Журнал «Если», 2008 № 02 - Бейкер Кейдж (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
План.
Вступление. Роль глобального потепления в изменении биоструктуры планеты. Роль промышленного фактора в глобальном потеплении. Общие соображения.
1. Существует ли глобальное потепление? Доказательства. Аргументы против. Кривые роста.
2. Минимально оцениваемое воздействие. Расчеты моделей по ссылкам.
3. Основная гипотеза. Лечение. Гомеопатия. История болезни.
4. Вторичная гипотеза. Вмешательство в лечение. Изменение истории болезни.
5. Начальные условия при решении обратной задачи. Аналогия с обратными задачами астрофизики.
6. Физические условия Его существования — начальные условия. Его ли? Может, Ее? Он? Она? Или — Оно? Неважно.
Заключение. Оно и человечество. Плюсы и минусы.
Личное.
Возможность эксперимента (решающего наблюдения).
Оценка опасности и вероятности.
Сказать Жене???
Три знака вопроса. Сказать — о чем? Это был план статьи? Почему после января не оказалось ни одного письма на эту тему?
Что означает странная фраза «Физические условия Его существования — начальные условия. Его ли? Может, Ее?». Н.Г. — неверующий. Я бы даже сказал — воинствующий атеист. Как-то слышал я обрывок разговора… Тетя Женя при мне на что-то обиделась и крикнула из кухни Николаю Геннадьевичу, читавшему газету: «Бог тебе этого не простит!» Н.Г. швырнул газету на пол и крикнул в ответ: «Какой Бог? Который якобы Вселенную создал? Или который якобы заповеди придумал? Или который позволил моего деда с семьей в лагере сгноить?» Тетя Женя ничего не ответила, дискуссия о Боге на том и закончилась.
О ком шла речь в «Плане»?
Мобила затренькала, номер звонившего был скрыт, и я почему-то подумал, что это Жора Толстолобов из Москвы.
— Это Бартенев, — сказал хриплый голос, принадлежавший, видимо, молоденькому капитану, который, когда мы уезжали из милиции в гостиницу, сказал, что будет с нами на связи. — С кем я говорю?
— Юрий Корецкий, — назвался я. — Есть что-то?
— Да, мы кое-что обнаружили.
Кое-что. Не человека, значит, а информацию.
— Опросив большую часть сотрудников аэропорта, — обстоятельно продолжал капитан, — удалось найти человека, видевшего, как пассажир, похожий на Черепанова, выходил из здания и садился в машину.
— Почему же он только сейчас…
— Стечение обстоятельств. Это один из уборщиков, работавших на привокзальной площади. Его смена закончилась, он уехал домой, вчера у него был выходной, а сегодня вышел на работу.
— Понятно. Что он сказал?
— Капшеев — это фамилия служащего — видел, как из здания аэровокзала вышли двое, одного он опознал по фотографии как Черепанова Николая Геннадьевича.
— Двое, — повторил я. Это действительно было важно.
— Они прошли к автостоянке и сели в коричневые «жигули», девятку. Рюкзак, по описанию соответствующий оперативке, положили в багажник, после чего покинули территорию аэропорта, но направились не в сторону города, а по северо-западному шоссе. Этим объясняется, почему не удалось ничего обнаружить в городе и на выезде. Мы предполагали…
— На северо-запад… — злостно прервал я капитана. — Это куда?
— В сторону Моховой и Елизово. Но, возможно, они отправились дальше, к вулканам. Все посты ГИБДД в том направлении оповещены. Естественно, вы понимаете, насколько усложнен поиск. Прошло почти двое суток, за это время они могли проехать сотни километров.
— Зачем? — вырвалось у меня.
— Ну, это вам лучше знать. Сейчас проверяются машины марки «жигули» соответствующего цвета, принадлежащие жителям Петропавловска и окрестностей. К сожалению, Капшеев не обратил внимания на номер, что существенно усложняет розыскные мероприятия.
— Почему уборщик вообще обратил на них внимание? — спросил я.
— Считаете, было бы лучше, если бы не обратил? — неожиданно обиделся капитан.
— Нет, — объяснил я. — Если обратил, значит, было на что.
— Капшеев обратил на них внимание потому, что все, выходившие из здания, говорили о погоде, о том, сколько стоит доехать до города, ну, в общем, как обычно. А эти двое очень громко рассуждали о каком-то запахе, от которого, как выразился, по словам Капшеева, ваш родственник, человечеству настанет полный кирдык.
— Запах? — удивился я.
Относительно кирдыка… да, это лежало в русле моих рассуждений, но запах… При чем здесь запах?
— Они говорили что-нибудь еще? — спросил я.
— Говорили. Капшеев удивился — ну, про запах и кирдык — и слушал внимательно, даже пошел за ними к стоянке… Собственно, потому он и увидел, в какую машину они садились. Но расстояние было немаленькое, так что расслышал он отдельные слова, причем половину не понял и потому воспроизвести не смог.
— А те, что понял?
— Немного — «южный склон», и еще тот, второй, воскликнул: «Не дай Бог, если вылечится, тогда действительно кранты!» Капшеев подумал, что это врачи, торопятся к больному, но почему «не дай Бог, если вылечится»? Странно, да?
— Спасибо, что позвонили, — сказал я. — Что теперь делать будем?
— Ну, — ворчливо, с сознанием собственной значимости произнес капитан, — вы ничего делать не будете, отдыхайте и ждите, я вам позвоню. Все возможное уже делается. К вам просьба: может, вы или жена пропавшего знаете его спутника.
— Я не знаю.
— Может, жена знает, это сразу сузит круг поисков. Мой телефон у вас есть, звоните сразу.
— Нашли? — спросила тетя Женя странным голосом, когда я, постучав и услышав «да!», вошел в комнату: она сидела на кровати, обхватив шею ладонями обеих рук.
Я присел рядом на краешек кровати и пересказал все, что услышал от капитана.
— Вы знаете, может быть… какой-то знакомый Николая Геннадьевича, который живет поблизости? Они говорили о науке — значит, он может быть и астрономом. Или геофизиком.
Тетя Женя отрицательно качала головой. Нет, нет, нет… Не знала она никого, к кому Коля мог бы направиться с такими конспиративными предосторожностями.
— Вам надо хорошо отдохнуть, — сказал я. — Скорее всего, утром что-нибудь все-таки выяснится, и нужно будет ехать.
— Да, — сказала тетя Женя. Она сосредоточенно думала о чем-то и не собиралась, похоже, делиться своими мыслями. Может, мы думали об одном и том же?
Вряд ли.
— Хотите поесть? — сказал я. — За углом неплохое кафе, там есть и интернет…
— Не хочу я есть. Ты проверил почту? Есть что-то… Нет, конечно. Ты прав, Юра, надо отдохнуть. Иди, я еще полежу.
Ей надо было и поесть что-нибудь, но спорить с тетей Женей я не решался.
Я пошел к себе, в соседний номер, который был так мал, что даже прикроватная тумбочка не вместилась, а дверцы встроенного шкафа, если их открыть, упирались в кровать.
Я набрал номер Новинского, в Питере было утро, и ответил он сразу, будто ждал моего звонка.
— Нашелся? — спросил Григорий Аронович, и я очень коротко (время — деньги) рассказал о таинственном незнакомце.
— Как в плохом триллере, — буркнул Новинский и добавил: — Послушайте, Юрий, если мы будем разговаривать по мобильному, вы скоро разоритесь. Там есть интернет?
Народу в кафе прибавилось, шума — тоже, я боялся, что на этот раз компьютер окажется занят, но мне опять повезло. Туристам, похоже, было не до мировой паутины, они пили пиво (на стене висела табличка: «Приносить и распивать крепкие спиртные напитки запрещено») и пели песни о «лаве, текущей по нашей душе». Странные слова, но, наверное, в них был не понятый мною смысл.
Подключился, и через минуту внизу экрана побежали буквы. Разговор наш с Новинским перешел к конкретным вопросам. Я переслал ему обнаруженную записку Николая Геннадьевича, и Григорий Аронович, понятно, тоже отверг мысль, что речь шла о Боге. Она, Он… Конечно, живое существо. При чем здесь, однако, глобальное потепление, гомеопатия, история болезни? Как это связать? Проще всего — никак не связывать. Н.Г. болеет, в последние месяцы болезнь приняла странную форму. Нужно посоветоваться с психиатрами, а не с астрофизиками или климатологами. Скорее всего, коллеги Н.Г. так и думают. Возможно, так думает даже тетя Женя. Но мне во всем, что делал Николай Геннадьевич, чудилась железная логика, которую мы пока не понимали. И каждое слово в его письмах стояло на месте. Если он написал «гомеопатия» рядом с «глобальным потеплением», значит…
