Снайперы - Симонова Мария (книга жизни .txt) 📗
Старик как-то странно поглядел на Кэт и сказал:
— Как вы считаете, она могла попасть на нашу территорию?
После этих слов возникла небольшая пауза — блондин с брюнетом, повернув головы, некоторое время молча смотрели друг на друга.
Кэт отчего-то стало ужасно смешно — должно быть, от играющего в голове мартини. Или от мысли, что это именно ее хотят выдать за дочь какого-то императора? Нет, просто у нее, кажется, начинался пьяный бред: ей показалось, что эти двое смеются — прямо-таки ухохатываются, хотя никто из них даже не улыбнулся. Наконец блондин сказал:
— Дочь нашего императора и наследница престола находится у вас, и мы не можем этого отрицать.
Кэт уже распирало от желания прыснуть.
Дохнов что-то шепнул старику, тот сделал несколько шагов вперед и протянул им лист бумаги:
— Взгляните. Здесь изображение девушки. Может быть, это она?
Они одновременно взяли листок и вместе на него поглядели.
Тут Кэт не выдержала и залилась смехом — звонким, заразительным, пошедшим гулять в колоннаде переливчатым эхом.
Дохнов с Петром Максимычем и остальными уставились на нее страшными глазами и молча смотрели, как она смеется, а Поплавский, державший ее за локоть, сжал его так, что у нее чуть не хрустнул сустав. Смех на ее губах превратился в сдавленный крик боли. Кэт согнулась, но ее сзади дернули, заставив стоять прямо.
Эта странная пара — блондин с брюнетом тоже глядели на нее, словно только сейчас впервые заметили. Кэт это почему-то не понравилось даже больше, чем издевательство над ее рукой.
— Нет, это не она, — сказал блондин, отдавая старику бумагу. И указал пальцем на Кэт, словно Вий, которому открыли веки:
— Вот она!
От этого заявления Кэт ощутила легкий шок и одновременно почувствовала, как хватка на ее плечах ослабевает. Вся компания опять смотрела на нее. Под колоннами воцарилась мертвая тишина и висела некоторое время, пока ее не нарушил Петр Максимович:
— Тогда нам остается только вернуть ее вам, так сказать, в семейное лоно, — произнес он, окидывая Кэт каким-то очень сочувственным взглядом. И обратился к ней со словами: — Ну что ж, дитя мое… Иди.
«Куда это он меня посылает? — подумала Кэт, не трогаясь с места, хотя ее уже отпустили и даже слегка подтолкнули в нужном направлении. — К этим двум истуканам разноцветным, что ли? Да они же очевидные маньяки! По ним же психушка плачет!»
— Погодите, — раздался голос Дохнова, и Кэт на время перевела дух — со своими извергами ей было все же как-то спокойнее иметь дело.
Тем временем Петр Максимыч схватил Дохнова за руку, и они о чем-то пошептались. Потом вновь заговорил старик:
— По нашим сведениям, она может погибнуть с минуты на минуту. Так ли это?
Блондин кивнул с непроницаемым лицом, а старик продолжил:
— Мы приложили все усилия, чтобы успеть доставить ее вовремя.
«Интересно, с какой это стати я погибну? — подумала Кэт. — Разве что они мне яду в мартини подсыпали?»
В это время брюнет поманил к себе Кэт, проговорив с необычайной лаской:
— Иди же, иди сюда.
Кэт и так не собиралась к нему идти, но тут
Дохнов сделал жест рукой, и «свои» опять взяли ее за локти, но на сей раз аккуратно. «Так-то, пожалуй, лучше будет», — ухмыльнулась про себя Кэт.
— Кажется, ваш друг хочет что-то сказать? — вкрадчиво спросил блондин.
— Всего несколько слов, — произнес Дохнов, не обращая внимания на клешню старика, впившуюся ему в плечо. — Я уполномочен нашим правительством передать вам небольшую просьбу…
— Простите, — перебил блондин, — но ваши просьбы нас не очень интересуют. — Он сделал знак брюнету — тот подошел к Кэт, взял ее за руку и потянул за собой. Ее конвойные колебались — отпускать ее или еще держать?
— Минутку, — сказал Дохнов, и они ухватились за нее покрепче.
— У вас есть еще что-то наше? — искренне заинтересовался блондин.
— Больше ничего. Но и этого должно быть достаточно, чтобы вы только выслушали нашу просьбу. Это почти не займет времени.
Брюнет вновь потянул Кэт за руку, которую так и не выпускал. Вопреки ее впечатлению руки у него были мягкими, теплыми, можно сказать, нежными. Но это еще был не повод, чтобы она последовала за ним, как глупая овца на скотобойню. К тому же ее продолжали крепко держать.
— Дочь нашего императора может погибнуть, — раздельно и холодно произнес блондин.
— Мне будет очень жаль, — не менее холодно отозвался Дохнов. — Но вы сами затягиваете время.
То, что последовало за этими словами, произошло очень быстро — потом, вспоминая, Кэт не все смогла восстановить в памяти: черный и белый резко оглянулись друг на друга, потом черный с неожиданной силой дернул ее за руку. Она еще успела увидеть, как отпали назад ее конвойные, и одновременно с ними повалились, словно от взрывной волны, все, стоявшие в зале. А она полетела куда-то вперед и упала ничком, с удивлением ощутив под ладонями песок и камушки и носом уткнувшись в них же, хотя должна была бы грохнуться на гладкий мраморный пол. Куда в мгновение ока подевался этот пол, а вместе с ним и весь зал с колоннами и людьми, она и не могла вспомнить.
Оказалось, что Кэт лежит на земле. Поднявшись, она увидела, что вокруг простирается оранжевая пустыня, и здоровенное гневное солнце только-только улеглось на горизонт, видимо, совсем не торопясь за него нырять. А неподалеку играло радужными переливами еще одно солнце, поменьше, и оно вставало: розово-белый перламутровый шар поднимался в небо, а внизу под ним клубилась огромная шапка коричневого дыма. Всмотревшись, Кэт разглядела по обе стороны от этой шапки забор с колючей проволокой. Это могло напоминать ядерный взрыв, и тогда ей следовало бы вновь падать на землю, но шар больше напоминал искусственное тело, да и ничего похожего на гриб не вырастало…
Шар взлетал все выше и наконец растаял в небе, а Кэт еще долго стояла, глядя, как дым расползается во все стороны, словно живое существо, пожирающее окрестности, а потом медленно оседает. Она ожидала, вернее, очень надеялась увидеть за его пеленой прекрасное здание, но, когда дым рассеялся, на месте беломраморного, небесной красоты дворца не осталось ровным счетом ничего, кроме, кажется, большой воронки.
Ноги у Кэт подогнулись — она села прямо там, где стояла, попыталась собраться с мыслями. Мысли прыгали. Старик говорил, что она должна погибнуть, но она жива и невредима, а все они… Почему она оказалась здесь, вместо того чтобы умереть вместе с ними? Кто были эти двое разноцветных и что это был за шар? Если предположить что это не что иное, как… другая цивилизация? Тогда объясняется многое, в первую очередь слова о полной идентичности с человеком. Получается, что где-то произошла ошибка. Кэт посчитали за инопланетянку и привезли сюда для обмена на… Черт их знает, на что — Дохнов так и не успел этого сказать. Все это было страшно и невероятно, но самое необъяснимое состояло в том, что инопланетяне признали ее не просто за свою соплеменницу, а за дочь своего императора! И перебросили в мгновение ока на приличное расстояние от катастрофы целую и невредимую, без единой царапины.
«А может, я и в самом деле того… Не та, за кого сама себя принимаю?.. Ну там — наложение чужой памяти или, как это бывает в фантастических фильмах, где герои, считающие себя простыми людьми, впоследствии оказываются… Да просто дух захватывает, кем они оказываются! Так почему бы и мне, например, не оказаться инопланетной принцессой?..» Кэт тяжело вздохнула: «Ага, мечтай, — сказала она себе. — Была бы ты принцессой, тебя уж, наверное, забрали бы на этом радужном пузыре, а не бросили погибать одну в пустыне».
Однако в планы Кэт вовсе не входило погибать. Само собой разумеется, ей следовало отправляться на поиски людей — да только есть ли здесь еще люди? Ей хотелось верить, что есть. Может быть, и б миссии не все погибли — здания больше нет, но ведь там еще находился космический корабль! Он вполне мог уцелеть, а вместе с ним и кто-то из экипажа — а это значит, что у нее имеется еще надежда вернуться на Землю!
