Унаследованный Армагеддон - Вебер Дэвид Марк (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Боже, есть!
Колин чуть не выпрыгнул из своего кресла, когда материализовалось голографическое изображение Коханны. Биолог выглядела ужасно, с взъерошенными волосами, в мятой униформе, но глаза ее блестели триумфом.
– Прими пенициллин, – кисло посоветовал он, и она непонимающе взглянула на него, а затем улыбнулась.
– Извините, сэр. Думаю, мне удалось выяснить, что случилось на Бирхате – почему сейчас там такая невообразимая биосфера. Я нашла это в базе данных Матери.
– Да? – Колин сел прямо, весь внимание. – Слушаю!
– На самом деле все просто. Зоопарки. Императорские фамильные зоопарки.
– Зоопарки? – Теперь настала очередь Колина выглядеть непонимающе.
– Да. Видите ли, семья Императора владела огромным зоологическим садом. Он вмещал в себя представителей флоры и фауны более чем с тридцати планет, для них была создана самодостаточная среда обитания в герметизированных анклавах. Очевидно, они пережили чуму. По моим предположениям, одна из автоматизированных систем, ответственных за ограничение роста растений, вышла из строя, и в результате герметичность была нарушена. После этого обитатели смогли выбраться наружу, и растительность атаковала оставшиеся анклавы. Со временем все больше анклавов содержащих кислородно-азотную атмосферу оказывались открытыми, а их население распространялось по планете. Поэтому мы и имеем такую странную экосистему. Мы видим выживших существ, которые появились в результате взаимодействия десятка разных планетарных биосфер после естественного отбора, который длился сорок пять тысяч лет!
– Ну, я поражен, – задумчиво сказал Колин. – Молодец, Коханна. Поразительно, что ты смогла сконцентрироваться на этой проблеме именно сейчас, в такое время.
– В какое время?
– Ну, в то время, как мы приближаемся к Императорской Гвардии, – сказал Колин, поднимая бровь, а Коханна поморщила нос.
– Какой Императорской Гвардии?
Влад Черников вздрогнул, медленно спустившись вместе с Балтаном в безжизненную и неосвещенную транзитную шахту. Он подумал, что таким бы стал и «Дахак», если бы много лет назад замысел Ану увенчался успехом.
То, что они увидели, действовало угнетающе. Вид этого опустошения убивал всякую уверенность в том, что здесь можно хоть что-то сделать. И даже если ему удавалось отогнать ощущение безнадежности, он понимал, что ему предстоит решить нелегкую задачу. Мертвые генераторы, пустые топливные резервуары, контрольные посты и разнообразная проводка, которые, не были надлежащим образом погружены в стазис. Они обнаружили даже метеоритные повреждения, потому что защитные щиты, как и все остальное, перестали функционировать. Один из планетоидов, судя по огромной дыре в южной части корпуса, мог вообще не подлежать восстановлению.
Но все же, напомнил он себе, у каждого были свои проблемы. Кэтрин О’Рурк чуть не плакала над гидропонными фермами, Геран был вне себя оттого, что такое количество хорошего оборудования было оставлено вне стазиса. Но больше всех сокрушался Тамман, потому что погреба также не были погружены в стазис и удерживающие поля на всех боеголовках снаряженных антивеществом также вышли из строя. По крайней мере системы безопасности сработали как им полагалось, выбросив ракеты в гипер, когда ослабели силовые поля, но вместе с ракетами туда отправились громадные куски переборок. Конечно, если бы они не сработали…
Он вновь вздрогнул, пытаясь сконцентрироваться на управлении грависанями, на которых летели они с Балтаном. Их скорость была гораздо меньше, чем в действующей транзитной шахте, но они даже не осмеливались двигаться на полной скорости. У них не было транзитного компьютера, чтобы лавировать между неожиданными изгибами системы.
Влад вытянул шею, читая надпись над люком. Гамма-один-один-девять-один-один. В соответствии со схемами, загруженными в «Дахак», они приближались к машинному отсеку.
Потрогав Балтана за плечо, он указал на надпись, и коммандер кивнул внутри силового пузыря своего шлема. Сани повернули к стенке шахты и остановились перед люком, который, конечно же, оставался закрытым.
Черников едва сдержался, чтобы не выругаться, а затем улыбнулся, вспомнив рассказ Колина о его «коронации». По оценке Черникова, это была главная шутка месяца. При этой мысли он хихикнул и слез с саней, таща за собой силовой провод и бормоча под нос матерные проклятия. Нет энергии – значит нет и искусственной гравитации, что, к сожалению, не означало, что гравитации нет совсем. Планетоид обладал собственным внушительным гравитационным полем, и когда энергия была исчерпана, переборки превратились в палубы, а палубы – в переборки.
Черников нашел резервный разъем и подключился; люк наконец открылся. Он махнул Балтану, и тот на санях продвинулся внутрь, пытаясь с помощью подвижных ламп высветить аварийную осветительную систему.
Черников, еще несколько раз помянув Мерфи, потянул провод дальше, и, наконец, ему удалось оживить освещение. Центральное машинное отделение залилось светом, и два инженера приступили к исследованию.
Давно заглохшее ядро-источник манило их как магнитом, и Черников почувствовал благоговение, проследив глазами и имплантантами проводку и контрольные системы. Эта штука была по крайней мере впятеро мощнее, чем у «Дахака», и если бы Черников не увидел его, то никогда бы не поверил, что такое может быть. Но для чего им могла понадобиться такая мощь? Даже принимая во внимание все энергетическое оружие и щит, должно было быть что-то еще…
Эти мысли угасли, когда он обнаружил огромный силовой шунт, которого, по идее, не должно было быть. Добравшись до контрольной панели, ставшей полом, Черников выдохнул:
– Балтан! Посмотри на это!
– Я знаю, – спокойно сказал его помощник, приближаясь из дальнего угла. – Я отслеживал каналы управления.
– Ты можешь поверить в это?
– Это имеет значение? Зато это объясняет такие огромные потребности в энергии.
– Да. – Черников продвинулся на несколько ярдов вперед, старательно исследуя свою находку, затем покачал головой. – Я должен сообщить об этом капитану.
Он активировал свой коммуникационный имплантант, а спустя мгновение ему слегка раздраженным голосом ответил Колин – неудивительно, принимая во внимание, что каждая из поисковых групп наверняка находила собственные чудеса, о которых нужно было срочно сообщить капитану.
– Капитан, я в Центральном машинном «Майрзука», и вы не поверите, на что я сейчас смотрю.
– Испытай меня, – устало произнес Колин. – Я тренируюсь верить в девятнадцать чудес каждый день перед завтраком.
– Отлично. Это двадцатое. У этого корабля есть как двигатель Энханаха, так и гипердвигатель.
Последовала многозначительная пауза.
– Что, – наконец-то спросил Колин, – ты сказал?
– Я сказал, сэр, что здесь у нас есть и двигатель Энханаха, и гипердвигатель, достаточно компактные, чтобы уместиться в одном корпусе. Я еще не до конца уверен, но думаю, что их общий вес даже меньше, чем одного двигателя Энханаха «Дахака».
– Отличные новости с утра, – пробормотал Колин. – Ладно. Внимательно осмотрите все, потом возвращайтесь. Через четыре часа у нас назначено всеобщее совещание. Обсудим планы по реактивации.
– Понятно, – сказал Черников и отключился. Обменявшись красноречивыми взглядами, он с Балтаном вернулись к изучению своего трофея.
– … не могу сказать ничего конкретного, пока мы не восстановим компьютеры и не проведем полное обследование, – сказал Геран, – но примерно десяти процентам запасных частей требовался контроль за условиями их хранения. Без этого… – он пожал плечами.
Большинство глав служб принимали личное участие в совещании, но значительная часть разведгруппы в это время исследовала другие корпуса, а Гектор МакМахан и Нинхурзаг присутствовали в виде своих голографических изображений, находясь на командной палубе линкора «Озир». Глаза всех собравшихся, и реальные, и виртуальные, повернулись к Колину.
