В ядре - Нивен Ларри (бесплатные полные книги .txt) 📗

И я отправился.

Я взлетел на стандартных двух «же», потому что люблю удобства. Двенадцать часов шел только на реактивных двигателях. Не стоило находится слишком близко к источнику гравитации, когда я включу гипердвигатель, тем более экспериментальный. Комната отдыха развлекала меня, пока не прозвонил колокольчик. Я соскользнул в рубку управления, пристегнулся от невесомости, выключил ракеты, потер оживленно руки и включил гипердвигатель.

Это было совсем не так, как я ожидал.

Конечно, наружу смотреть я не мог. Когда работает гипердвигатель, похоже, будто ваше слепое пятно увеличилось и заняло все окна. Не то, чтобы ничего не видно; вы просто забываете, что там вообще есть, что видеть. Если окно расположено между кухонной панелью и репродукцией Дали, ваши глаз и ум помещают картину прямо рядом с панелью, а пространство между ними пропадает. К этому требуется привыкнуть; собственно, от этого сходили с ума, но меня такое не беспокоило. Я провел тысячи человеко-часов в гиперпространстве. Я смотрел за указателем масс.

Указатель масс — это большой прозрачный шар, из центра которого расходится множество синих линий. Направление линии — это направление на звезду; ее длина указывает массу звезды. Если бы можно было приспособить указатель масс к автопилоту, необходимость в живом пилоте отпала бы, но этого сделать нельзя. Как ни будь он надежен, как ни будь точен, указатель масс остается псионным приспособлением. Для работы с ним требуется живое сознание. Я пользовался указателями масс так долго, что для меня эти линии словно настоящие звезды.

Звезда приблизилась ко мне и я ее обогнул. Мне показалось, что другая линия, указывающая не совсем уж прямо вперед, тем не менее достаточно длина, чтобы говорить об опасной массе, так что я обогнул и ее. В результате прямо передо мной оказался голубой карлик. Я быстро отвернул от него и поискал регулятор скорости. Мне хотелось сбавить темп.

Повторяю, МНЕ ЗАХОТЕЛОСЬ УМЕНЬШИТЬ СКОРОСТЬ.

Конечно, регулятора не оказалось. Изобретение регулятора как раз и составит одну из целей исследовательского проекта кукольников. Ко мне протянулась длинная расплывчатая линия: протозвезда…

Изобразим это таким образом: вообразите себе одну из земных автострад. Вы, должно быть, видели на картинках, как они выглядят из космоса: переплетение извилистых бетонных полос, пустых и заброшенных, но нигде не прерывающихся. Некоторые разрушены, другие закрыты домами. По более поздним, с резиновым покрытием, люди катаются на лошадях. Представьте себе, как должна была выглядеть одна из них часов в шесть, в выходной, году, скажем, в тысяча девятьсот семидесятом. От края до края — наземные автомобили.

А теперь давайте возьмем и спустим все эти машины с тормозов. Далее, поставим их на акселератор, до максимальной скорости — миль шестьдесят-семьдесят в час, и не у всех одинаковой. Пусть что-то случилось одновременно со всеми коробками скоростей, так что максимальная скорость стала одновременно и минимальной. Вы начинаете замечать признаки паники.

Готово? Отлично. Поставьте на свой автомобиль радар, закрасьте ветровое стекло и боковые окна черной краской и выезжайте на эту автостраду.

Вот на что это было похоже.

Сначала казалось, что дело не так уж плохо. Звезды наскакивали на меня, я уворачивался и некоторое время спустя установилось подобие порядка. По опыту я мог с одного взгляда сказать, достаточно ли близка и велика звезда, чтобы причинить мне аварию. Но на «Линиях Накамура» мне приходилось бросать этот взгляд всего лишь каждые часов шесть. Здесь же я не смел отвести глаз. По мере того, как я уставал, мелкие промахи становились все опаснее и опаснее. Через три часа мне пришлось остановиться.

Звезды выглядели не совсем знакомо. С неожиданным страхом я понял, что полностью покинул известный космос. Сириус, Антарес — отсюда я бы их не узнал; я даже не был уверен, что их вообще видно. Я стряхнул страх и вызвал своих.

— «Далекий прицел» вызывает «Дженерал Продактс». «Далекий прицел» вызывает…

— Беовульф Шеффер?

— Я вам когда-нибудь говорил, какой у вас чудесный, волнующий голос?

— Нет. Все идет хорошо?

— Боюсь, что нет. Собственно, похоже, у меня ничего не выйдет.

Пауза.

— Почему?

— Я не могу все время увертываться от этих звезд. Если это продлится достаточно долго, одна из них на меня наскочит. Корабль просто чересчур быстрый, черт его побери.

— Да. Нам надо будет изобрести корабль помедленней.

— Мне ужасно не хочется отказываться от такой хорошей платы, но глаза у меня уже как при чистке лука. Везде болит. Я поворачиваю обратно.

— Мне воспроизвести ваш контракт?

— Нет. Зачем?

— Единственная законная причина вашего возвращения — это механическая поломка. В противном случае с вас причитается неустойка, вдвое превышающая ваш гонорар.

— Механическая поломка? — переспросил я. Где-то в корабле есть коробка с инструментом, а в ней молоток…

— Раньше я не упоминал об этом, так как считал невежливым, но в систему жизнеобеспечения встроены две камеры. Мы собирались использовать пленки с вашим изображением для рекламных целей, но…

— Понимаю. Скажите мне одну вещь, всего лишь одну. Когда региональный президент с Нашего Достижения передал вам мое имя, упомянул ли он, что я обнаружил отсутствие луны у вашей планеты?

— Да, он упоминал об этом предмете. Вы приняли за свое молчание один миллион стар. Разумеется, у него есть запись этой сделки.

— Понятно. — Так вот почему они выбрали знаменитого писателя Беовульфа Шеффера. — Путешествие займет больше времени, чем я думал.

— Вам придется уплатить штраф за каждый лишний день сверх четырех месяцев. Две тысячи стар за день опоздания.

— В вашем голосе появился неприятный скрипучий оттенок. Прощайте.

Я двигался дальше. Каждый час я выходил в обычное пространство для десятиминутного перерыва на кофе. Я выныривал, чтобы поесть и выныривал, чтобы поспать. Двенадцать часов корабельных суток я проводил в полете, а двенадцать — пытаясь от полета оправиться. Это была битва на проигрыш.