Армагеддон у Весты - Мёрдок Мелинда С. (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

Они ворчали, глубже закапываясь в развалины, потому что понимали — альтернативы нет. Поражение означало для них рабство или смерть. Марс не был заинтересован в содержании бесполезных политических заключенных. Мужчины и женщины, ранее считавшие систему РАМ вполне справедливой, вливались в ряды повстанцев. Опыт убедил их, что РАМ заботится только о собственных прибылях, а не о тех, кто приносит их сообществу. Как только люди переставали быть нужными РАМ, их вычеркивали из блоков памяти РАМовских компьютеров.

Под тяжким давлением РАМ Земля собирала воедино силы для собственной защиты. Разногласия культур и традиций стирались перед лицом смерти. Тонкие линии, связывающие разбросанные поселения, делали союзниками представителей разных наций. Постоянные сводки, поступавшие со «Спасителя», позволяли представить общую картину состояния дел на Земле, сообщая и о действиях неукротимой Гильдии Пиратов по защите ее космических рубежей. Никогда за всю историю Земли горстка джентльменов удачи не заслуживала такой всеобъемлющей благодарности и славы, как они, сами не понимающие, что они являются спасителями целого мира.

ГЛАВА 24

— Ну, Черненко, в чем дело?

Появление голографического образа Гользергейна-ДОС на экране было данью внимания к высокому статусу экс-регента. Председатель избегал материализации во время большей части своих связей, но для сотрудников высшего ранга — хотя бы и временно отстраненных — он делал исключение. Черненко отметил оказанную ему честь. Однако Гользергейн был занят, и эта аудиенция досталась Черненко очень непросто. И тон Гользергейна был довольно высокомерным.

Черненко не был расположен давать председателю возможность беседовать с ним свысока.

— Поверьте мне, председатель, я не стал бы занимать ваше время маловажными делами. До меня дошла информация, касающаяся жизненно важных интересов РАМ.

— Если не хотите отбирать мое время, сообщите ее.

Черненко отвел глаза. Его аристократический марсианский профиль болезненно поморщился. Он продолжил:

— Прошу меня простить, председатель, если я буду вынужден попросить сначала заплатить мне за эту информацию. В свете нынешних обстоятельств, я должен получить компенсацию в обмен на предоставленные данные.

— Уф-ф, — Гользергейн был раздражен и не собирался это скрывать. — Каких обстоятельств?

— Похоже, что меня отстранили от регентского поста и окружили договором о неучастии в бизнесе со стороны корпораций.

Голограмма недовольно скривила угол рта. Гользергейн не любил, чтобы ему диктовали условия.

— Вы просто пользуетесь уединением почетного отпуска, — ответил председатель, пытаясь представить положение Черненко в совершенно ином свете и выбить инициативу из его рук.

— Может быть. Но все это заставляет меня быть особо осторожным.

— И чего же, по-вашему, — с саркастической интонацией полюбопытствовал Гользергейн, — может стоить ваша информация?

— Неограниченные административные полномочия на Земле и процент со всех земных прибылей.

— Вы требуете немалого, Черненко. Ваша информация должна быть просто драгоценной, чтобы соответствовать этим требованиям.

— Причина появления сбоев в системе компьютера РАМ-Главного, дезорганизующих работу всей системы.

Гользергейн сжал губы. Он был готов принять слова Черненко за попытку оскорбления, но Черненко казался уверенным в своих словах и ценности предложенного им товара.

— Поздравляю вас, Черненко. Вы действительно заслужили награду. Как вы получили эту информацию? РАМ-Главный пытается выследить нарушителя уже несколько месяцев.

Тень улыбки коснулась губ Черненко.

— Судьба отнеслась ко мне благосклонно, — ответил он.

— Короче, повезло, — рассмеялся Гользергейн. — Ну, неважно. Важна информация, а не метод ее добычи.

— Значит, вы принимаете условия нашей сделки? Вы даете за нее эту цену?

— Возможно, — ответил Гользергейн. Он помолчал, прогоняя сквозь свои программы накопленные данные о необъяснимых отклонениях в работе компьютера. — При одном условии.

— Назовите его, — сказал Черненко.

Он наслаждался своей победой. Мало кому удавалось взять верх в споре с Гользергейном, высшей силой Марса, хозяином и повелителем системы РАМ.

— Вы получите все, что хотите, и даже больше, если доставите мне доказательства уничтожения нарушителя.

— Больше? — Черненко торопился уточнить возможные выгоды сделки.

— Да. В качестве премии я выплачу вам два миллиона — в случае, если нарушитель будет уничтожен.

— Это щедрое предложение, председатель, — возразил Черненко. — Однако, я думаю, что и сама информация, находящаяся в моем распоряжении, стоит вознаграждения — даже в том случае, если не окажется возможным выполнить все предложенные вами условия договора.

— У меня нет времени торговаться, — оборвал его Гользергейн, взмахнув жилистой рукой. — Мне надо вести войну. Миллион сразу, переводом на ваш счет в Лунном Банке, и два миллиона по завершении предприятия. Плюс остальные ваши условия. Все — в случае уничтожения нарушителя.

Черненко улыбнулся председателю. Его продолговатое лицо неожиданно приобрело симпатичное выражение.

— Договорились, — сказал он.

— Ну, а теперь, раз уж мы договорились о цене, не будете ли вы так любезны сообщить мне имя этого нелегала?

— Мастерлинк, — сказал Черненко.

Вдали от поля битвы Кемаль Гавилан безуспешно пытался устроиться поудобнее в неуютном проеме вентиляционного канала, обеспечивавшего орбитальный город Меркурий Первый свежим воздухом. Его движение побеспокоило его спутницу. Дьюэрни, голова которой покоилась на его плече, зашевелилась, протерла глаза тыльной стороной загорелой руки и, осознав, что она находится практически в объятиях Кемаля, резко поднялась, моментально стряхнув остатки сна.

Кемаль спрятал улыбку. Постепенно он научился видеть за суровой и неприступной внешностью Дьюэрни очаровательную девушку, и ему нравилось за ней наблюдать.

— Как спалось? — спросил он.

Дьюэрни отбросила со лба прядь блестящих черных волос.

— Танцор может спать где угодно, — ответила она.

— Я понял, — сказал Кемаль.

Рот Дьюэрни, расслабленный во сне, приобрел твердость. Карие глаза приобрели опасный грифельный оттенок.

— То, что ты — принц королевской крови, еще не причина, чтобы относиться ко мне свысока.

— То, что ты — Танцор Пустыни, еще не причина, чтобы считать меня дураком, не способным разглядеть, что ты милая девушка.

— У нас нет времени на глупую болтовню, — вспыхнув, отрезала Дьюэрни.

Кемаль поймал ее за руку, но Дьюэрни попыталась вырвать ее.

— Ты ведь понимаешь, что я совсем не хотел тебя обидеть? — спросил Кемаль.

— Я знаю только, что ты защищал дело Танцоров, — ответила она.

Кемаль продолжал держать ее руку в своей.

— Ты шла на большой риск, пытаясь помочь мне, Дьюэрни. Как я понял, ты считаешь, что твои действия — уплата долга чести, но для меня это нечто личное. Ты вернула мне свободу. Я хотел бы быть твоим другом, но не могу пробить стену, которой ты себя все время окружаешь.

— Жизнь научила меня, что дружба — это всего лишь иллюзия, — горько сказала она.

Кемаль посмотрел на их руки, замершие в пожатии.

— Есть разные виды дружбы, — сказал он. — Большинство их имело границы, но бывают такие случаи… Редко, но бывает такая дружба, когда двое людей готовы всем пожертвовать один ради другого. Я видел такую дружбу только однажды. Не знаю, имею ли я право это говорить, но я хотел бы быть твоим другом. Я благодарен тебе за все, что ты сделала для меня. Я хотел бы отплатить тебе тем же.

Его светло-карие глаза встретились с ее темными:

— Давай начнем с этого.

— Договорились.

Этот ответ мог показаться суховатым, но Кемаль понял, что для Дьюэрни он был равносилен порыву. Кемаль улыбнулся и потряс ее руку.

— А сейчас нам надо разведать обстановку, — сказал он.

— Ты рискнешь вызвать Хьюэра? — удивилась Дьюэрни. — Гавилан ведет непрерывное наблюдение за компьютерным обменом.