Парк Пермского периода - Скирюк Дмитрий Игоревич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Он потряс головой. Провел ладонью по лицу и смолк. Рука легла обратно на эфес меча. Мелькнула ямка шрама с тыльной стороны ладони. Когда-то очень давно Король попал в плен и был распят. Но ему повезло. Он был тогда молод, проезжавшие мимо разбойники сняли его с креста, а после он сумел бежать. Историю об этом Робер слышал раз, наверное, двадцать. Принц стоял и терпеливо ждал, привычно отдаваясь своим мыслям и не слушая отца. Скоро, очень скоро все здесь будет по-другому…
— Мелиадор! — вдруг глухо выкрикнул Король. Робер невольно вздрогнул. Заморгал.
— Что-что?
— Его звали — Мелиадор, — повторил Король, глядя сыну в глаза. На лице его было явное облегчение. — Мелиадор… Он был очень сильный маг. У нас был оберег, один на троих… Но даже тогда они не решились идти на приступ, пока не начался рассвет.
Робер кивнул:
— Я знаю. Ты рассказывал.
Старик многозначительно поднял палец.
— Никогда не повредит послушать лишний раз о прошлых битвах, — наставительно сказал он, блеснув глазами из-под дымчатой завесы седых волос. — Так ты распорядился выставить на стену арбалетчиков? — внезапно осведомился он.
— Да, отец.
— И факелы горят у катапульт?
— Да, — вновь ответил тот, стараясь, чтоб его ответ звучал как можно тверже и уверенней — в последнее время старик сделался уже совсем капризным и придирчивым.
— Это хорошо, — покивал Король. — Это хорошо… Тогда нам надо ждать. Надо ждать.
Принц в последний раз взглянул на сгорбленного Короля, на ветхий плащ из меха горностая, на потемневший кубок на столе, на старомодный широкий меч в его руках, затем вздохнул, отвесил быстрый по-военному, поклон и зашагал обратно.
Все складывалось лучше некуда, как он и задумывал. Их договор подписан, деньги из сокровищницы перекочевали в нужные руки. В урочный час преданные принцу люди откроют ворота и осадные войска ворвутся в крепость. Граф Эдвин сдержит обещание. Король, и без того зажившийся на этом свете, умрет, а может — отречется от престола в пользу сына. А может, отречется, а потом — умрет. Скорее всего именно так, да.
А уж Робер потом сумеет как-нибудь договориться с соседями.
Губы принца скривились в усмешке, и он невольно ускорил шаг.
Ох уж эти старые феодалы…
Рубашки, юбки, шемизетки, белые батистовые простыни и расшитые золотом тяжелые бархатные платья — все это шуршащим ворохом летело, падало в распахнутое нутро дорожного большого сундука вперемешку с золотыми канделябрами, серебряной посудой и шкатулками из кости с притираниями, ароматами и всяческими прочими женскими штучками, необходимыми для наведения красоты.
— Бригитта, душа моя, ради бога не бери с собой столько вещей! Мы не доедем до леса, нас поймают солдаты или ограбят разбойники на дороге!
Дородная светловолосая женщина, чьи действия как раз и опустошали маленькую комнату подобно урагану, фыркнула, развернулась на пятках и смерила мужа презрительным взглядом с ног до головы.
— Боже мой, опять ты за свое! — воскликнула она, заламывая руки. — Да хранит нас святой Дунстан, ну до чего ж ты глуп! Сколько раз можно повторять: мы не вернемся в этот замок, как бы ни пошли дела. Считай, что я беру с собою все свое приданое. Все эти деньги, это золото, эти шелка — неужели ты хочешь, чтобы мы все это здесь бросили?
— Нет, но…
— Если ты дал деньги кому надо и ничего не забыл, то карета будет ждать нас в лесу, у красной скалы, у самого выхода на поверхность. Да и потом, мы же берем с собой слуг и охрану.
— Берем, конечно, — мрачно отозвался сидящий на кровати ее муж — худой и на удивление бледный для южанина человечек, испуганный и очень недовольный тем, что их нелепый мезальянс привел его в итоге в осажденный замок. — Восемь человек!
— Куда ж нам больше-то, куда? Сам посуди: и граф, и все его вассалы, все окрестные бароны двинулись сюда, чтоб поучаствовать в осаде. У подземного хода не должно быть вовсе никого — о нем никто не знает. Ах, как же хорошо, что я тогда взяла из сокровищницы то золото и те камни! Нам теперь без них никак. И слава богу, что мой отец, этот старый маразматик, ничего такого не заметил.
— По правде говоря, да, — признал тот. — Хотя как бы он заметил, если не выходит из своих покоев по нескольку недель кряду…
— Где мой плащ?
— Вон он, на зеркале.
— Закрой окно.
Плащ, отороченный куницей, немедленно последовал за прочим барахлом. Бригитта обернулась к мужу.
— Ну что же ты все еще сидишь! — опять воскликнула она. — Уже темнеет. Скоро все уснут, а кто не спит, останутся на стенах, лучшего момента, чтоб убраться отсюда, не придумать. Где твой сундучок?
— Я… — нерешительно втянул тот голову в плечи. — Я уже взял… собрал все, что хотел… И все, что ты мне наказала взять. Но я хотел сказать… Бригги, может быть, не надо? Может быть, не будем уходить? Ведь ты же сама говорила, что замку… э-э-э… что Королю… Что твоему отцу и раньше приходилось держать осаду…
— О боже, ниспослал же ты мне муженька… Да когда ж то было! Он с тех пор уже не помнит, с какой стороны берутся за меч. Полаялся со всеми соседями, а у самого людей на три стены и то — не хватит! Я так и знала, так и знала, что рано или поздно этим все и кончится.
Муж внезапно переменился в лице.
— Слышишь? Шаги!
Бригитта с грохотом захлопнула сундук.
— Да хранит нас святой Этельберт! Скорее лезь в кровать!
Оба, как были одетыми, проворно влезли на кровать и задернули полог. В дверь постучали.
— Кто там? — нарочито сонным голосом отозвалась Бригитта после третьего или четвертого стука. — Что случилось?
— Госпожа, это я, — чуть слышно донеслось из-за двери, — Бриан де Клер. Откройте, все готово. Я пришел вас проводить.
— Ах, сэр Бриан, это вы! — Бригитта соскочила на пол с прытью, несоизмеримой с ее дородной фигурой, и на цыпочках подбежала к двери. — Слава Всевышнему, а то мы уже устали ждать!
Лязгнул засов.
Супруг Бригитты шумно задышал. Мысли его приняли привычное в последнее время и не совсем приятное направление. Бриан де Клер был очень недурен собой, был обходителен, обучен этикету и даже иногда слагал стихи, коряво, но с огромным воодушевлением. Помимо этих качеств юный рыцарь хорошо владел мечом, а некоторое время тому назад еще и объявил Бригитту своей дамой сердца. Все это не без оснований заставляло ее мужа предполагать, что где-то на макушке у него тихонько режутся рога и, может быть, уже не первые. Тем не менее помощь молодого деятельного рыцаря могла прийтись весьма кстати, и потому сей достойный муж сдержал свой гнев и согласился, чтобы сэр Бриан составил км компанию в их спешном бегстве. Что касается Бригитты, то она каким-то образом сумела убедить сэра Бриана, что именно в этом и заключается истинный план Короля — отослать ее с мужем куда-то подальше. Хотя, по правде говоря, и сам Бриан де Клер был не очень высокого мнения о своем сюзерене.
На мгновение рыцарь опустился на одно колено. Тут же встал и шагнул к сундуку.
— Скорее, моя госпожа! Время не ждет.
— Ах, я так волнуюсь, так волнуюсь!
— Не бойтесь, я буду с вами. Эй, вы там! Скорее! Выносите сундуки!
Он повернулся к ее супругу и отвесил поклон:
— Прошу вас, милорд!
Четверо слуг проворно подхватили их поклажу и немедля вышли вон, пыхтя и скособочившись под тяжестью двух сундуков. Бригитта с мужем и Бриан де Клер, закутавшись в накидки потеплей и изо всех сил стараясь не шуметь, двинулись по темным коридорам вслед за ними, спускаясь по неровным лестницам все ниже, ниже — туда, где в тишине и сумраке подвалов ждал своего часа вырытый давным-давно подземный ход.
У двери в тронный зал Бригитта на мгновение задержалась и, поколебавшись, заглянула внутрь. Король сидел недвижно у камина, пододвинув трон едва ли не к самому огню; сидел и думал о чем-то своем, а может быть, дремал. В руках его был меч. Бригитта быстро перекрестилась, помедлила, затем решительно тронула сэра Бриана за плечо: «Вперед».
