Ангел с мечом - Черри Кэролайн Дженис (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
— Я нашла его, когда шла по городу; нас случайно отрезало пожаром и мы не могли вернуться к Моги, пока не встретили бабушку Фахд. А кто здесь так интересуется моими делами? — Ее сердце бешено колотилось. Лгать этим людям смертельно опасно. Маленькая ложь это одно; а большая, если потом что-то пойдет не так, — это возможность потерять жизнь, просто однажды утром оказаться мертвой, и никому не будет до этого никакого дела. Одного подозрения было достаточно, чтобы умереть с голоду, чтобы тебя вычеркнули из своих рядов, и тогда тебе останется только отправиться в порт к сумасшедшим. Если ты когда-нибудь выберешься живой из этого склепа. — Кто сказал, что у меля нет на уме ничего хорошего? Кто это сказал? Ты, Дэл Сулейман? Ты?
— Девочка, — сказал Джоб, — слишком много слов. Слишком. Ну, ты знаешь правила: трудности канальщикам неприятны. Вообще не нужны. У нас есть канальщики, которые не могут плавать, у нас блокирован канал, у нас полиция, которая шныряет по всем каналам и что-то вынюхивает, и у нас намного меньше грузов, чем раньше — и все из-за этой суматохи в городе, а значит наши дети и старики будут голодать. Ты согласна, что мы беспокоимся оправданно?
— Точно, как и я. Точно, как я, проклятье!
— Это не одно и то же, если ты перевозишь совсем другой груз.
— Что? Что я должна делать? Я не делаю ничего незаконного и я не обязана рассказывать о своих делах ни тебе, ни кому-либо еще! Что это еще за новости? Чтобы каждый каждому рассказывал о своих делах? Каждому рассказывать, что у меня в бочках? До чего мы тогда дойдем? Так не пойдет! — Она перевела дыхание. — Никогда не отступай, — говорила мать. — Нападай, Альтаир. — Вы считаете, что можете толкать Джонс, приставать к ней, потому что она плавает одна? Ну, я этого не забуду, я чертовски хорошо запомню, кто меня толкал! Лучше не пытайтесь на своих проклятых лодках вставать мне поперек дороги и не выдумывайте никаких трюков, я все их знаю! Вы не смогли сделать так с моей мамой, и вы еще узнаете, что не сможете и с ее дочерью; ты еще узнаешь, Джоб!
— И это от ребенка, — бросил Джоб, как только она сделала паузу.
— Я уже не ребенок!
— Но еще и не взрослая. Лучше бы тебе быть с нами откровенной, маленькая Джонс. И лучше бы рассказать нам все, пока у нас еще есть терпение. Что там творится и почему маленькая Джонс вдруг начинает метаться по всему городу, в котором происходят досадные вещи?
— Кто сказал, что я это делаю?
— Полгорода говорит об этом! Хочешь, чтобы мы применили суровые меры? Мы делаем это неохотно, но можем немедленно начать говорить друг с другом серьезно, ты и я, и некоторые наши соседи; мы можем беседовать тут всю ночь; а также делать вещи, которые тебе не понравятся. Будешь говорить или предпочитаешь узнать, что мы сделаем в противном случае?
Их было больше двух десятков, преимущественно мужчин и преимущественно высоких. Альтаир не смотрела на них, чтобы не доставлять им такого удовольствия. На душе стало еще хуже, и ее мышцы размякли.
Не уступай! Никогда не уступай, или они расправятся с тобой раз и навсегда!
Думай, Джонс! Тебе придется рассказать им большую часть; никому не будет пользы, если тебя покалечат; а наврать этой толпе означало бы стать мертвецом в течение года.
— Альтаир, — вмешался мягкий голос Миры. Щеки высокой женщины заколыхались, странно освещенные этим светом. — Альтаир, дорогая, ты же не сделала ничего плохого, я знаю! И сейчас здесь все свои люди, они ничего тебе не сделают, что бы ты ни натворила. Ты должна только рассказать, в какое же дело впуталась…
— Правильно, — согласился Джоб. — Если ты нам скажешь, никто тебя не тронет. В этом нет ничего личного. Маленькая Джонс, мы совсем не хотим ничего плохого ребенку — просто ты единственный человек, которому мы можем задать вопросы.
— Я уже не маленькая Джонс! Я единственная Джонс, я сама вожу свою лодку. И я ничего не сделала против нашего братства!
— Ну да, только ты должна нас убедить в этом, и прямо сейчас, пока не наступило утро. До начала следующего дня. Знаешь, что мы делаем с теми, кто вредит братству? Мы начинаем с пальцев на руках и ногах, Джонс. Для этого не нужны все. Но от этого бывает дьявольски больно. Даже взрослые мужчины кричат, как только мы переходим от ломания к отрыванию. И еще уши. Не нужны оба. А если ты не будешь говорить… ну что ж. Острову Богар кости канальщицы внизу нипочем. Не желаешь начать с того, что потеряешь палец, маленькая Джонс? Мы можем сломать самый маленький. Это не слишком большое увечье.
Альтаир завертелась, когда стоявший рядом мужчина схватил ее за руку, а Мира взвизгнула:
— Нет, нет, нет!…
Крик ударил Альтаир по нервам; а мужчина — это был один из Мергесеров; немного мозгов и много мышц — этот самый Мергесер схватил ее за руку и покрутил мизинец взад и вперед, не обращая внимания на ее дерганья и пинки. Альтаир заколотила его по плечу, но с таким же успехом могла бить по камню. Она бросила на Джоба яростный взгляд.
— О'кей, о'кей… ау! Проклятье, перестань! Сволочь…
— Стоп, — сказал Джоб, и Мергесер немедленно отпустил ее. Она зажала растянутую руку и втянула воздух. — Ну? — спросил Джоб. — Рассказывай же, маленькая Джонс.
Она снова набрала воздуху и дернулась, когда Мергесер опять схватил ее за руку.
— Речь идет об этом богатом человеке…
— О ком?
— Я не знаю, как его зовут. Он называл себя Томом. Перебежал дорогу одной банде, и они его пытались убить.
— Богатые люди знают, как защищаться от таких попыток.
— Да, они и пытались. А губернатор просто ничего не делал; чего тут ждать? Это какая-то история Верхнего города, и мой клиент не стоит не на той стороне.
— Кто устроил пожар?
— Мне-то откуда об этом знать? — Она снова сжалась, когда Джоб сделал движение. Придется рассказать правды побольше, и она должна сделать это как можно скорее. Столько, сколько непременно необходимо. Боль огнем побежала по руке. — Проклятье, он-то ведь не поджигал этой баржи! Люди, которые за ним гнались, просто сумасшедшие, дьявольски сумасшедшие. Губернатор схватил Галландри, потому что считает, будто так можно сохранить мир. Он просто не смог найти этих сумасшедших, которые сожгли мост Марса и устроили пожар в городе, и поэтому пошел и схватил Галландри, которые как раз и были жертвой! Есть смысл? В этом городе всегда так с проблемами?
— Что общего у тебя с этим делом? — спросил Джоб холодным и спокойным голосом. — Что у тебя было за дело? Что за груз ты перевозила?
— Я только перевозила пассажира, и я не стою на стороне тех, кто шатается и устраивает пожары. Я ведь только пыталась снова доставить этого парня в Верхний город, где у него друзья, и это единственная возможность остановить этот сброд, пока они опять не устроили что-нибудь безумное. Они ворвались в Верхний город и убили четверых людей; не желаешь ли проспорить серебряный за то, что эти из Верхнего города их не усмирят? Усмирят! И будь я проклята, если это не единственная возможность справиться с этими сумасшедшими. Ни у одного канальщика такой возможности нет… и я ничего не сделала против интересов нашего братства. У меня нет никакого дерьмового договора с дерьмовыми дураками, которые жгут мосты, и если я увижу их на Висельном мосту, я только порадуюсь!
— Может быть, тебе сначала надо было как следует подумать, а, Джонс? Возможно, тебе стоило бы подумать о своих друзьях.
— Послушай, я ведь не знала, что это сумасшедшие, когда оставляла свою лодку у Миры и Дэла; я же не намеренно поставила в трудное положение этих двоих, я только оставила свою лодку, чтобы убедиться, что мой пассажир добрался до цели. Я догнала его, и он был озабочен, так как знал, что они могут меня убить; я ведь не имела об этом никакого представления; он спрятал меня на несколько часов у Галландри, а когда потом эти сумасшедшие устроили пожар на мосту, я взяла его и убежала вместе с ним, потому что тогда уже точно знала, что они хотят убить его и тем самым уладить дело. Это против интересов нашего братства? Я сделала что-то неправильно?
