Семь грехов радуги - Овчинников Олег Вячеславович (прочитать книгу TXT) 📗
Я испытал непривычное двойственное чувство, проще сказать, раздвоился. Мое скрюченное тело осталось лежать на полу, в то время как остальная моя часть, с которой я в тот момент себя отождествлял, каким-то образом начала воспарять над ним.
Пользуясь фрейдистской терминологией, если тот, кто лежал внизу, был я, в таком случае то, что смотрело на лежащего сверху вниз, представляло собой не что иное как пресловутое «сверх-я». Примерить к себе ярлык «оно» у сверх-меня не повернулся язык… которого, кстати, и не было.
Как выяснилось вскоре, моя новая сущность отнюдь не являла собой всепроникающую бестелесную субстанцию, каковой принято считать человеческую душу. Достигнув потолка кабины, сверх-я пребольно ударился об него затылком, и сверх-мое вознесение на этом оборвалось.
Зависнув под потолком, беспомощный и неподвижный, не имеющий возможности даже почесать ушибленное место, сверх-я стал наблюдать за происходящим внизу.
Итак, тело мое в нелепой позе лежало на полу, Маришка стояла на коленях и обеими руками прижимала к груди мою голову, а Перри Мейсон сочувственно поглаживал ее по плечу.
– Позвольте мне, мисс, – сказал он и склонился надо мной, пытаясь нащупать пульс на запястье.
– Я… миссис, – дрожащим голосом произнесла Маришка.
– Теперь уже мисс, – констатировал Мейсон. – Я сожалею. – Он выпустил мою руку, которая стукнулась об пол и вытянулась вдоль тела пресытившимся удавом. – Вы не поможете мне перевернуть его на спину?
Когда меня перевернули, из уст Маришки вырвался крик. Сверх-я тоже закричал бы, если бы имел, чем.
Я был мертв. Окончательно и необратимо. В тусклом свете лампочки, беспрепятственно проникающем сквозь сверх-меня, сверкнули драгоценной инкрустацией рукоятки трех кинжалов, торчащих из моей груди. Крови из ран натекло на удивление мало, но и без нее мой диагноз не вызывал сомнений, поскольку лезвия как минимум двух кинжалов вонзились мне точно в сердце.
Мейсон вскочил на ноги и рванул на шее узел галстука.
– Идеальное убийство! – воскликнул он. – Нужно немедленно вызвать…
– Кого? – усмехнулась мисс Марпл.
– Не знаю. Полицию. Хотя бы лифтера. – Адвокат несколько раз дернул за цепочку серебряного колокольчика с надписью «Вызов».
– Бесполезно. Лифтеру сейчас не до вас. Он на праздненстве, вместе с остальными. Прислушайтесь.
– Веселятся! – зло обронил Мейсон, глядя куда-то вверх, откуда в кабину лифта проникали звуки заунывной скрипичной мелодии. – Но что же делать нам?
Не можем же мы провести целую ночь в одном помещении с… – Он посмотрел на мое распростертое тело.
– С кем? – уточнила невозмутимая мисс Марпл. – С убитым или с убийцей?
– С обоими!
– Стало быть, версию о самоубийстве вы не рассматриваете… – Старушка скользнула задумчивым взглядом по кинжалам в моей груди.
– Не любите застревать в лифте – ходите по лестнице! – заметил Ниро Вульф со знанием дела – Самоубийство – бред. При должной сноровке можно нанести себе смертельный удар кинжалом в сердце, но не три раза подряд! Мы имеем дело с убийством, господа. Идеальным, как верно заметил Перри. Убийство в запертом лифте! – Он пошевелил губами, смакуя последнюю фразу. – Этот случай так и просится на страницы учебника по криминалистике. Предлагаю, покуда не явится полиция или кто-нибудь, кто вытащит нас отсюда, не тратить время попусту, а заняться тем, что мы лучше всего умеем делать – расследованием преступления. Но сначала нужно решить, кто из нас его возглавит.
«Естественно, я» – заявила мисс Марпл и мотивировала правильность такого решения тем, что во-первых, из всех присутствующих она обладает наибольшим опытом по части расследования «убийств в замкнутом пространстве», а во-вторых, в силу своего пола и возраста никак не может быть причислена к списку подозреваемых.
«Отчего же?» – возразил Мейсон и ткнул обвиняющим пальцем в рукоятку кинжала, который, по его мнению, и не кинжал вовсе, а дамский стилет, которым легко могла бы воспользоваться даже такая немощная ископаемая старушенция, как… овых, разумеется, среди присутствующих нет, милая леди.
И он запечатлел на руке мисс Марпл почтительный поцелуй, попутно проверив ее на наличие следов крови.
«Если уж исключать кого-то из списков, так это меня, – заметил Ниро Вульф. – Я вне подозрения, поскольку нанести три колотых раны за те несколько секунд, пока не было света, – задание для меня, увы, невыполнимое. – Он вздохнул так, что в герметичной лифтовой кабине заметно упало давление, а сверх-я едва не начал планирующий полет в сторону пола, и закончил: – Боюсь, за это время я не успел бы даже моргнуть».
«Но ведь вы могли иметь сообщника», – напомнила мисс Марпл, опасливо отодвигаясь в угол кабины.
Начались стихийные прения, в ходе которых Перри Мейсон несколько раз, забывшись, принимался кричать, что «это не существенно, не имеет отношения к делу и противоречит практике перекрестного…», пока кто-нибудь не напоминал ему, что он не на допросе. Пока.
Мисс Марпл обвинила Мейсона, вспомнив, каким взглядом тот наградил потерпевшего, отдавившего ему ногу. «Да за один такой взгляд, – сказала она, – во времена моей молодости…» «Сжигали на костре? – сардонически расхохотался адвокат. – Или, того хуже, распинали на кресте? " – и немедленно выдвинул встречное обвинение. Отдавленная нога – пустяк по сравнению с ударом тяжелой сумкой по подагрическим коленям. Кстати, именно в тот момент мисс Марпл имела возможность почувствовать, что находится в сумке. Судя по весу, возможно, что-то ценное – золотые слитки или… коллекция старинного холодного оружия! Эта версия, заметьте, проливает свет на происхождение загадочных кинжалов.
Конец двустороннему обмену филиппиками положила Маришка.
– Хватит! – крикнула она так громко, что даже скрипка этажом выше на некоторое время прекратила свое траурное пиликанье. – Перестаньте паясничать! Вы все убили его! Втроем. Каждый из вас взял в руки кинжал и вонзил… прямо в сердце. И не надейтесь обмануть меня. Вас выдают лица. Красные, как маска палача.
К концу речи ее крик сошел на шепот, приглушенный не сдерживаемыми более рыданиями.
Напряженную, мертвую тишину, повисшую после ее слов, нарушило сдержанное покашливание Ниро Вульфа.
– Прошу прощения, леди, вы слишком расстроены сейчас, но попробовали бы вы при весе в двести пятьдесят фунтов взбежать вверх по лестнице и при этом не покраснеть. Здесь душно и жарко, к тому же Мисс Марпл, например, заметно взволнована, что в нашем возрасте часто сопровождается притоком крови к лицу. У бедняги Мейсона, если не ошибаюсь, типичный приступ клаустрофобии.
– Да… – признался адвокат и обвел мутным взглядом тесное пространство лифта. – В замкнутом помещении… в компании с покойником я чувствую себя… словно заживо погребенным!
– Придите в себя, Перри, – призвал Вульф и вновь обратил свое внимание на Маришку. – Так что ваше сравнение с маской палача при всей своей выразительности лишено каких-либо оснований. Тем более, что, как вам наверняка должно быть известно, никакого убийства не было.
– Как это? – опешил Мейсон и посмотрел на меня как Иисус на Лазаря. Похоже, надеялся, что я сейчас подмигну ему и поднимусь с пола, извлекая из груди бутафорские кинжалы.
– То есть, оно, разумеется, имело место, раз уж у нас на руках труп, – поправился Вульф, – но совершено было не здесь и не сейчас. К этому выводу я пришел, наблюдая за вашей, мистер Мейсон, пикировкой с мисс Марпл. Выяснилось, что у вас с ней начисто отсутствует мотив для убийства… равно как и чувство юмора. А поскольку про себя я точно знаю, что в жизни никого не убивал, хотя, каюсь, несколько раз был довольно близок к этому, то круг подозреваемых сузился до одного человека. Вот этой юной мисс. Или, как она себя упрямо называет, миссис… И тут я задал себе вопрос: способна ли эта милая изящная девушка справиться со здоровым сильным мужчиной, пусть даже не ожидающим нападения? Так, чтобы, стоящие рядом ничего почувствовали, не услышали ни звука борьбы? И однозначно ответил: нет.
