Шторм времени - Диксон Гордон Руперт (читать книги онлайн TXT) 📗
Я рассказывал обо всем этом Самуэлсону, пока он готовил обед. Он, в свою очередь, поведал мне, что столкнулся стой же проблемой.
– Здесь, в Солсбурге, произошел всего один сдвиг времени, – сказал он. – С тех пор я лишь время от времени вижу, как линия изменения проходит где-нибудь на горизонте или иногда на какое-то время останавливается, но ни одна больше сюда не сворачивала.
– А куда же делись все люди, которые здесь жили? – спросил я.
Выражение его лица сразу изменилось.
– Не знаю, – ответил он и склонился над миской с тестом для бисквита, которое месил, так чтобы я не мог видеть его лица. – Однажды я поехал в Пеппард – это соседний городок. Я долго ехал, но никак не мог его найти. Тогда я решил, что или заболел, или спятил, развернул машину и погнал обратно. А когда вернулся, застал здесь все таким, как вы сами видели.
Он явно был не расположен обсуждать эту тему. Но я догадался, что раньше в его доме жили и его жена, и несколько э... детей. В прихожей мне в глаза бросились женские туфли, в ном из углов гостиной приютилась коробка с детскими игрушками, а в гараже стояли три велосипеда.
– Чем вы зарабатывали на жизнь? – через некоторое время спросил он.
– В последнее время – ничем, – отозвался я. Услышав это, он снова нахмурился. Тогда я начал рассказывать о себе, поскольку со штормом у меня было связано лишь имя жены Свонни в Омахе, а об остальном я готов был рассказывать. К тому же я почему-то чувствовал полную уверенность в том, что и жена, и город пережили воздействия шторма времени и остались целыми и невредимыми.
– Я начал играть на бирже в девятнадцать лет, – сказал я, – когда еще учился в колледже. И довольно удачно. – Само собой, удача была совершенно ни при чем, но у меня язык не поворачивался говорить об этом. Главное состояло в тяжелой работе и хладнокровном принятии решений, которые и приносили мне деньги. – Потом я вложил деньги в покупку компании по производству прицепов и снегоходов, что себя здорово оправдало. Я бы и дальше продолжал заниматься развитием компании, но тут у меня случился инфаркт.
Сэмуэлсон удивленно приподнял брови.
– Инфаркт? – переспросил он. – По-моему, для таких вещей вы еще слишком молоды.
– Точнее говоря, чертовски молод, – согласился я. – Мне было двадцать четыре года.
Тут я внезапно понял, что ошибался, считая, будто готов говорить на любые темы. Например, мне совершенно не хотелось рассказывать ему о своем инфаркте. Уж очень он смахивал на человека, который ни разу в жизни не болел.
– Во всяком случае, – продолжал я, – мой доктор посоветовал мне не принимать это близко к сердцу и постараться сбросить лишний вес. Это было два года назад. Я продал компанию, передал свои акции, которым предстояло меня кормить, в доверительное управление и купил домик в лесах северной Миннесоты, неподалеку от Эли – если вы, конечно, знаете тот штат. Я снова набрал неплохую форму и прекрасно себя чувствовал – до тех пор, пока три недели назад не разразился шторм времени.
– Понятно, – кивнул он.
Еда была готова, я помог перенести все в столовую, где мы все вместе и пообедали. Даже Санди свернулся клубком в углу. Сначала я подумал, что Сэмуэлсон будет против того, чтобы я привел леопарда в дом, но он промолчал.
После обеда мы расположились на переднем крыльце. Густая листва сахарного клена прикрывала нас от лучей медленно клонящегося к западу солнца. Судя по моим часам было уже начало седьмого, но сейчас, в середине лета, у нас в распоряжении оставалось не менее трех светлых часов. У Сэмуэлсона оказалось немного весьма недурного домашнего белого вина. Оно было не высшего качества, но, по всей видимости, прежде в городке был сухой закон, а наш гостеприимный хозяин, после того как вернулся и обнаружил, что его близкие исчезли, никуда из него не выезжал.
– Может, ей тоже плеснуть? – спросил он меня перед тем, как в первый раз разлил вино по чайным стаканам.
– Почему бы и нет, – отозвался я. – Мы запросто можем не дожить до утра, если нас вдруг захватит врасплох какое-нибудь новое временное отклонение.
Тогда он протянул стакан и девочке. Но та лишь чуть-чуть отхлебнула, а потом поставила стакан на деревянный пол крыльца рядом со своим стулом. Через некоторое время, пока Сэмуэлсон и я были заняты разговором, девочка перебралась со стула на пол и уселась так, чтобы одной рукой обнимать дремлющего неподалеку от нас Санди. Леопард никак на это не отреагировал.
– И что же, по-вашему, это такое? – спросил меня Сэмуэлсон после того, как мы с ним некоторое время обменивались воспоминаниями. – Я имею в виду – откуда он взялся?
Он говорил о шторме времени.
– Понятия не имею, – ответил я. – Уверен, что этого не знает никто. Но у меня есть теория.
– Какая? – Он повернул голову и пристально посмотрел на меня. Легкий вечерний ветерок шевелил ветки сиреневых кустов, которые едва слышно царапали стену дома.
– По-моему, это и есть то, как мы его называем, – сказал я. – Шторм. Какой-то шторм в пространстве, в который угодила вся наша планета, – так можно ехать на машине и попасть в грозу. Только в данном случае вместо ветра и дождя, грома и молнии мы влетели во временные изменения, которые наподобие ряби пробегают по поверхности, а все окружающее перемещается либо назад по времени, либо вперед. Смотря куда направлено проходящее над этим местом изменение.
– А как здесь? – спросил он. – Ведь городок-то остался на том же самом месте, что и всегда. Вот только люди... Он замолчал.
– Откуда вы знаете? – возразил я. – А может, как раз весь этот район переместился вперед, скажем, на год или даже на месяц. Срок недостаточный, чтобы стали заметны какие-то изменения в зданиях или улицах, но, возможно, вполне достаточный для того, чтобы люди по той или иной причине решили уйти отсюда.
– По какой?
– Ну, например, из-за этих, как вы их называете, жужжа-лок, – ответил я. – Например, будь я жителем этого городка и появись тут нечто подобное, это было бы для меня вполне достаточной причиной, чтобы уехать.
Он покачал головой.
– Только не все сразу, – сказал он. – И они обязательно оставили бы какое-нибудь сообщение.
Я сдался. Коли его не устраивают логичные объяснения, то нет смысла пытаться его убедить.
– Скажите, – после того как мы некоторое время просидели молча, снова заговорил он, – а как, по-вашему, Бог имеет к этому какое-то отношение?
А, так вот на чем он зациклился! Вот почему он торчит здесь день за днем, обороняя городок, в котором не осталось ни души. Вот почему он аккуратно приспособил колодец в подвале к новым условиям и установил плиту так, чтобы в любой момент иметь возможность накормить нормальным обедом целую семью, если они в один прекрасный день вдруг неожиданно вернутся, возникнут из ниоткуда на пороге, усталые и голодные. Меня так и подмывало сказать ему, что мне всегда было крайне мало дела как до Бога, так и до людей, но теперь, когда я знал, как важен для него этот вопрос, я просто не мог ему этого сказать. Я вдруг почувствовал грызущую его боль – и внезапно понял, насколько зол оттого, что кто-то, кого я практически впервые в жизни вижу, смог так сильно передать мне свое горе. Да, верно, в отличие от него я практически ничего и никого не потерял. И все же...
– Кто его знает! – сказал я, вставая. – Ну, думаю, нам пора. Он тоже встал, причем очень быстро. Но, не успел он еще выпрямиться, Санди уже оказался на ногах, а вслед за ним медленно поднялась с пола и девочка.
– Вы могли бы остаться на ночь, – предложил он. Я отрицательно покачал головой.
– Неужели нравится ездить в темноте? – настаивал хозяин.
– Нет. Предпочитаю до наступления ночи проехать еще хоть немного. Мне очень хочется поскорее добраться до жены.
Мы с леопардом и девочкой направился к фургону, который я подогнал к дому и оставил на подъездной дорожке. Я открыл дверь с водительской стороны, и мои спутники залезли сначала в кабину, а потом перебрались в кузов. Я подождал, пока они не устроятся как следует, забрался в кабину сам и уже собирался было дать задний ход, когда Сэмуэлсон, который вместо того, чтобы проводить меня до грузовика, зачем-то отправился в дом, снова появился на крыльце с двумя большими продуктовыми пакетами в руках, которые застенчиво просунул в окно с моей стороны.
