Лишний близнец - Булычев Кир (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

– Ну и что?

– И кожа смуглая?

– Ни у что?

– И нос как дыня?

– Ну и что? Что? Что?!

– А то, что младенцы одинаковые и оба в тебя, подонок! Ты посмотри – глаза серые, носы курносые, губы наружу и уши вертикально!

– Клава права! – быстро произнесла моя жена, чтобы Коля не успел придумать какую-нибудь другую глупую версию. Нила, как и я, понимала, что дело куда сложнее, чем простая супружеская измена. При простой супружеской измене близнецы не рождаются с промежутком в пять дней. Не знает такого мировая наука.

– Ясно, – сказал Коля. – Я понял. Это не Гасан, а Пупенченко из Гортопа! И курносый, и глаза серые.

– А уши? – спросила Клава. – Уши у него прижатые, а вертикальные уши только у тебя и отросли, урод лопоухий!

Коля пощупал свои уши. Они и в самом деле выдавались вертикально к поверхности головы.

– Это ничего не значит, – сказал он. – В детстве у меня другие уши были.

– Что же это, я тебя с детства не знаю, что ли?

– И я твой характер с детства освоил! – произнес Коля.

Младенец справа заплакал. Он сучил ножками.

Мы все смотрели на него. Второй младенец повернул головку и тоже посмотрел на него. Господи, они были абсолютно похожи!

Но Коля сделал иной вывод.

– Вот, – сказал он, – правый – это мой. Я чувствую. Он плачет и страдает от твоей, Клавка, подлой измены!

И тут, как бы подслушав обвинения Коли, второй малыш зарыдал так, что правый перестал плакать и воззрился на брата.

И правда, я уже не мог называть их иначе как братьями, близнецами, хотя этого и быть не могло.

– Послушай, Коля, – сказала моя супруга, – ты можешь шуметь и бить посуду, как тебе хочется, но твоя жена здесь не виновата. Она в себе носила только одного младенца, это может Дина Иосифовна подтвердить. И я сама Клаву у роддома встречала, и ты сам младенца на руках нес. И он был один.

– Сначала был один, – ответил Коля, – а сегодня ночью она еще одного родила. Тайком от меня, потому что это не мой ребенок!

– Ясно. – Я вмешался в этот пустой разговор. – И какой же из них твой, а какой чужой?

– Совершенно очевидно, – ответил Коля. – Справа мой, а слева чужой.

– И почему?

– Разве не ясно? – спросил Коля. – Справа мой, а слева ихний.

– И как же ты их различаешь? – спросила моя жена Нианила.

– У него мой голос проклевывается.

Клава наклонилась к кроватке, взяла того младенца, который плакал пронзительнее, обнажила полную грудь и дала ее мальчику. Тот сразу замолчал и зачмокал.

Второй заплакал еще громче.

– Прекрати кормить узурпатора! – закричал Коля. – Корми моего ребенка.

Он даже протянул руку к жене, чтобы оторвать младенца от ее груди, но Нианила встала между ним и кормящей матерью и сказала:

– А ну-ка погляди на кроватку. Разве ты не видишь, что она правого взяла, того самого, которого ты за своего держишь?

– Разве? – Коля находился в шоке. Руки его тряслись, и взор блуждал. – Вы так думаете, тетя Нила?

– Я уверена, – сказала моя жена. – И думаю, что хватит устраивать здесь базар. У тебя родились два близнеца, ты их различить не можешь, оба – точная твоя копия, а ты смеешь кричать на жену!

– Это точно… – Коля потерял боевой пыл, но окончательно не сдался. – А когда же… где он вчера был?

– Вчера он из нее еще не вышел, – сказал я. – В медицине такие случаи известны.

Я лгал, но лгал во спасение. Я понимал, что младенцы не виноваты. И Клава не виновата, и Коля не виноват. Тут действует какая-то внешняя сила.

Коля стоял посреди комнаты и думал.

Клава, которая уже смирилась со своим положением, покормила первого близнеца и взяла из кроватки второго.

– Нет, – вдруг согласился Коля. – Мне их не отличить.

– У них даже родинок нету, – сообщила Клава умиротворенным голосом кормящей матери.

Коля подумал и вновь огорчился.

– Но ведь тогда, значит, одного нам подкинули?

– А кто-нибудь заходил? – спросил я.

– Ну если бы кто-то к ним заходил, – вмешалась моя супруга, – то мы бы услышали. Наша лестница скрипит сильно.

– Скрипит, – согласился Коля. Он посмотрел на меня испытующе. Его глаза были красными от недосыпа и огорчения. – Значит, бывают случаи, что второго недосмотрели и он с опозданием родился?

– Мы принимаем это как рабочую гипотезу, – сказала моя жена голосом секретаря обкома.

И как-то все сразу согласились.

Мы сидели на стульях в комнате, смотрели на младенцев, которые заснули, и говорили вполголоса, чтобы их не потревожить.

Никто из нас не верил, что второй младенец родился с опозданием на пять дней, а Клава этого не заметила. Она сама признавала: «Если бы во сне, все равно бы схватки были, без боли не бывает».

Ну ладно, размышлял я, допустим, кто-то подбросил младенца, ловко подбросил, незаметно. Но почему точно такого же? Где он его раздобыл?

– А что, если… – сказал я. Потом осекся. Но все уже смотрели на меня. Пришлось продолжать. – А что, если ты его, Клава, сразу родила? С самого начала их двое было. Но потом его отнесли в палату, где новорожденных держат, а отдать забыли. Вот теперь спохватились – видят: лежит лишний ребеночек. Они стали проверять – получается, что твой, Клава. Вот они с перепугу и подкинули его незаметно. Чтобы скандала не было. Ведь это страшный скандал – в младенцах обсчитаться, тут выговором не отделаешься. У нас каждый советский человек на счету.

– Не очень мне кажется твоя теория, – сказала Нианила. – Но другой пока нет.

– Есть, – вернулся к старой версии Коля. – Есть, если это плод супружеской измены.

– Ну, Коля! Ну не сходи с ума! Ну что ты несешь! – Мы все накинулись на Колю, и он окончательно сдался.

Казалось бы, дело утряслось. Нет, ничего подобного. Ведь мы живем не в вакууме, мы живем в человеческом коллективе. И коллектив уже приходил поздравлять Клаву с родами, коллектив убедился в том, что младенец родился в одиночестве. Ну как теперь убедишь свекровь и других родственников?

– Они потребуют документы, – сказала Клава. – Они же не лучше моего супруга, даже в некоторых отношениях хуже его. Они меня будут упрекать в супружеской измене, вот увидите.

– А мы им документ! – сказал я.

– Какой еще документ? – удивилась Нианила Федоровна. – Где ты найдешь документ о том, что младенцев было двое? Ведь младенец был один!

– Надо проникнуть, – сказал я, – проникнуть и подменить документ. С происхождением младенца мы сами разберемся: куда нам спешить? А вот что касается документации, то без нее не обойтись.

– И что же вы предлагаете, дядя Семен? – спросила Клава.

– Немедленно идти в больницу, в регистратуру родильного отделения, и изменить там число младенцев, – сказал я. – Хорошо еще, что вы в ЗАГСе ему имя дать не успели.

– Тогда пошли, – сказал Коля. – А то стыда не оберешься. Как на службу вернусь, не представляю!

– Может, лучше дождемся ночи? – спросил я.

– Нет, – сказала Нианила, – сейчас вы открыто придете, а ночью надо красться, как воры, и еще в милицию попадете.

Мы оделись и пошли в больницу. По дороге Колей овладела странная надежда, что мы сейчас поднимем документы и в них окажется, что у него с самого начала было два близнеца. И тогда не надо ревновать жену и оставаться на всю жизнь в неведении, ты ли отец одного из своих сыновей.

К счастью для Коли, он – существо ограниченное и приземленное. Так что за пределы земных и реалистических объяснений он не пускался. Я же, шагая рядом с ним, не мог отделаться от тягостных подозрений, что тайна лишнего близнеца не так проста, как может показаться, и вряд ли объясняется ошибкой в документах или неверностью жены. К тому же Коля надоел мне, стараясь выяснить, а нет ли в природе примеров, чтобы самка рожала близнецов порциями? Ну, может, не у людей, а у кошек или морских свинок? На что я не мог ответить. Черт их знает, морских свинок!

В больницу мы пришли около девяти, народу было мало. Я взял разговоры на себя, и Коля был мне благодарен.