Бокал звезд - Янг Роберт Франклин (читать книги регистрация .txt) 📗
Хотя не факт, что проблема еды вообще возникнет. Мертвые не едят.
Деревья вновь расступились — на сей раз слева — обнажив глубокую лощину. Посреди зеленых полей и синих озер белели островки селений — незаметных с орбиты, но отсюда хорошо заметных.
По склону вниз вела узенькая тропинка, петляющая и извивающаяся, как змея. Процессия застопорилась. Венериане с опаской посматривали на небо, словно боялись, что оно обрушится им на голову. Гордон только диву давался, глядя на безмятежные розовые облака. Спрашивается, чего тут бояться? Впрочем, венерианам виднее.
У подножия холма процессию встречали местные. Похоже, их предупредили. Также все в ошейниках, они едва удостоили пленных взглядом.
Тем временем Соня очнулась; потемневшие глаза-колокольчики лихорадочно метались по сторонам.
— Ты как? — снова окликнул Гордон.
— Жива.
Их понесли в ближайшую деревушку. Миновав возделанные поля, засеянные венерианской кукурузой, процессия проследовала по улочке к исполинскому круглому зданию из камня, увенчанному похожей на шпиль трубой, из которой поднимался столб дыма. Постройки по обеим сторонам дороги мало отличались — безликие, с окошком на скучных фасадах и узкой дверью. Вокруг толпились венериане — мужчины, женщины — все в пресловутых металлических ошейниках. Не хватало только детей. Хотя разок в окне промелькнула испуганная детская мордашка, но ее тут же заслонила женская спина.
Гордон вконец растерялся. Судя по реакции венериан, их обвиняли в чем-то аморальном. Но что им могли вменять? Максимум нарушение границ — да, плохо, но не безнравственно.
Тем временем конвоиры вошли под своды здания. К потолку ступенями поднимались скамьи, в центре высился каменный постамент с двумя похожими на алтарь глыбами, стоящими в полутора метрах друг от друга. Чуть поодаль виднелась первобытная кузница с доисторической наковальней. Бронзовый от загара кузнец сноровисто раздувал мехи.
Пленников привязали к алтарям кожаными ремнями. Амфитеатр наполнялся людьми, в спертом воздухе витала атмосфера предвкушения. Гордона бросило в пот — отчасти из-за пышущей жаром наковальни. Но не только.
Соня побелела как мел. Гордон хотел подбодрить бедняжку, но не придумал ничего утешительного. На секунду их взгляды встретились, девушка залилась румянцем и отвернулась.
Толпа запела, и на середину вышел господин степенной наружности с двумя пластинами венерианской меди в руках. Передав их кузнецу, он встал между глыбами и сурово оглядел пленников. Кузнеца Гордон не видел, но, судя по звукам, тот трудился в поте лице. Меха раздувались, огонь трещал, лязг стоял такой, словно ковали шлем нибелунгов. Вот только шлема никакого не было, поэтому Гордон не удивился, когда ему на шею намотали мокрую тряпку, а следом положили раскаленную пластину. Вверх взметнулось облачко пара. Кузнец соединил концы обода, скрепил и сбрызнул шов водой. Когда пар рассеялся, тряпку сняли, и Гордон ощутил на коже теплый металл ошейника.
Такой же ошейник достался Соне. Потом в дело вступил степенный господин. Жестом оборвав песнопения, он обратился к публике с долгой пронзительной речью, кивая то на Соню, то на Гордона. После громогласного выступления, в котором отчетливо слышалась угроза, он взял щепотку белого порошка и посыпал пленников. Затем вытащил длинный нож.
«Все, конец», — пронеслось в голове у Гордона.
Но оказалось, нет. Степенный разрезал путы, освобождая парочку, и мановением руки велел им подняться. Прежде чем встать, Гордон размял затекшие конечности. Соня сделала то же самое. В голове не укладывалось, что они еще живы и, судя по румянцу майора, вполне здоровы.
Степенный кивнул на дверь, и земляне последовали за ним к выходу. На улице Гордон остолбенел. Землю устилали свежесрезанные цветы всевозможных оттенков, а вдоль дороги выстроилась малышня, размахивая ветками местной оливы.
— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
— А ты не понял? — Соня бросила взгляд на пунцовый, под стать ее щекам цветок.
— Ну, мы стали участниками какой-то церемонии. Вопрос, какой.
Соня медленно подняла голову.
— Свадебной. Мы… нас поженили.
Цветочный ковер, обрамляемый колоннами ребятишек, простирался до самых отдаленных уголков деревушки. Гордон брел, спотыкаясь, мечтая поскорей проснуться в холостяцкой казарме на Нью-Канаверал. Однако ни улица, ни ребятня, ни степенный провожатый упорно не желали исчезать. Соня же, напротив, обозначилась еще четче, ее ошейник отбрасывал сверкающие всполохи, один ярче другого.
Степенный проводил молодоженов до окраины и, развернувшись, зашагал прочь. После его ухода малышня, отбросив серьезность, стала резвиться на цветах.
Гордон решительно преградил спутнице дорогу.
— Может объяснишь, зачем понадобилось нас женить?
— Объясню на обратном пути.
Весь подъем Соня не проронила ни слова. На вершине перевела дух и объяснила:
— Нас женили потому, что за божественным фасадом скрываются закоренелые пуритане. Вчерашнюю парочку поразило отсутствие у нас ошейников — незыблемого символа брака, а твое прикосновение повергло их в ужас. В здешнем обществе запрещено оставаться наедине до свадьбы и уж тем более — касаться кого-то, помимо второй половины или родни.
— А если мы брат и сестра? — прищурился Гордон.
— А я похожа на твою сестру?
Гордон признался, что нет.
— Выяснив, что мы живем раздельно, они окончательно укрепились в своих подозрениях. Видишь ли, венериане приняли корабли за дома. Довольно странные, но все же дома. Правильно, чего еще ждать от дикарей.
Гордон устроился под цветущей веткой.
— Откуда тебе известно про пуритан?
— Ниоткуда. Догадалась по реакции. А потом подумала, что из-за облачности здесь не видно ни солнца, ни луны — следовательно, никакого идолопоклонничества. Поэтому к единому богу местные пришли раньше нас. Наверняка у них был свой Христос, чьи заповеди переврали, и аналог Книги Бытия, только в ней не было ничего о сотворении солнца и звезд. Короче, нас поженили и забыли. Лишь бы соблюсти нравственность… Кстати, смеркается.
— Как? — встрепенулся Гордон. — Сейчас же едва перевалило за полдень! Выходит, я проспал завтрак… и ужин. — С этими словами он вытащил из кармана две упаковки концентрированного печенья. — Угощайся.
Они устроились под сенью дерева, утопающего в голубоватых завязях-полумесяцах. Половина пути благополучно пройдена, однако до сониного корабля шагать еще несколько часов, а до шаттла Гордона и того дольше. Обедали молча.
— Мне не дает покоя только одно, — пробормотала Соня.
— Что же?
— К чему такая спешка со свадьбой?
— Сама сказала: наше непристойное поведение шокировало здешних ребят до глубины их пуританской души.
Соня покачала головой.
— Шокировало — но не так, чтобы впопыхах устраивать церемонию, к которой обычно готовятся несколько дней. Наверняка есть причина… — Внезапно она осеклась и сквозь толщу листвы взглянула на небо. — Темнеет.
Розовый полуденный свет сменился серыми сумерками, резко похолодало.
Гордон поднялся:
— Пора. Дождь собирается.
Три часа спустя упали первые капли. Благополучно миновав кряж, путники очутились на взгорье. Дождик моросил без устали, и через час оба насквозь промокли.
— Заночуем в моем корабле, — предложила Соня, откинув со лба мокрую прядь каштановых волос. — Он ближе.
Гордон не возражал. Затем без лишних возражений обнял девушку за талию. Та и не подумала отстраниться. По неведомой причине возражения и противоречия исчезли. Все стало легко и просто. Дождь не утихал — пронзительный, он проникал в каждую клеточку тела, умиротворяя. Нет, не умиротворяя, убаюкивая. Снова не то. Какое же слово подобрать?..
У трапа советского корабля Гордон очнулся. Поздно! Забыв обо всем на свете, они с Соней утонули в глазах друг друга.
Гордон попытался отстраниться и трезво взглянуть на ситуацию, сделать выводы о странном ощущении, возникшем во время дождя, связать его с поспешной брачной церемонией. Тщетно. Из головы не шла мелодия, услышанная у ручья, и дырка в дешевых хлопчатобумажных чулках. Секунда — и Соня упала в его объятия, подставив для поцелуя губы в капельках дождя. Вашингтон и Москва превратились в забытые названия на карте, грош которой цена.
