Игры с призраком. Кон первый. - Витич Райдо (читать книги бесплатно .txt) 📗
Ричард мазнул по лицу Криса пустым взглядом и, развернувшись, побрел в свои покои. Он чувствовал себя бесконечно уставшим, вымотанным и опустошенным. Он не желал никого видеть, слышать, знать. Сильный человек в короткие сроки превратился в никчемную рухлядь в умелых руках безответной любви, ревности и отверженности и мечтал вернуться в то время, когда он был непробиваем для этих изуверских игр.
Г Л А В А 1 7
Халена сидела на лавке у терема и, блаженно улыбаясь, поглядывала округ. На скуле cправа красовался внушительный кровоподтек, ладонь туго стянута полотном — порезвились вчерась, однако. Славко да Горузд удружили, приложили малость в запале, ухори.
Халена лукаво улыбнулась, вспомнив виновато-расстроенные физиономию рыжего Славко, молодец! Славно ей науку преподали — в другой раз не замешкается. Случись серьезный бой, никто не пожалеет, недосуг. Не увернется — сама виновата — привет прародителям! Правильно Гарузд молвил:
— Вертче будь!
Из-за угла Миролюб вынырнул, плюхнулся на лавку рядышком, холщовый мешочек меж собой и Халеной положил:
— Бери.
— Что это? — вытянула она шею, заглядывая внутрь.
— Семечки.
Девушка взяла горсть, принюхалась: теплые, крупные семечки пахли солнцем, ветром и летом.
— А как их есть? — озадачилась.
Миролюб чуть шелухой не подавился, покосился на девушку недоверчиво: чего выкомуривает? Вздохнул:
— Вота, — показал, — на зуб его уложишь — кусаешь, нутряное в брюхо, шелуху на волю, — сплюнул остатки на землю.
— Насорим, — протянула Халена, с осуждением проследив за полетом шелухи.
— И чего?
— Нехорошо.
Парень плечами пожал — что плохого?
Девушка с сомнением посмотрела на зажатые в горсти семечки — есть хотелось, а вечерять когда — одному богу ведомо.
Миряне к празднику готовились, все девки да бабы у святилища собирались с Устиньей да старой Хангой во главе. Большой фуршет намечался во славу Солнцеворота, самая макушка лета пришла, для мирян праздник великий. Не работали нынче и не ратились, из сундуков новые наряды доставали, обряжались, столы у святилища стелили красном, снедь метали да дрова к кострам готовили.
`А время к четырем ближе — до ужина, как до Белыни пешком'- вздохнула Халена и неумело разгрызла первую семечку, шелуху на лавку положила, рядом.
Миролюб покосился — чего удумала? Но промолчал — его дело предложить, ее дело бавиться, и закашлялся — Гневомира узрил. Несло того по улочке, как скаженного, аж подпрыгивал: лик грозен, кудри в сторону. По всему видать, сердит не в меру.
'В аккурат в праздник с дозору возвернуться! Эко подвезло-то! Настроение таперича попортит, как пить дать! А то и с лавки погонит. У-у-у, побратим выискался! — сверкнул глазами Миролюб.
А Гневомир к ним подошел, брови свел сердито, руки в бока и ну, сопеть недовольно, Халене на нервы действовать, а на Миролюба только зыркнул и яки не узрел: пусто, мол, на лавке!
Тьфу!
Халена посмотрела на обтянутые кожаными штанами ноги, выросшие перед ней, и начала поднимать голову, через минуту затылок лег на спину, а глаза, наконец, встретились с ликом побратима. Ох, и здоров!
— Знать, сестрица, без мово ведому ратиться вздумалось?! — гаркнул Гневомир.
Пара ворон от его ору с крыши грохнулась и, недовольно каркнув, рванула ввысь. Халена поморщилась и заметила ехидно:
— Это вместо — здравствуй, очень рад видеть, как дела?
— Чаво?! — опешил парень.
— Того! Что кричишь? Глухих вроде нет. Садись, отдохни. Как дозорилось? — на лавку кивнула. Тот моргнул растерянно и плюхнулся на предложенное место, оттеснив Миролюба.
— Семечки будешь? — предложила Халена, глядя на его недовольную физиономию.
— Чаво?!
— Семечки! Чаво', - гаркнула в ответ девушка, передразнив и подумала: 'Чем их интересно в дозоре потчуют? Мухоморами и беленой?
— Семечки лузгаете? Этот приволок? — засопел Гневомир и Миролюба `теплым` взглядом одарил.
Тот глаза в сторону отвел: свяжись со скаженным, когда серчает — кости по двору не соберешь, мигом раскатает, скорый на расправу. И чего, спрашивается, надобно?
— Ну-у-у, — протянул.
— Ну! А где был, когда ейный лик разукрашивали, а?! Почто не осадил?!
— Не твово ума дело! Где надобно, там и был! Не дитё, сама ведает, что деит!
— Она-то ведает?! А энти — ухари, лешак их побери?! А ты?! — закипел Гневомир.
— Что ж ты кричишь? — поморщилась Халена, никак в толк взять не могла — что его так разбирает?
— Чаво?! Таво! Нет меня в городище — в тереме сиди! Семечки вон лузгай, а то сечу ей подавай! Вона лик, как изукрасили — побавилась, ратница?! К отцу возвернуться вздумала?!
— Осади! — прошипел Миролюб.
— Да хватит вам! — повысила голос Халена и на побратима уставилась. — Что завелся? Кричишь, как медведь пчелами покусанный. Ну, приложились молодцы малость — с тобой не бывает? Подумаешь, синяк заработала. Правильно — наука будет. Вот уж действительно — повод для криков! Да и какое тебе, собственно, дело? Отец родной? Может, я тебе с той миской каши свои гены подарила?
Гневомир растерялся от такой отповеди, смотрел во все глаза, хмурился, понять пытаясь — чего она разошлась? Он же об ей печется, о сохранности значит.
— Без меня ратиться не след, заломают, — буркнул.
— Ты в дозор меня брал? Не заломали тебя? А я почему тебя в тереме дожидаться должна? Ну, ты и придумал, умник. А случись что серьезное — тоже тебя ждать? Вы, мол, подождите, господа-недруги, пока Гневомир явится, а там, как он скажет, так тому и быть… Да?!
— Что городишь-то? Лютичи далече, чего им здеся? — не понял Гневомир.
— Причем тут лютичи? — нахмурилась девушка.
— Так вороги.
— А-а-а, понятно! А больше, значит, недругов у вас нет? Остальные, если пожаловать вздумают, обязательно предупредительную петицию пришлют, место и время сечи назначат?
Парни переглянулись — ну, сказанула!
— Кому ж окромя лютичей веред учинять вздумается? Округ свои, а те далече, за Белынью, — глубокомысленно заметил Миролюб.
— Остальные — в друзьях значатся? — заинтересовалась Халена.
— Ну… упредили б.
— Прошлый год лютичи ургунов полонили — никто не упредил, — встрял Гневомир.
— Так те с росками украйничают, а они пришлые, сам ведаешь, с безмирья явились. Ихний князь с лютичами давно сговорился, горцам вередит. Сам, поди, кого полонить ищет, алчный без меры, чего взять с них? Терема из камня…
— На торжище по весне баяли, что Ровна под себя земли гребет, рывничан потеснил, гургулам вередит да и шулеги ропщут, — заговорщицким шепотом поведал Гневомир.
Халена бровь вскинула:
— Кто это?
— Аймаки. По Белыни стоят, у самой уремы, к Вышате ближе. Бают, роски с лютичами сговор имают неправый, супротив всех племен неправду чинят, смуту сеют.
— А нам чаво? — Гневомир семечки из мешка сгробастал на Миролюба насмешливо уставился. — Там места богатые, кони вона какие — тонконогие игриливые, быстрые как ветер, а шерсть у горцев, что пух — легкая, светлая и теплая. Как не позариться? Роски земли чужие бажат, вота и сговариваются, знает Ровна куды лезет. Одним поди ж не по силам
— Подождите, — насторожилась девушка. — Ровна князь росков? А у лютичей кто?
— Азбар шагловитый.
Халена встала, ногой шелуху отгребла, палочку взяла и давай чертить что-то:
— Вот Белынь, так?
— Ну..- протянул Гневомир переглянувшись с сотоварищем — чего им воительница головы морочит?
— А вы где?
— Тута! — ткнул перстом Миролюб, семечки в мешок кинув.
— Получается, меж Белынью и вами еще кто-то есть? Кто?
— Любавичи.
— А здесь? Здесь? — тыкала вокруг Халена.
— Поляничи, венеды, почихеды, беличи, степняки, а там куделы, ручане, хаголы, росичи…
— Подожди, — девушка вычерчивала на земле отрезки, где по ее разумению располагались соседские племена, чтоб представить картину в целом. Импровизированная карта причудливым рисунком ложилась на притоптанную землю. — А где Вышата?
