«Если», 1996 № 09 - Бирюков Сергей Евгеньевич (книги полностью txt, fb2) 📗
— Хорошо, Вили, я попытаюсь объяснить. — Голос Майка был совсем безжизненным, его лицо оставалось темным пятном на фоне неба. — Я не знаю, имеет ли это хоть какое-то значение, но я расскажу тебе. Я сделал все, в чем ты меня подозревал, но не ради Мирной Власти или Деллы Лу… Ты что-нибудь слышал об эпидемии Гуачуко, Вили?
Он не стал дожидаться ответа и начал рассказывать о себе и о том, что творилось тогда в мире. Гуачуко была последней из эпидемий, которые начались после Войны. Если считать количество жертв, то общее число их было невелико, может быть, всего один миллион на весь мир. Но в 2015 году это означало, что погиб один человек из пяти.
— Я родился в Форт-Гуачуко, но мы уехали из тех мест, когда я был совсем маленьким. Перед смертью отец много мне рассказал. Он знал, кто был виноват в эпидемиях, поэтому мы и уехали оттуда.
Сестры Майка родились после того как семья уехала из Гуачуко, однако они тяжело болели и таяли на глазах. Росасы переезжали из одного города в другой, медленно двигаясь с севера на запад.
— Мой отец уехал, потому что узнал секрет Гуачуко, Вили. Они были вроде той компании в Ла-Джолле, только более высокомерные. А мой отец работал санитаром в их исследовательском центре. Он не получил настоящего технического образования. Черт побери, он был всего лишь ребенком, когда началась Война и разразились первые эпидемии.
К тому времени военная промышленность и сами правительства практически погибли. Они были не в состоянии содержать старую военную машину — это оказалось слишком дорого для них. Требовалось создать более дешевые технологии. Так написано в официальных учебниках по истории, но отец Майка знал правду. Он видел, как туда, где потом начинали свирепствовать эпидемии, отправлялись корабли с грузами. А в документах проставлялись более поздние даты отправки, и грузы назывались медицинской помощью пострадавшим.
Ему даже однажды удалось подслушать разговор, в котором были отданы вполне определенные приказы. Именно тогда он и решил покинуть Гуачуко.
— Он был хорошим человеком, Вили, но оказался трусом. Ему следовало рассказать всем о своем открытии, убедить представителей Мирной Власти покончить с теми чудовищами, что называли себя учеными. Ведь они были самыми настоящими чудовищами, Вили. Во время первого десятилетия всем было ясно, что с правительствами покончено. Деятельность Гуачуко была самой настоящей местью… Я помню то время, когда Власти наконец сообразили, откуда появились эпидемии. Мой отец был еще жив тогда, хотя и очень болен. А когда я рассказал ему, что Гуачуко накрыли пузырем, он вдруг заплакал, а потом рассмеялся. Тогда я впервые узнал, что люди иногда плачут от радости. Вот так-то.
Слева от тропинки, по которой они шли, земля уходила почти вертикально вниз — как далеко, Вили определить не мог. Джонки дали ему прибор ночного видения, но предупредили, что батареек хватит всего на час, так что Вили решил пока не включать его, может быть, прибор понадобится им позже. К тому же тропинка была достаточно широкой, и они не боялись свалиться в пропасть. Тропинка вилась вдоль холма, поднимаясь все выше и выше. Вспомнив карты, Вили понял, что они скоро доберутся до вершины, откуда смогут разглядеть хижину человека, к которому шли.
Майк умолк.
Тропинка начала уверенно спускаться вниз с холма. Вили и Майк прошли вершину, а через несколько сот метров заросли кустарника стали не такими густыми, и Вили увидел небольшую долину. Он жестом показал Майку, чтобы тот присел, а сам достал из мешка прибор ночного видения и стал внимательно изучать долину. Этот прибор был тяжелее очков, которые ему дал Каладзе, но зато в нем имелся увеличитель, и Вили без особых проблем рассмотрел хижину и тропинки, которые вели к ней из долины.
В домике было темно. Возле забора Вили разглядел двух лошадей.
— Эти люди не Жестянщики, но они наши друзья, Майк. Кажется, все в порядке. На лошадях мы доберемся до Пола за несколько дней.
— В каком смысле «мы», Вили? Я же тебя предал, а ты собираешься показать мне, где живет Пол!
— Я слушал тебя. И я знаю, что ты сделал и почему. Кроме того, ты же не предал ни Пола, ни Жестянщиков, не так ли?
— Да. Представители Мирной Власти не являются чудовищами, вроде тех ученых, но они враги. Я готов практически на все, чтобы их остановить… только вот мне кажется, я не смогу убить Деллу. Когда я думал, что она умерла, там, в развалинах, я чуть не сошел с ума. У меня не хватит сил попробовать сделать это еще раз.
— Знаешь, мне кажется, я тоже не смог бы это сделать, — помолчав несколько секунд, сказал Вили.
— Ты очень рискуешь, Вили. Мне следует отправиться в Санта-Инес.
— Скорее всего, они уже все про тебя знают, Майк. Мы выбрались из Лос-Анджелеса немного раньше, чем ушло сообщение о том, что ты сбежал с Деллой. Ваш шериф, может быть, и примет тебя назад, но вот остальные вряд ли. А Пол нуждается еще в одной паре сильных рук.
Последовало долгое молчание. Вили снова поднял прибор и еще раз внимательно оглядел крошечную долину.
— Хорошо, — проговорил Майк, положив руку ему на плечо, — только мы сразу же расскажем обо мне Полу, чтобы он сам решил, что ему делать.
Мальчик кивнул.
— И еще, Вили… Спасибо тебе.
Они поднялись на ноги и начали спускаться в долину. Неожиданно Вили улыбнулся. Его переполняла гордость — впервые в жизни кто-то смог на него опереться.
Глава 29
Даже больше, чем по Полу и Моралесам, Вили скучал по своему процессору. Теперь, вернувшись домой, он проводил по нескольку часов в день, работая с ним, а в остальное время даже не снимал датчиков. Разговаривая с Полом и Эллисон, он чувствовал себя спокойнее, зная, что программа продолжает работать, даже когда он занят чем-то другим.
Только вот дни становились все более напряженными, а ощущение безопасности ускользало. Еще полгода назад Вили казалось, что их дом прекрасно спрятан в горах и что лес надежно защищает его от посторонних глаз. Но это было до того как Мирная Власть начала их искать и как Эллисон Паркер рассказала ему об их системе воздушной разведки.
Теперь же им приходилось наблюдать самолеты и вертолеты по нескольку раз в неделю. У Вили складывалось впечатление, что в небе раскинулась огромная сеть и что они, словно рыба, обязательно в нее попадут.
— Никакой камуфляж нам не поможет, если они догадаются, что вы прячетесь в Центральной Калифорнии, — голос Майка был очень напряженным.
— Что ты предлагаешь, Майк? — спросила Эллисон.
— Пора уносить ноги. Взять большой фургон, набить его самым необходимым и уехать из этих мест. Если тщательно изучить схему, по которой они ведут наблюдения и правильно выбрать время, мне кажется, мы сможем без особых проблем выбраться из Центральной Калифорнии и переехать в Неваду. Я знаю, план достаточно рискованный, но это наш единственный шанс, если мы хотим продержаться больше месяца.
— Черт возьми, мы не имеем права двигаться с места. — Пол казался убитым. — Во всяком случае, сейчас. Жестянщики нуждаются в улучшенных конструкциях генераторов пузырей — иначе у нас не будет ни одного шанса на победу.
Все время, пока шел спор, Вили сидел в том уголке веранды, где солнечный свет сильнее всего пробивался сквозь маскировочные сети. Джилл постоянно докладывала ему о перехваченных переговорах Мирной Власти. Благодаря сообщениям с разведывательных спутников, Вили точно знал местонахождение всех самолетов в радиусе тысяча километров. Мирная Власть могла, конечно, их схватить, но застать врасплох Вили и его друзей было теперь невозможно.
Однако всеведение Вили не имело отношения к спору, который вели Майк и Пол. В то же время он чувствовал свою некомпетентность, когда требовалось сделать вывод. Вили посмотрел на Эллисон.
— А что думаете вы? Кто из них прав?
— Это вопросы разведки, в которых я разбираюсь, — Эллисон колебалась всего несколько мгновений. Когда Вили на нее смотрел, у него возникало странное ощущение — ведь перед ним была ожившая Джилл.
