Сборник “Нефантасты в фантастике”. Рассказы и повести советских писателей. Том 19 - Тендряков Владимир Федорович
Андрей. Да, на дне океанов будут прокладывать тоннели, строить предприятия и возводить жилые города.
Длительная пауза. Затем все встают.
Аплодисменты и возгласы восхищения.
После паузы.
10- й корреспондент. Почему ваша Опытная Лаборатория строится на острове? Почему не на материке, не в Ленинграде?
Андрей. Я сам просил об этом. Так безопаснее.
10- й корреспондент. Для кого безопаснее?
Андрей. Для города. Дело в том, что при практическом осуществлении нашего проекта на одной из фаз производства аквалида существует опасность взрыва. Теоретически расчеты верны, но технологически мы идем на некоторый риск.
10- й корреспондент. Если произойдет взрыв, значит, вы шли по ложному пути и создание единого универсального материала останется недостижимой мечтой Человечества. Так надо понимать?
Андрей. Нет. Не так. Повторяю: теоретически наши расчеты верны. Если произойдет взрыв, то кто-то, идущий за нами, найдет более верную технологическую схему.
11- й корреспондент. А как называется ваш остров?
Андрей. Пока это безымянный островок. Но я предложил назвать его Матвеевским островом, в честь моего друга.
12- й корреспондент. Ваш друг — Физик, Химик, Математик?
Андрей. Нет. Он Литературовед.
13- й корреспондент. Что натолкнуло вас на мысль о едином материале?
Андрей. Мне всегда казалось странным, что машины, корабли, дома, предметы обихода делаются из разных материалов. Уже в детстве это казалось мне нелепым, нерациональным.
14- й корреспондент. Что можно будет производить из аквалида?
Андрей. Из него нельзя будет производить продуктов питания, горючего и удобрений. Все остальное — можно.
15- й корреспондент. Следовательно, из аквалида можно производить все нужные Человечеству машины, сооружения и предметы?
Андрей. Да. Все — кроме гробов и спичек.
16- й корреспондент (со значком юмористического журнала). Но ведь спичек давно не производят.
Андрей. Я пошутил.
17- й корреспондент. Как идут работы на острове… на Матвеевском острове?
Андрей. Сейчас вы это увидите.
Андрей исчез с экрана. На экране появилось море. Мы как бы летим над ним. Вот показался островок. Вот он приблизился. Видны деревянные временные причалы, около них множество небольших суденышек. Мы облетаем остров. Он невелик и пустынен. Вдали видны землесосы, намывающие песок. На островке еще нет капитальных зданий — только длинные пластмассовые бараки. Островок кишит Людьми. Одни простыми лопатами копают котлованы, другие выравнивают линию берега, третьи, четвертые, десятые тоже заняты земляными и прочими работами. Слышен гул, шум, звучат песни на разных языках. Работающие — главным образом молодежь всех национальностей и цветов кожи. Но встречаются и пожилые Люди.
Затем остров исчез, и на экране снова появился Андрей. Корреспонденты опять стали задавать вопросы.
18- й корреспондент. Меня удивило, что на острове применяются столь примитивные орудия труда. Можно подумать, что мы вернулись в первую половину XX века. Из какого музея извлекли вы эти лопаты, кирки, ломы?
Андрей. Я их ниоткуда не извлекал. Это они сами заказывали их по старинным чертежам какому-то ленинградскому заводу, сами привезли их на остров.
18- й корреспондент. Кто «они»?
Андрей. Добровольцы. Они съехались со всех концов света.
19- й корреспондент. Но есть же на вашем острове современная техника для земляных работ. Ведь есть?
Андрей. Есть. Но они не дают ей работать. Они ее оттеснили. Хотят работать сами, своими руками.
20- й корреспондент. Но ведь на острове есть Врачи охраны труда. Слово Врача — закон.
Андрей. Врачей они не слушаются. И потом добровольцев так много, что они работают не более часа. Так что здоровью это не вредит.
21- й корреспондент. Есть ли на острове травмы в результате применения несовершенных орудий труда?
Андрей. Крупных травм нет. Но есть ушибы, мозоли. Вчера один чилиец повредил лопатой палец на ноге.
21- й корреспондент. Надеюсь, его немедленно эвакуировали в больницу на материк?
Андрей. Не сразу. За почетное ранение друзья разрешили ему поработать еще час вне очереди.
21- й корреспондент. Разрешая Людям работать примитивными орудиями труда, вы сокращаете их МИДЖ. Как вы на это смотрите?
Андрей. Земляные работы скоро кончатся — и тогда за дело примутся специалисты.
22- й корреспондент. Попробуйте в краткой популярной форме изложить сущность открытия, к которому пришла ваша научная группа.
Здесь Андрей начал объяснять суть открытия, но говорил он столь невнятно и отвлеченно, что я ничего не понял и отошел от экрана, не дослушав своего друга до конца. Но, не скрою, я был тронут вниманием Андрея. Мне было приятно, что он назвал остров моим именем.
В этот же день я решил съездить на местный Почтамт. Меня интересовали марки. На улице я остановил элтакси и вскоре вошел в зал Почтамта. Первое, что мне бросилось в глаза — это бесконечное количество стендов, на которых были выставлены марки. Решение Всемирного Почтового Совета о том, что каждый Человек может выпускать свои марки, уже действовало, многие филателисты успели выпустить личные почтовые знаки и предлагали их на выбор всем желающим. Марки были самые разные по расцветке и по тематике. Очень много было женских портретов — это филателисты увековечивали своих возлюбленных. Хоть почта стала бесплатной, но по традиции на каждой марке была обозначена цена. Цену ставили кто во что горазд — от копейки до ста миллионов рублей. Я выбрал несколько марок для себя и несколько для Андрея и немедленно послал их ему, сопроводив коротким дружеским посланием. Затем я направился в Бюро Выполнения Желаний, организованное при Почтамте, с целью заказать свою марку. Я уже решил, какая она должна быть. На марке я решил изобразить самого себя, держащего в руках рукопись СОСУДа. Направляясь через зал к двери Бюро, я вдруг услышал свое имя, произнесенное приятным женским голосом. Я оглянулся и увидел — кого бы вы подумали, мой Читатель? — я увидел Надю, ту девушку, с которой познакомился на Ленинградском Почтамте при весьма странных обстоятельствах.
— Что вы здесь делаете? — удивился я. — Вы перевелись на Новосибирский Почтамт? Неужели на вас так подействовал тяжелый случай, имевший место на Ленинградском Почтамте?
— Я здесь ничего не делаю. Просто зашла посмотреть, как здесь работают, — с улыбкой ответила Надя. И далее она пояснила, что приехала сюда в отпуск, ибо в Новосибирске живет ее брат.
Я, в свою очередь, поведал Наде, что приехал в Новосибирск поработать в здешней библиотеке.
— А как пополняется ваш СОСУД? — спросила Надя.
Признаться, мне весьма польстило, что она помнит о моей работе и интересуется ею, и я поведал девушке, что СОСУД пока что не пополняется, ибо в Сибири совсем вывелись Люди, умеющие ругаться, и что я в данное время занят «Антологией».
— А сюда вы, видно, зашли как филателист? — поинтересовалась Надя.
— И как отправитель письма. Только что я отослал письмо Андрею Светочеву — Человеку, благодаря которому мы с вами познакомились.
— Неужели это был Светочев? — воскликнула Надя. — Вот бы уж не подумала на него! Я ведь и не разглядела тогда, кто был моим обидчиком. Когда будете писать ему в следующий раз, пожелайте ему удачи и передайте от меня, что я нисколько на него не сержусь.
— Он уже наказан за свой поступок, — сказал я. — Ему пришлось убить зайца.
— Как? Его наказали охотой? — огорчилась Надя. — Это так неприятно.
— Не волнуйтесь за него, — мягко сказал я. — Он обидел вас, он был послан в наказание на охоту, но благодаря сцеплению этих обстоятельств он встретил девушку, которую полюбил и которая полюбила его.
— Но почему вы не радуетесь этому? — спросила Надя. — В вашем голосе мне послышалась грусть.
— Я рад за него и рад за нее, — ответил я. — Но за себя я не рад.
Надя ничего не сказала, не стала меня утешать, и мне это очень понравилось. Мы молча вышли из Почтамта и тихо пошли по улице.
