Витки времени - Миллер Питер Шуйлер (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Коготком он ударил в полосу мышц над головой.
— Вот здесь сумка слабее. Ты сильный. Ты заставишь ее открыться. И будешь держать, пока я не вылезу. Я полечу и приведу помощь.
Моран покрепче уперся ногами и ухватился обеими руками за те места, на которые указал мюрат. Он был уверен, что сумеет открыть их — если они вообще открываются. Что же касается предложения этой крыски выпустить ее — а что еще оставалось делать? Моран стиснул зубы и стал распрямляться. К его удивлению, створки мышц довольно легко разошлись. Моран протолкнул в разрыв плечи, уперся коленями в стенку и оттолкнулся.
Вокруг светили звезды. Футов на пятьдесят ниже крутились какие-то облака. А над ними громадное черное тело постепенно закрывало звезды. Это и был ловчий Эта тварь шла куда-то в горы!
Голова мюрата протиснулась у его ног. Шаг вылез наружу и залез на выступ сумки, озирая высившиеся вокруг громадные скалы. Ловчий был в сердце каких-то гор и с каждый шагом уносил их все дальше. Затем внизу раздался вдруг пронзительный, полный гнева крик. Шитаг! Ловчий остановился.
Раскинув два широких крыла летучей мыши, Шаг взмыл вверх. Его крошечное тельце раскачивалось, как виноградина на ветке, между большими черными крыльями. Крылья медленно махали и поднимали его все выше, выше и выше, унося с каждым взмахом от колоссального тела ловчего. Затем из крутящегося моря облаков вынырнула кошмарная фигура — еще один ловчий
Двести, триста футов в высоту — как можно точно измерить его в этом призрачном свете? Только Танталус с его слабым притяжением мог создать таких чудовищ. Туман кипел на его плечах, окружал талию, тащился за ногами. А сами ноги были, как столбы вековых деревьев. Тело было широким, точно эфирный корабль, изогнутым на фоне неба. Искривленные желтые глаза сияли, точно круглые луны. А руки, как цепы Смерти, били по воздуху, стараясь попасть по крошечной летящей фигурке.
Коготь пролетел совсем рядом с ней... и промахнулся. Крылатая фигурка ловко увернулась. Черные крылья свернулись, и Шаг упал, как камень, с кипящий туман. Только борозды, оставленные крыльями, указывали, где он летит.
Спазмы встряхнули стенки мышцы, в которых был зажат Моран. Он вылетел наружу и полетел вниз, в туман, кружась, как оторвавшийся с дерева листик. Но тут, откуда ни возьмись, появился гигант и поймал его громадной ручищей, сдавил так, что Моран потерял сознание...
Моран плыл в какой-то непостижимой глубине. Гладкая стена простиралась перед ним, закрывая от света. Он бил в нее кулаками, орал изо всех сил, надсаждая легкие. Ноги его твердо стояли на твердых камнях, и Моран кричал, проклиная Бога, людей и вообще всю Вселенную.
Затем он увидел город ловчих.
Каменная стена раскололась и взлетела вверх, в облака. Моран стоял на тысячефутовой высоте над долиной, а там, на каменной террасе, было гротескное сборище лачуг, словно детские кубики, кучей набросанные на стол. Серые гранитные плиты, наваленные в кучу, перемежались с блоками более мягкого камня. Кучи грязных валунов образовывали целые холмы. А кругом были растрескавшиеся, пронизанные ущельями скалы. И этот бесконечный лабиринт блоков, остатков разрушенных некогда величественных зданий, тянулся по дну долины на много миль.
Город... вернее, одни воспоминания, оставшиеся от города.
Гиганты создали его тогда, когда Танталус был еще юн. Гиганты жили теперь в лачугах, скопившихся в тени его колоссальных стен. Гиганты, более громадные и ужасные, чем любые творения человеческого разума, когда-то славное племя, но воспоминания об этой славе были давно забыты и мертвы.
Из долины вели вверх ступени, каждая ступень высокой в три человеческих роста. А у подножия этой чудовищной лестницы стояли ловчие. Их было не очень много — все, что осталось от расы, построившей некогда этот громадный город. Тела их были пародиями на человеческие: по-обезьяньи свисающие, длинные руки с тремя когтистыми пальцами, странно вывернутые ноги с раздвоенными копытами. Головы походили на перекрученные клинья бразильских орехов, плоские кривые тела были нагнуты немного вперед, а по их спинам тянулись зубчатые, костяные гребни. Обращали на себя внимание наклоненные лица с большими желтыми, фасеточными глазами, глядящими из углублений эластичной черной плоти. Остальное лицо представляло собой клин, на вершине которого торчал похожий на клюв рот, из его алых губ раздавался гул, словно утробное рычание гигантской кошки.
А сзади раздалась трель ответа — пронзительная, сладкая... и ужасная!
МОРАН РЕЗКО повернулся. Каменные опоры поддерживали с обеих сторон громадный проход в утесах. А за ним, отгороженная от остального города, была яма, перегороженная от стены к стене. Яма... И в яме сидела жаба!
Большие перепончатые лапы прятались под обесцвеченным, белым брюхом. Плоская бородавчатая голова поднялась на один уровень с террасой, где стоял Моран. Золотистые глаза сонно замигали, гипнотически воздействуя на маленькую группу существ, сжавшихся на краю террасы — тех, кто прежде находился в сумке ловчего.
Страх заморозил кровь в их жилах, страх от этих удивительных горящих глаз. Они начали раскачиваться, в такт к бормотанию ловчих и пронзительным трелям чудовищной жабы. Но вот трели резко прекратились. И тут же один из розовых медвежат развернулся и побежал. На мгновение мелькнул бледный язык жабы, мелькнул с быстротой молнии и исчез. И вместе с ним исчез пытавшийся убежать плюшевый медвежонок. В долине снова раздалось радостной бормотание ловчих.
В голове Морана промелькнула цепочка образов. Земля, мальчик, лежащий в прохладной зеленой траве возле небольшого ручья и наблюдающий, как жаба ест муравьев. Раз за разом мелькал с быстротой молнии язык, и всякий раз исчезал муравей. И это всегда был бегущий муравей!
Муравей, который бежал Мышцы Морана напряглись. Миллиарды миллиардов километров отделяли это чудовище от маленьких, безопасных жаб Земли, но, очевидно, эволюция, которая порождала их, действовала одинаково на Земле и в этом безумном, черном мире. Возможно, и эта жаба видела лишь то, что двигалось.
Медленно, очень медленно пальцы Морана поползли по бедру за спину, где был кинжал. Стиснув его, рука медленно поползла обратно. Моран не сводил глаз с ярких, выпуклых глаз жабы и ждал тот момент, когда прекратится ее смертоносная трель. Вот сейчас...
И прежде, чем трель прекратилась, Моран метнул кинжал. Тот полетел по широкой дуге и воткнулся в пушистое плечо существа, похожего на ласку, Шаг назвал ее шитагом. С гневным криком та повернулась и метнулась черной стрелой к Морану, но жаба оказалась быстрее. Мелькнул ее язык, исчез — а вместе с ним и шитаг. И в тот же момент Моран рванулся вперед.
Пять больших шагов — и он уже на краю ямы. Ноги, которые могли устоять при гравитации в пять «же», бросили его в воздух. И, падая сверху, Моран ударил ногами прямо между большими, пристальными глазами жабы. Поскользнулся, рухнул на колени, но, прежде чем медлительный мозг чудовища успел осознать, что происходит, он уже снова был на ногах, прыгнул и очутился на скалистом дне ущелья. Позади него мурлыканье ловчих превратилось в сердитый гул. Моран услышал стук их копыт по громадным ступенькам, удары перепончатых лап жабы по стенкам ямы, когда она поворачивалась, и тут же вскочил на ноги.
Ущелье винтом уходило вверх между чистыми, твердыми скалистыми стенами. Пол был отполирован бесчисленными ногами в течение бесконечных лет. В сотне метров над головой он увидел черную полосу, образовавшуюся в том месте, где поколения ловчих терлись грязными плечами о камень. Ниже, на высоте человеческого роста, были еще полосы, которые проделали какие-то существа гораздо меньших размеров. Что или кто произвел их здесь, в пустынном сердце гор?
По мере подъема по ущелью Моран почувствовал ветер. Долина ловчих была защищена от ветров, но теперь, когда он поднялся выше уровня ограничивающих утесов, под самыми облаками, ветер стал усиливаться, пока не превратился в воющую бурю. Снова пошел дождь, неторопливый дождь, и капли ужалили лицо и полураздетое тело Морана, смывая засохшую на них грязь.
