Киндрэт (Тетралогия) - Пехов Алексей Юрьевич (читать книги без txt) 📗

Знаки нужной формулы поплыли у Вивиана перед глазами, и он произнес их мысленно, все глубже погружая ладони в серый дым. Зеленый огонь взметнулся по воронке, и кадаверциану показалось, что с той стороны он слышит ответный отзвук магии Кристофа.

Изумрудные побеги прорвались сквозь землю и намертво вцепились в столб смерча. Молодой некромант подхватил их, направляя на стены тумана, и тут же оказался стоящим в слабо мерцающей изумрудной клетке. Она зазвенела тонко, а затем сжалась, наглухо запечатывая трещину между мирами.

Эпилог

Всю ночь шел дождь. Вода лилась с неба сплошным потоком. Она смывала туман, обрывки плюща и мусор, прокладывала себе дорогу между развалинами мутными ручьями, бурлила и пузырилась. Где-то далеко урчал гром, и сверкали молнии.

Ветер, врывающийся в открытые окна зала Совета в Северной резиденции, был наполнен одуряющим ароматом цветущей черемухи, молодых тополиных листьев и озона, напоминающего о магии возрожденного лугата. Запах смерти, витающий над Столицей, постепенно растворялся в нем.

Мы все собрались за большим овальным столом. Я сидел рядом с Фелицией, глядя на родственников. Паула заняла место подле Антониса и время от времени обменивалась быстрыми взглядами с Иноканоаном. Легамент, по-прежнему окруженный облаком мысленных фантасмагорий, улыбался ей сквозь дым своей сигары. Рамон, излучающий мощную ауру чужой магии, негромко говорил что-то своему первому помощнику, и тот сосредоточенно кивал в ответ на его слова. Иован молча рассматривал всех по очереди желтыми волчьими глазами, думая о своем. Якоб с легкой улыбкой наблюдал за языками пламени, вьющимися над светильниками, и в его зрачках отражался красноватый огонь.

Миклош сидел, положив руки на серебряную рукоять трости, опустив на них подбородок, и смотрел сквозь всех присутствующих.

Виттория находилась не во главе стола, как подобает ревенанту, а чуть с краю, показывая, что пока не претендует на роль Судьи, но уже имеет право присутствовать на Совете. Против этого никто из кровных братьев больше не возражал.

Кристоф появился в самую последнюю минуту, когда все уже были в сборе. Кадаверциан очищали город. Теперь, когда брешь между мирами была закрыта, колдуны смогли без проблем изгонять потусторонние сущности туда, откуда они пришли. И те исчезали — все эти твари с непроизносимыми названиями, голодные, агрессивные, быстрые и неповоротливые.

Часть закрытой зоны была разрушена, некоторые кварталы остались практически не поврежденными. Несколько станций метро провалилось, на поверхности образовались огромные черные дыры. Верхушки всех небоскребов оказались срезаны, словно ножом — в небо торчали перекрученные куски арматуры. Но теперь по Столице хотя бы можно было ходить, не боясь, что из подворотни на тебя набросится голодная тварь из мира кадаверциан.

Кристоф прошел вдоль стола, обдав всех собравшихся запахом дождя, аниса, мокрого камня и далекой смерти. Сел рядом со мной и сказал в ответ на вопросительные взгляды:

— Еще пара дней, и мы закончим. Проверим еще раз, и, если все в порядке, можно будет возвращаться в город.

Некромантов осталось только четверо. Вивиан ушел. Погиб — так считал Кристоф.

Я вспомнил, как сразу, едва только трещина между мирами оказалась запечатана, Велед открыл для меня из пещер путь наверх, и я поспешил к кадаверциану, обходя каменеющих существ, похожих на мокриц. Они пытались дотянуться до меня, но гибли одно за другим, рассыпаясь мелким щебнем. Крис смотрел на круглую дымящуюся воронку. Капли дождя падали на черную землю и выбивали из нее струйки пыли.

— Ну, вот и все, — произнес он, и в его голосе я не услышал ни радости, ни удовлетворения.

Я знал, о чем он должен думать сейчас. Умер последний его ученик. Как ни пытался колдун сохранить ему жизнь, ничего не вышло. Этот год для молодого кадаверциана стал всего лишь небольшой отсрочкой.

— Он не погиб. Я видел все, что произошло, глазами Вивиана. Он жив. Просто перешел на другую сторону. В ваш мир.

— Просто перешел? — переспросил Крис с невеселой усмешкой.

— Это был его выбор. К тому же он снова стал собой. Ему никогда не нравилось новое тело.

— Оно нравилось мне, — сказал колдун и провел обеими руками по лицу, стирая капли дождя.

— Ты дал ему лишний год жизни. Не так уж мало. И знаешь, там ему гораздо спокойнее, чем здесь.

— Ценю твою попытку утешить меня, — хмуро произнес Крис и впервые за разговор посмотрел мне в глаза. — Ладно, идем. Нам еще предстоит разгребать весь этот муравейник.

От воспоминаний меня отвлек голос Рамона, прозвучавший, по мнению всех присутствующих, с неуместным оптимизмом:

— Ну что ж, дамы и господа, позвольте поздравить вас с новой Вампирической эпидемией.

— Она пока не началась, — заметила Фелиция. — И не начнется. Мы изменим сознание людей, они ничего не будут помнить и знать о нас. А если вдруг кто-то что-нибудь вспомнит, его будут считать фантазером или сумасшедшим.

— Но мы не можем быть полностью уверенными в этом, — так же бодро сообщил господин де Кобреро. — Нам не нужны новые слухи, догадки и версии о том, что произошло в Столице и кто в этом виноват. Если люди узнают о существовании вампиров и о том, какой вред те могут им нанести, то нас ожидает несколько сотен лет скрытной, уединенной жизни.

— И кого стоит за это поблагодарить? — осведомился Миклош, взглянув в мою сторону.

Я хотел ответить что-нибудь резкое, но Фелиция успокаивающим жестом опустила прохладную ладонь на мой крепко сжатый кулак, и я промолчал.

— Думаю, самым разумным для нас будет покинуть город, — произнес Антонис, и Паула утвердительно наклонила голову, мысленно соглашаясь с ним.

Фэри хотелось побыстрее уехать. Она, как и многие, желала побыстрее забыть об ужасах, с которыми столкнулась в Столице. И в ее воображении все чаще возникали сверкающие всеми огнями Елисейские Поля, Триумфальная арка, а также Гемран как приятное и необходимое дополнение этой счастливой картины. Я невольно улыбнулся, встретившись взглядом с девушкой, и она, поняв, что я прочитал ее мысли, улыбнулась в ответ.

— А может, стоит вырезать всех людей, кто гостил здесь? — хищно оскалился Миклош.

Иноканоан усмехнулся, глядя на свою сигару.

— Мы окажем на людей необходимое воздействие, — с достоинством отозвалась мормоликая, проигнорировав предложение Бальзы. — И дадим нужную информацию для прессы.

— Да-да, — подхватил Бальза. — Взрыв газа или массовый побег крокодилов из зоопарка, которые уничтожили население города.

— Я считаю неразумным оставаться здесь и подвергать риску свою безопасность, — заметил Рамон.

И большинство кровных братьев были с ним согласны.

Миклош мечтал оказаться подальше от города, в котором ему пришлось так часто подвергать опасности свою жизнь. К тому же он не доверял ментальным способностям даханавар, готовых стереть память людям. Но самое главное — у Бальзы возникли идеи по восстановлению клана, чрезвычайно вдохновляющие его.

Рамон хотел продолжить обучение новых учеников, и ему стало необходимо для тренировок места побольше — например, несколько островов в Тихом океане.

Виттория собиралась вернуться к матери и уже несколько минут думала, как бы ей хотелось пригласить Лориана поехать с собой.

Якоб размышлял о том, что спасение собственного клана принадлежит исключительно ему. Объединившись с врагами, он избавил асиман от Атума и теперь знал, что появится в убежище, где они скрываются, как герой.

— Сначала Прага, теперь мы теряем Столицу. И опять по вине кадаверциан, — саркастически заявил нахттотер, отвлекая меня от чтения мыслей кровных братьев. — Пожалуй, я не буду говорить им, куда собираюсь уезжать, чтобы они не отправились следом и не загубили мне еще один город.