Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры. - Фармер Филип Хосе (е книги .txt) 📗
Хрисеида, рассматривая дикие скалы и их невероятную высоту, задрожала, но ничего не сказала. Она уже давненько перестала оглашать свои страхи.
Дело в том, что она больше не волновалась о себе, как думал Вольф, а сосредоточилась на росшей в ней жизни. Она была уверена, что беременна.
Он обнял ее одной рукой, поцеловал и сказал:
— Я хотел бы начать восхождение сейчас же, но мы должны задержаться на несколько дней, чтобы сделать приготовления. Мы не можем атаковать это чудовище без отдыха и достаточного запаса еды.
Три дня спустя, облаченные в прочную одежду из оленьей кожи, захватив с собой веревки, оружие, инструменты для восхождения и бурдюки с едой и водой, они начали подъем. Вольф нес рог в мягком кожаном мешке за спиной.
Девяносто один день понадобился им, чтобы проделать половину пути.
Чуть ли не на каждом втором шагу перед ними возникало препятствие в виде гладкой вертикальной стены, ненадежной и предательской скалы или таких хищников, как многостопая змея, встреченная ими на Тайяфайявоэде, волки с огромными лапами, горная обезьяна, топороклювы размером со страуса и маленькая, но свирепая рысь.
Когда путники перевалили через верхний край Дузвиллнавы, прошло сто восемьдесят шесть дней. Роберт и Хрисеида были уже не те, какими они отправлялись в путь, — ни физически, ни психически. Вольф весил меньше, но к своей силе прибавил выносливости и жилистости. Лицо и тело его украшали шрамы, полученные от рысей, горных обезьян и топороклювов. Его ненависть к Властелину стала еще более жгучей, ибо Хрисеида потеряла плод, прежде чем они достигли высоты в десять тысяч футов. Этого и следовало ожидать, но Роберт не мог забыть, что им бы не пришлось совершать этого восхождения, если бы не Властелин.
Хрисеида закалилась телом и духом благодаря испытаниям, выпавшим на ее долю до подъема на Дузвиллнаву. И все же их дела на этом монолите шли намного хуже, чем прежде, и она могла бы сломаться. То, что она все-таки не сломалась, подтверждало первоначальные ощущения Вольфа: она создана из прочной ткани. Расслабляющее воздействие тысячелетней растительной жизни в Саду было сброшено, как старая кожа. Хрисеида, покорившая этот монолит, походила на женщину, привыкшую к жесткой и требовательной жизни древних эгейцев. Только она стала намного мудрее.
Вольф подождал несколько дней, отдыхая, охотясь, ремонтируя луки и изготовляя новые стрелы. Он не переставал высматривать орлицу. У него не было контакта ни с одной из них с тех пор, как он разговаривал с Фтией в разрушенном городе у реки Гузирит. Но зеленотелые желтоголовые птицы так и не появились, поэтому он неохотно решил вступить в джунгли. Как и в Дракландии, всю грань окружал пояс джунглей шириной в тысячу миль.
Внутри этого пояса находилась земля Атлантиды. Она, включая монолит в центре, покрывала площадь, превышавшую Германию и Францию, вместе взятые. Вольф поискал взглядом столп, на вершине которого находился дворец Властелина. Кикаха говорил, что его видно с грани, хотя он намного уже, чем любой из других монолитов. Роберт видел только огромный и темный континент облаков, разрываемых и скручиваемых молниями. Идаквиззурхруз был скрыт. И Вольф не смог увидеть его, ни поднимаясь на высокий холм, ни забираясь на громадное дерево. Неделю спустя грозовые облака продолжали окутывать каменный столп. Это обеспокоило его, так как он не видел такой грозы за все три с половиной года, что пробыл на этой планете.
Прошло пятнадцать дней. На шестнадцатый они нашли на узкой, заполненной зеленью тропе обезглавленный труп. В ярде от него в кустах валялась покрытая тюрбаном голова хамшема.
— Абиру также мог пойти по следу гворлов, — сказал Роберт. — Наверное, гворлы прихватили его камни, покинув замок фон Элгерса, или, что более вероятно, он думает, что у них есть рог.
Через полторы мили они наткнулись на другого хамшема, с распоротым животом, но еще живого. Вольф попытался получить от него какие-нибудь сведения, однако тот уже слишком далеко ушел в потусторонний мир. Вольф избавил его от мук, заметив, что Хрисеида даже не отвернулась, когда он это делал.
После этого он заткнул за пояс нож и взял в правую руку ятаган хамшема. Он чувствовал, что кинжал ему скоро понадобится.
Полчаса спустя путники услышали впереди выкрики и вопли. Вольф с Хрисеидой скрылись в листве рядом с тропой и увидели, как выбежали Абиру и два хамшема, а по пятам за ними неслась сама смерть в образе трех приземистых негроидов с разрисованными лицами и длинными, причудливо выкрашенными в алый цвет бородами. Один из них метнул копье. Оно прочертило воздух, закончив путь в спине хамшема. Тот без звука рухнул лицом вперед и заскользил по мягкой влажной земле, словно спускаемый в вечность парусник с копьем в качестве мачты. Два других хамшема повернулись, чтобы дать бой.
Вольф невольно восхитился Абиру, который дрался с большим умением и мужеством. Хотя его спутник пал с копьем в солнечном сплетении, Абиру продолжал сражаться с нападавшими, размахивая ятаганом. Вскоре двое дикарей были убиты, а третий бросился наутек. После того, как негроид исчез, Вольф бесшумно подошел сзади к Абиру. Он ударил Абиру ребром ладони, парализовав ему руку и заставив выронить ятаган.
Абиру был так поражен и напуган, что не мог даже говорить. При виде вышедшей из кустов Хрисеиды он еше больше выпучил глаза. Вольф спросил его, что происходит. После некоторой паузы, Абиру вновь обрел дар речи и с трудом начал говорить. Как и догадывался Вольф, он преследовал гворлов со своими людьми и множеством шолкинов. В нескольких милях отсюда он настиг их или, точнее, они настигли его. Засада оказалась наполовину успешной, ибо в результате была убита или выведена из строя добрая треть хамшемов, и все это — без потерь со стороны гворлов, метавших ножи с деревьев или из кустов.
Хамшемы сломались и побежали, надеясь дать отпор в лучшем месте, если смогут такое найти. Затем и преследуемые, и преследователи столкнулись с ордой черных дикарей.
— И скоро прибегут новые искать тебя, — заключил Вольф. — Что насчет Кикахи и Фунема Лаксфалька?
— Насчет Кикахи я не знаю. Его с гворлами не было. Но идишский рыцарь был.
На миг у Вольфа возникло желание убить Абиру. Ему, однако, не нравилось быть палачом, а кроме того, хотелось задать еще несколько вопросов. Он считал, что Абиру утаивает больше, чем рассказывает. Толкая его вперед острием ятагана, Роберт направился дальше по тропе. Абиру пытался возражать, заявив, что лучше бы ему вернули оружие, иначе их быстро перебьют. Вольф велел ему заткнуться. Через несколько минут они услышали крики сражавшихся людей. Они перешли через мелкий ручей и оказались у подножья крутого, высокого холма.
Он был каменистым, растительность почти не скрывала тропы. Вдоль нее вверх по склону лежали мертвые и раненые гворлы, хамшемы, шолкины и дикари. Почти на самой вершине холма, прижавшись спиной к V-образной стене, под навесом, образованным двумя большими валунами, черных сдерживали трое. Это были гворл, хамшем и идишский барон. Когда Вольф и Хрисеида бросились вверх по склону, хамшем пал, пронзенный несколькими наконечниками копий размером с лопату. Роберт велел Хрисеиде вернуться. В ответ она вставила в лук стрелу и выстрелила. Дикарь в арьергарде толпы упал назад с торчавшим из спины древком.
Вольф мрачно улыбнулся и начал орудовать собственным луком. Они с Хрисеидой выбирали только тех, кто находился дальше всех в тылу, надеясь перестрелять побольше, прежде чем это заметят те, что сгрудились впереди. Им сопутствовал успех, пока не пал двенадцатый. Один дикарь случайно оглянулся и увидел, что воин позади него рухнул. Он заорал и дернул за руку ближайшего соплеменника.
Дикари воздели копья и кинулись бегом вниз по холму к парочке, оставив большую часть своего отряда атаковать гворла и идше. Прежде чем они одолели половину склона холма, пало еще четыре дикаря. Затем трое других перекувырнулись через головы и покатились, пронзенные стрелами. Оставшиеся шестеро перестали рваться на дистанцию ближнего боя. Остановившись, они запустили копья с такого расстояния, что лучники без труда увернулись от них. Вольф и Хрисеида, действуя с хладнокровием и умением, рожденным большой практикой и опытом, застрелили еще четверых. Двое уцелевших побежали, вопя, обратно к своим собратьям. Ни тот, ни другой не сумели до них добраться, хотя один был только ранен в ногу.
