Ксенофобы - Кейт Уильям (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Большая часть старших офицеров Империи проживала здесь, в недрах медленно вращавшегося Небесного Дворца в непосредственной близости от Хризантемового трона. Резиденция Мунимори располагалась на уровне одной шестой G колеса Тенно Кьюден, и эта сила притяжения – намного меньшая, чем на Земле. Скорее, она была примерно такой, как на Луне, – очень приходилась ему по душе. Здесь он мог передвигаться с завидной грациозностью и легкостью, одним прыжком перенося свою массивную фигуру через широкие, плавно изгибающиеся проходы и коридоры, и Кавашиме, идущему следом, приходилось поторапливаться, да при этом смотреть в оба, чтобы ненароком не споткнуться и не упасть, потеряв при этом лицо. Глядя на Мунимори, он усомнился в том, что этот великан смог бы с такой же непринужденностью выписывать подобные пируэты в условиях настоящей гравитации.
Они остановились в одном из помещений, отличавшемся особенно спартанской обстановкой, но не в том, что было отведено под чайные церемонии. Здесь не было никакой мебели, за исключением разве что циновок на полу, старинного стенда с мечами на стене и необычной, причудливо изгибавшейся иночи-зо, помещенной в небольшую нишу.
– Прошу вас подождать здесь, – это прозвучало почти как приказ и Кавашиму оставили одного.
Внимание его целиком сосредоточилось на иночи-зо, «живой статуе» высотой, наверное, сантиметров тридцать-тридцать пять. Подобно какому-нибудь растению торчала она из горшка с землей, но в действительности была живой плотью, которой ухитрились придать скульптурную форму, нежнейшим созданием, гомункулусом – плодом труда генинженера-ваятеля. Статуэтка эта по форме своей очень напоминала мужское тело, конечности которого грациозно обхватывали туловище, застывшее в странном, томном изгибе. Стараниями скульптора лицо было вписано в грудь; раскрытый рот застыл в беззвучном и вечном зове, в то время как живые и беспокойные глаза не упускали ни единого жеста Кавашимы.
Ему, несомненно, не раз приходилось слышать об этих занятных предметах, но видел он это впервые – явление было редкое и вследствие необычайной дороговизны доступное лишь чрезвычайно состоятельным людям. Каждая из них была уникумом, шедевром; по общему мнению, они подразделялись на два класса – на таношими-зо, пребывающих в состоянии перманентного оргазма, и их точные копии, правда, выполненные в более темных тонах – курушими-зо, существование которых сводилось к преодолению вечных мук, к страданию, к агонии, которой не было конца.
Стоявшая здесь фигурка, несомненно, страдала. Кавашима невольно уставился прямо в эти безмолвно взывающие к нему глаза – зрачки их были блекло-голубого цвета – и вздрогнул. У него возникло ощущение, что он глядит в два бездонных омута отчаяния и ужаса.
– Это моя самая большая гордость, – произнес голос Мунимори прямо за его спиной.
Кавашима резко повернулся – он не слышал, как сюда зашел адмирал.
– Это… очень интересное… – он не мог подобрать подходящего слова.
– Один из шедевров Цуру.
– Ах, это он! – Доктор Мазанори Цуру был одним из талантливейших геноваятелей Нихон, создававший из плоти, крови и мозга невиданные ранее шедевры, художник, чьим холстом и резцом была ДНК. – Но, если это его произведение, то оно, несомненно, очень старое.
– Да, ему почти девяносто лет. И все же, мне кажется, оно еще проживет не одно столетие. Я на это надеюсь. Лучшего воплощения человеческих мук под Великим Колесом создать невозможно. – Мунимори покровительственно возложил руку на сгорбленные, лишенные головы плечи создания. Кавашима различил, как тельце скульптуры напряглось и задрожало от этого прикосновения. – Почти девяносто процентов этого генотипа – чисто человеческий материал. Его нервная система приспособлена для передачи постоянных болевых ощущений, она очень крепка – живую ткань перед этим подвергали воздействию огня, во избежание болевого шока и гибели в будущем, с тем, чтобы ни мозг, ни передающие нервные волокна не атрофировались от боли. Мозг его функционирует безупречно и, согласно сертификату, был обучен посредством вживленного компьютера, посему он вполне адекватно воспринимает себя, оказавшись в этом переплете. Ведь именно это наполняет работу таким глубочайшим смыслом, понимаете? Ведь это не просто какая-то живая скульптура, нет, это не просто безделушка, на которую можно лишь глазеть. Это живая душа, мыслящее существо, полностью осознающее свое место в том аду, в котором пребывает.
Внезапно Кавашима ощутил головокружение, ему показалось, что белые стены начинают наваливаться на него. Для чего все это? – хотелось ему спросить, но разве мог он Требовать каких-либо объяснений по поводу этого кривого, изогнувшегося чудища – хозяин дома неизбежно воспринял бы это как оскорбление.
– А оно… он может говорить?
– Нет, нет, что вы! Легких здесь нет, нет и речевого аппарата, голосовых связок. Рот – не более чем удачная имитация. Я должен ведь поливать его, как растение, особым раствором и делать это ежедневно, иначе оно впадет в кому и погибнет. А вот уши настоящие. Оно может слышать, что мы тут с вами говорим, и все понимает. Ну разве это не чудо?
– Замечательно, мой повелитель.
– Иногда я даже подумываю, а не сошел ли он с ума за эти девяносто лет? Но вы только взгляните в эти глаза. Сошел он с ума или нет, он чувствует – после стольких лет! Время от времени я даже разговариваю с ним, обещаю освободить его из этого плена. Не знаю, верит он мне или нет, но я все же позволяю себе эту маленькую ложь, поскольку он должен надеяться, хотя год за годом проходят в непрерывной агонии. Скажите мне, Чуджо-сан, вы не верите в переселение душ?
Такая внезапная перемена темы явно выбила Кавашиму из колеи.
– Я… я никогда не задумывался над этим, Мунимори-сама, и никогда не считал себя религиозным человеком. Не думаю, чтобы я верил в разные там души.
– Вот как. Практик-прагматик, не так ли? Ну, а я вот верю. Слишком уж много пришлось мне повидать на своем веку, чтобы не верить. Я иногда думаю вот о чем: а может быть, мы, создавая эти генетически скроенные шедевры, помещаем в них души тех, кто обречен на вечные муки за все свои мыслимые и немыслимые грехи и преступления в прошлых жизнях? – Он любовно похлопал по телу этого жуткого существа и, когда убрал руку, то почувствовал, как по нему прошла легкая судорога.
