Обретение мира - Басов Николай Владленович (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
– Что там?
– Загребной ранен, у него течет кровь, – тут же на едином доложила Мириам. – Мешки с топливом тлеют… Сейчас найду, который горит, загашу и стану к котлу. – После полуминутной паузы она договорила: – Все, тлела обшивка, топливо не пострадало, но лучше его перебрать, если оно загорится…
Рост перевел ее слова пилоту.
– Так, майор, садись на рычаги, держись подальше от боя, я схожу проверю.
Он ушел, Рост удерживал лодку на предельной для своей техники пилотирования высоте, по опыту зная, что высоколетящие машины пауки не выцеливают, может, плохо видят?.. Изыльметьев вернулся через добрые полчаса, сказал, усаживаясь в кресло:
– Черака плохо ранили. Если я правильно понял, он молится… кому-то из богов, кто его скоро примет. Топливо не занялось, как нам повезло, даже не понимаю.
Это была правда, топливо, таблетки для антигравитационного котла, если уж занимались пламенем, то начинали факелить, не намного отставая от масла, погасить их в воздухе было почти невозможно. Когда-то, во время первой войны с губисками, это позволило людям сбить немало машин неприятеля.
– Нужно садиться? – спросил Рост. – До безопасного места дотянем?
– Попробуем.
Они вышли на очень плавную, полого спускающуюся дугу, и Изыльметьев поднажал, с помощью Ростика. Через час Серый снова сходил в корму, пожара не было, но топливные таблетки умели таить в себе огонь очень долго и вспыхнуть могли в любой момент. Тогда оставалось бы только садиться, а все пространство внизу, пока еще видел глаз, было занято пауками.
– Нужно было в лесу сесть, двары же видели, что мы на их стороне, может, не тронули бы, – сказал Ростик.
– Ты, командир, иногда умный, а иногда… Да, в обычном состоянии двары нас не тронули бы, но мы же огонь на себе тащим, а это они воспринимают как угрозу. И не стали бы они размышлять, насколько мы на их стороне, просто кончили бы… на всякий случай. Такие случаи бывали, мне ребята рассказывали.
– Понятно. Но уж очень недолгим у нас сражение получилось.
– Что поделаешь.
Они дошли до относительно безопасной поляны на склоне какого-то холма, образующего тут предгорье южной гряды, только часа через два. Сели, стали вытаскивать и раскидывать мешки с топливными таблетками. Потом занялись Чераком. Рост осмотрел его очень внимательно, как человека.
Волосатик умирал, глаза у него ввалились, губы стали серыми. Он на миг открыл глаза, покрытые солнцезащитной пленочкой, увидел Ростика над собой, обнажил клыки, что-то рыкнул без слов. Потом поднял руку и сжал ладонь Ростика, которой тот пытался развести шерсть у него на боку, откуда лилась кровь, несмотря на то что сама ранка запеклась. Ростик видел такие раны, это значило, что ионизационный луч разорвал внутренние органы и ткани.
– Ты лежи, Черак, – попросил Ростик. – Мы сейчас попробуем…
– Ничего тут не попробуешь, командир, – сказал Изыльметьев, стоя над ними обоими.
Черак вдруг подавил свой рык и что-то стал шлепать губами. При этом он так сжал ладонь Роста, что у того потемнело в глазах.
– Не ста-вля…. Х-рон, щай, луд.
– Что? – не расслышал Изыльметьев или не понял этих звуков.
– Просит, чтобы его похоронили, не оставляли диким животным, – вдруг очень отчетливо проговорила на едином Мириам.
Ростик повернулся к ней, она тоже была тут, стояла шагах в пяти, ближе не подходила. Повернулся к загребному.
– Обещаю, друг. Не оставим, похороним по-человечески.
И тогда Черак вытянулся, хотя, возможно, это была судорога, положил голову удобнее… И все, его глаза стали медленно раскрываться, и теперь, несмотря на то что солнце светило ему прямо в лицо, на них не было полупрозрачной пленки. А потом он застыл.
Рост закрыл ему глаза, видеть этот слепой взгляд было трудно, поднялся, посмотрел на свои руки, залитые почти человеческой, красной кровью.
– Мириам, принеси воды, – попросил он на едином.
– Воды нет, нашим запасом я заливала пожар, – отозвалась пурпурная девушка. – Оботри землей, все равно могилу копать.
Ростик только кивнул. Все было правильно, так и следовало поступить. А за водой, хотя очень хотелось пить, можно было слетать и позже, когда они похоронят Черака, волосатого бакумура, который погиб, потому что нужно было спасать их общую цивилизацию – людей, волосатиков, отчасти пурпурных и еще многих других.
20
Добравшись до воды и наполнив все фляги и несколько канистр, сделанных из сушеных тыкв, в которых вода долго не портилась, хотя и приобретала немного… тыквенный привкус, решили на корабль не лететь. Штурмовать своими силами пауков тоже отказались, слишком это оказалось опасно, новых повреждений не вынесла бы машина, а потери в экипаже могли обернуться неспособностью управляться. Ну, не было у них больше резерва, Мириам об этом прямо заявила, и Изыльметьев, скрипнув зубами, подчинился.
Поэтому принялись кружить над местом сражения между дварами и пауками, заходя иногда в междулесье. С этого края континента оно начиналось сразу же, как только опушка леса сама собой обрывалась после узенькой полоски невысоких кустов, похожих на орешник. Как междулесье возникало на севере, с той стороны континента, где стоял Боловск, Ростик не помнил, но ему казалось, что там полоса кустов была все же пошире.
Сражение между дварами и пауками медленно, но неуклонно стало выдыхаться. Двары определенно отступали, пауки, жертвуя тысячами своих бойцов, вгрызались в лес. Сначала узкими, быстро сникающими клиньями, потом стали держаться уверенней, а потом стало ясно, что они дерутся уже километрах в трех, а то и в пяти от опушки, между больших деревьев. Даже рассматривать эту войну стало трудно из-за листвы.
А на третий день и там пальба стихла. Лишь время от времени возникали очаговые перестрелки, но со стороны дваров они были, видимо, не слишком упорными, те уже вынуждены были экономить и выстрелы, и своих солдат. Как только пауки начинали давить по-серьезному, ящеры тут же отходили, очевидно, наблюдая за противником, но сохраняя достаточную дистанцию, чтобы не вызывать шквального огня в свою сторону. И к сожалению, не возникло сомнений, кто в этой драке победил, разумеется, за счет подавляющей численности.
Впрочем, пауки тоже не горели желанием непременно атаковать, тоже, случалось, отходили, по крайней мере глубоко в лес не лезли. К тому же они пировали, трупов было столько, что они ели их, ели… Отъедались и за прошедшие голодные недели, и впрок, перед необходимостью двигаться по совсем уж голодной степи.
Рост проверял то предположение, которое возникло у него еще в Боловске, что в Водный мир пауки не пойдут, будут искать более твердую опору под своими неуклюжими, оканчивающимися острой мозолью ногами. Так, в общем-то, и оказалось, хотя некоторые разведчики доходили до самых болот, из которых вытекали реки в сторону океана. Охота тут для них была обильной, но передвигаться было трудно, к тому же не дремали летатели с людьми, совсем уж небольшие команды разведчиков комши они довольно успешно уничтожали, хотя обычно именно эти команды были вооружены лучше всего.
В эти дни жили просто – летали до изнеможения, отдыхали и отъедались. Изыльметьев отыскал отличный островок, километрах в ста от опушки леса, и примерно на таком же расстоянии от первой реки. Там экипаж и ночевал. Не раз и не два Изыльметьев приставал к Росту, что они тут делают, но Ростик не мог ответить, сам не знал, чего ищет.
В этом пространстве, над этими бесчисленными ордами пауков как-то притуплялось сознание, лишь возникало странное желание висеть в небе, не спускаясь вниз, и, может быть, ждать, ждать… Разумеется, Ростик еще смотрел, но в этом ему изрядно мешала необходимость рулить машиной наравне то с Мириам, то с Изыльметьевым. К тому же от случая к случаю приходилось и ему становиться к котлу, а это изматывало куда серьезнее, чем работа на рычагах. Один раз он так задохнулся, что Мириам ему посоветовала проверить сердце. Ростик оторопел:
