней такие штучки. Только напрасны, девочка, твои старания. Не придет он. «Nevermore»…
Двое мужчин, выбирая, где им присесть, прошли мимо нашего столика и закрыли собой Аллу. Один из них, с незажженной сигаретой во рту, опустил в карман руку, наверное, за зажигалкой… и в тот же миг Андрей, скользнув в сторону, покатился по полу, выставив перед собой пистолет, а Махмуд, опрокинув стол, прыгнул на меня и повалил на пол.
Из-под навалившегося на меня Махмуда я ничего не видел, слышал только звон бьющейся посуды, истеричные женские крики, хлопки выстрелов. Со стороны улицы прогрохотала автоматная очередь, взвыл на предельных оборотах мотор автомобиля, затем послышался глухой удар, скрежет сминаемого корпуса, звон осыпающихся стекол.
На мгновение воцарилась тишина, затем Андрей закричал:
— Быстрее уводи его!
Махмуд вскочил, рывком поставил меня на ноги и, ухватив за брючный ремень, скорым шагом поволок к выходу из кафе, прикрывая меня телом и поводя по сторонам стволом пистолета. В зале уже орудовали спецназовцы с автоматами, в камуфлированной форме и шапочках-масках. Они бесцеремонно укладывали оставшихся в живых посетителей на пол лицом вниз. Я успел заметить, что Алла и ее новый знакомый не пострадали, но на полу возле нашего опрокинутого столика лежало два трупа с пистолетами в руках, а рядом покачивался, стоя на коленях, Андрей и ладонью зажимал рану на правом плече.
Махмуд вывел меня на улицу, впихнул на заднее сиденье остановившейся у входа в кафе серой «Волги», уселся рядом, и машина тут же сорвалась с места. Я еще успел увидеть смятый, изрешеченный пулями каркас «Москвича», врезавшегося в ствол громадного тополя, а затем мое внимание отвлекла вывеска кафе. Вместо унылого кота Баюна на ней красовалась Рыжая Харя. Она вовсю скалила зубы и эффектно, как светофор, подмигивала мне красным глазом.
Глава 14
«Волга» выехала с бульвара Пушкина на центральную улицу и помчалась на приличной скорости.
— А теперь, Роман Анатольевич, представьте, что было бы, не окажись вы под нашим прикрытием, — сказал Серебро, поворачиваясь ко мне с переднего сиденья.
Все мгновенно встало на свои места. И голову ломать не нужно над вопросом, кто стоит за перестрелкой в кафе. Предчувствовал я нечто подобное, правда, предполагал, что наша встреча состоится не в машине, а несколько позже на какой-нибудь конспиративной квартире местного отделения группы «Кси», в крайнем случае в знакомом кабинете на улице Листопадной.
— Если бы да кабы, Николай Иванович, то во рту бы выросли грибы, — проговорил я, глядя в льдистые глаза Серебро. — Но мне грибница в ротовой полости абсолютно ни к чему. Когда ваши ребята затеяли перестрелку, я как раз водочку грибочками закусывал. И, смею уверить, не будь ваших молодцев поблизости, по-прежнему сидел бы в кафе и спокойно продолжал потреблять водочку.
— На своих паранормальных друзей надеетесь?
Я состроил удивленную мину.
— Кого вы имеете в виду? У меня все друзья нормальные.
— До чего же вы, Роман Анатольевич, любите вещественные доказательства, — сказал Серебро. — Без них ну никак говорить не хотите. Не пора ли нам друг другу немножко доверять?
Я молча смотрел ему в глаза. Серебро выдержал некоторое время, передернул плечами, достал из бардачка пакет и бросил мне на колени.
— Смотрите.
Я раскрыл пакет. Опять фотографии. Любит Николай Иванович их показывать — хлебом не корми. Представляю, сколько фотографий, зафиксировавших различные аномальные явления, скопилось в штаб-квартире группы «Кси» — стеллажи ломятся.
На пяти снимках, сделанных будто с кинопленки с покадровым секундным интервалом, был запечатлен краб, взбирающийся по стене дома и проникающий в мою квартиру через форточку на кухне. А вот Рыжая Харя была представлена всего одним снимком: полупрозрачную, как настоящее привидение, ее засняли на фоне вывески кафе «Баюн» как раз в тот миг, когда я попытался дать ей в морду. «Ага, — подумал я, — все-таки мне тогда не привиделось…» И еще я подумал, что Рыжей Харе хорошо бы состыковаться с Серебро — он фотографировать любит, а она свое изображение демонстрировать. То на вывеске кафе проявляется, то на фирменном знаке на фургоне, то в рекламе скачек на ипподроме… Фотомодель, едрен корень! На остальных четырех снимках были увековечены в самом прямом смысле слова три небольшие могилки с покосившимися каменными крестами, стоявшие рядком на одной из асфальтовых аллей кладбища. Фотографировали, по всей видимости, сегодня утром, в предрассветной мгле, так как вокруг замшелых крестов были отчетливо видны светящиеся ореолы. Вот уж не думал, что Рыжая Харя похоронит киллеров «с почестями» — надеялся, что и следа их на бренной земле не останется.
Сидящий рядом Махмуд сунул пистолет в карман куртки, затем нагнулся, разорвал окровавленную брючину на голени и приложил к ране платок.
— Сильно зацепило? — посочувствовал я.
— Нет, — поморщился Махмуд. — По касательной… Больше крови, чем раны.
— Книгами торговать и ментов на хрен посылать у тебя лучше получается, — съязвил я. Махмуд промолчал.
— Я ментов поганых тоже не люблю, — развязно продолжил я. — Не только книжных торговцев и меня достают. До самых печенок.
В зеркальце заднего вида я поймал сердитый взгляд сидевшего за рулем молодого парня. Тоже мент, понял я, и это меня окончательно раззадорило. Захотелось дурным голосом бесшабашно заорать блатную песню: «Скрутили урку волчары драные и в каталажку его везут…»
— Роман Анатольевич, ты только здесь балаган не устраивай, — осадил меня Серебро, словно прочитав мои мысли. — Давай говорить по существу дела.
— По существу? Вначале своему оперу бинт дайте, а то кровью изойдет.
Николай Иванович без лишних слов достал из бардачка аптечку, передал Махмуду.
