Вереница - Синклер Элисон (читать книги онлайн без .TXT) 📗
– Формалин.
Морган поднял бутылку, стоявшую у стены, и продемонстрировал ее с щегольством официанта, предлагающего редкое вино. Бутылка была полна. Он поставил ее и поднял вторую бутылку, больше первой, постучав пальцем по наклейке. Там было аккуратно написано печатными буквами “Формалин” – очевидно, его рукой. Бутылка тоже была полной.
– Вы нашли у кого-то запасы? – сказала Софи. – Спасибо.
Живое лицо Моргана передернулось, как от боли.
– Разве я стал бы так восхищаться, – чуть обиженно сказал он, – если бы просто нашел канистру у кого-то в багаже? Этот формалин – подарок корабля, Софи! – Морган сделал паузу. – Когда я зашел сюда, он капал со стола на пол. Я понятия не имел, что случилось, но на столе лежала пустая бутылка. Я начал вытирать – и только тогда сообразил, что капает не из бутылки, а со стола. У меня было такое чувство, будто я поступил в ученики к волшебнику. Я вытер лужу насухо и продолжал вытирать, пока со стола не перестало капать. Потом я вылил немного формалина на стол – и он снова начал капать. Тогда меня осенило. Я вырыл ямку и смачивал ее края до тех пор, пока до корабля не дошло… Звучит очень просто, но у меня ушло на это два дня. Зато теперь я добился того, что он наполняет ямку формалином только тогда, когда уровень жидкости падает. Если я зачерпну оттуда, уровень поднимется снова.
– Неиссякаемый источник… – немного сухо произнесла Софи.
– …формалина, – добавил Морган. Он сложил руки на груди и склонился над столом, задумчиво рассматривая углубление с прозрачной жидкостью. – Чего я не понимаю – вернее, это одна из многих вещей, которых я не понимаю, – так это откуда он берет исходное сырье. По-моему, расщепление кислорода и углекислого газа требует безумно больших затрат энергии. С другой стороны, я не так уж силен в катализе, как полагалось бы; не исключено, что мы имеем дело с каталитическим процессом. Кстати, если присмотреться, дно углубления выглядит не таким гладким, как поверхность стола, и при пятидесятикратном увеличении оно вполне может оказаться пористым, а значит, не исключено, что синтез происходит где-то в другом месте, и конечный продукт просто качают сюда… Но я готов поспорить на свою годовую зарплату, которую мне сейчас не платят, что, если мы обыщем весь корабль, мы не найдем никаких труб. Был ли это осмысленный ответ – или всего лишь рефлекс, привычка автоматически перестраивать молекулы и копировать все, что подвернется? Хотя, если это запрограммированное действие, мы скоро начнем испытывать нехватку кислорода, ведь в таком случае выдыхаемый нами углекислый газ подтолкнет корабль на его синтез…
Софи подумала о том, как редко ей доводилось видеть, чтобы взрослые люди испытывали такое наслаждение от процесса мышления. Когда Морган взглянул на нее, она кивнула, поощряя его продолжать.
– А я не вижу никаких признаков того, что воздух на корабле становится хуже. Но будь я проклят, если я способен понять правила этой головоломки… Я начинаю думать, что всем здесь управляет какая-то программа, с которой —хотим мы того или нет – нам придется научиться общаться, чтобы хоть отчасти контролировать окружающую среду. Но при мысли о том, что наше выживание зависит от технологии, в которой мы ни черта не понимаем, мне дурно становится! Кораблю, несомненно, присуща сложная функциональная система и способность к воспроизводству – если, конечно, это действительно какая-то разновидность нанотехнологии с программируемыми ассемблерами, способными к синтезу, начиная с молекулярного уровня и выше. Если же он при этом запрограммирован на создание новых программ, которые позволят ему достраивать и видоизменять себя, в таком случае где вы проведете границу между живым и неживым? Ведь человек устроен приблизительно так же, если отбросить такие вещи, как сознание, дух и душа. Самопочинка, самопрограммирование, самовоспроизводство… – Морган смотрел на ямку с формалином пристально и задумчиво, словно на хрустальный шар. Потом внезапно выпрямился, грустно усмехнувшись. – “В одной песчинке видеть вечность…”* – процитировал он, покачав головой.
Не исключено, подумала Софи, чувствуя уже смирение, а не зависть, как раньше, что перед ней гений.
– Ну и что же вы собираетесь делать? – спросила она, помолчав.
– Именно об этом я хотел поговорить с вами. Еще одна головоломка. Или еще один подарок. Нужны исследования. По-моему, необходимо выяснить, будут ли другие части аргиллита вести себя так же, и что именно можно синтезировать. Требуются ли кораблю какие-то образцы, чтобы он начал синтез, и как мы можем сказать ему, что это надо синтезировать, а не поглощать? До сих пор мы видели только процесс поглощения – начиная от фекалий и пищевых отходов и кончая нашими умершими. Что навело его на мысль синтезировать именно формалин, а не углекислый газ, например? Может, здесь какая-то особая зона? Или так везде? Если вылить формалин на стенку, получим мы аналогичный результат – или же это место действительно уникально, потому что оно удалено от стен, от источников воды и еды? Все эти вопросы касаются только внешних проявлений, никак не затрагивая фундаментальной темы природы вещей. Я чувствую себя так, словно меня внезапно отбросило на шесть веков назад – с таким же успехом можно говорить об ангелах и флогистоне… – Морган беспомощным жестом поднял руки вверх и повернулся к Софи. – Я так рад, что вы выздоровели! Честно говоря, мне нужен кто-то вроде вас… Только не обижайтесь! Мне необходимо, чтобы меня спускали с небес на землю. Я слишком легко увлекаюсь. У меня есть – вернее, была – коллега, которая помогала мне, я даже думал жениться на ней. Возможно, это была просто биологическая необходимость, жажда остепениться. Но я не смог ее убедить. Она сказала мне, что я сумасшедший, узнав, что я хочу принять приглашение инопланетян.
* Перифраз стихотворения Уильяма Блейка “Изречения невинности”: “В одном мгновенье видеть вечность, огромный мир – в зерне песка” (перевод С. Маршака).
– Женщины – не взаимозаменяемые вещи, – мягко упрекнула его Софи. Ей стало грустно оттого, что все случилось так быстро.
– Я и не говорил, что они взаимозаменяемы… – Морган смутился, однако быстро пришел в себя. – Но у людей есть разные черты характера, и они выражаются определенным образом. Да, мы все разные, мы разного возраста, у нас разные профессии и прошлое – и все же всех нас объединяет общая страсть к приключениям.
– Или недовольство собой, – сказала Софи. – Или страх. Или беззаботное отношение к жизни. Или амбиции. Или склонность к фантазиям. Или желание изменить свою жизнь. Или желание прославиться – ведь все, кто публично заявил о своем решении полететь с инопланетянами, стали объектом пристального внимания прессы. Или просто скепсис, безверие, стремление доказать, что это всего лишь розыгрыш. Я не нахожу здесь ничего общего.
– А вы к какой категории принадлежите? – спросил он с любопытством.
Софи пожала плечами, не скрывая досады.
– Я хочу понять, что скрывалось за приглашением инопланетян. У меня нет желания играть в игру “я хотел бы узнать вас поближе”.
– Я что, выразился настолько недвусмысленно? – удрученно спросил Морган.
– Да, настолько. Я уже боялась, что мне придется выслушать речь на тему “мы будем вместе на этом корабле до конца нашей жизни”. Или на тему “вы прекрасная женщина”. Или, не дай Бог, на тему “нам все равно придется рожать детей, так что я предпочел бы иметь их от тебя.
Морган покраснел, заставив ее пожалеть о собственной прямоте. Как правило, она вела себя куда более уклончиво.
– Я избавлю вас от этих речей, – храбро заявил Морган, – если вы избавите меня от речи на тему “надеюсь, мы будем друзьями”.
– Этого вы можете не бояться, – тихо проговорила она. – Поверьте мне.
Он бросил на нее заинтригованный взгляд, но ничего не сказал, и оба они нагнулись над рабочим столом.
– У вас есть семья? – спросил Морган внезапно, не отрываясь от работы над очередным углублением в столе.
