Посетители - Саймак Клиффорд Дональд (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
35. Вашингтон. Округ Колумбия.
Президент вошел в пресс-центр как раз в тот момент, когда Портер собирался выйти. Пресс-секретарь удивленно поднялся из-за стола.
– Вы еще работаете, сэр?
– Как и вы, – ответил президент. – Увидел свет и решил зайти.
– Чем могу быть полезен?
– Выслушайте меня, – сказал президент. – Иногда мне нужен человек, с которым можно было бы посидеть и спокойно, без напряжения поговорить.
Он подошел к стоящему у стены дивану, опустился, вытянул ноги и сцепил руки на животе.
– Дэйв, – сказал он, – неужели все это происходит в действительности или это лишь кошмарный сон?
– Боюсь, – ответил Портер, – что это происходит на самом деле. Хотя временами и я задаю себе этот вопрос.
– Вы видите какой-то конец этому? Какое-то логическое завершение?
Портер показал головой.
– Пока нет, но у меня какая-то неистребимая внутренняя надежда, что все образуется. Даже в самых тяжелых ситуациях.
– День за днем, – пожаловался президент, – меня трясут, как грушу, требуют от меня активных действий. Все от меня чего-то требуют. Мне эти требования кажутся глупыми, но те, кто требует, считают их очень важными. У меня лежат пачки писем, в которых просят назначить день всенародного молебна. Мне звонят люди, которых я всегда считал вполне разумными, и предлагают по всей стране сделать молебен в один день. Черт меня подери, если я соглашусь! Правда, иногда президенты обращались с подобными предложениями к стране, но в случаях, которые действительно к этому вынуждали. Сейчас же я не думаю, что ситуация действительно настолько плоха.
– Тут виной религиозный чад, поднявшийся из-за посещения, – сказал Портер. – Когда люди не понимают, что надо делать, они всегда обращаются к религии. Мистическое отступление в нереальное. Поиск понимания сил вне пределов нашего понимания. Поиск какого-то символа, места через расщелину непознаваемого.
– Я все это понимаю, – сказал президент, – и в некотором смысле, даже симпатизирую таким побуждениям. Но сейчас общенациональная молитва была бы нагнетанием напряжения, искажением проблем, которые стоят перед нами. Все происходящее до чертиков выбивает меня из колеи, но паники я не чувствую. Дэйв, должен я паниковать или не должен?
– Не думаю, – сказал Портер. – И дело тут не в панике. Просто эти люди, подталкивая вас к общенациональной молитве, действуют, побуждаемые стремлением превратить всех окружающих в охваченных верой людей.
– Примерно час назад я пробовал сесть, – сказал президент, – и разобраться, с чем же мы имеем дело в действительности. Я подумал, что если разберусь, то наверняка придумаю что-нибудь соответственное. Первое, что я сказал себе – это то, что мы, по крайней мере, не имеем дело с угрозой или физическим насилием, или какой-то другой опасностью со стороны пришельцев. Пришельцы, собственно, оказались весьма воспитанными парнями. Мне представляется, что они пытаются понять, что мы такое, что мы за общество, хотя некоторые аспекты нашего общества должны быть чрезвычайно трудными для их понимания. И если это так, значит, они намерены действовать внутри параметров нашего общества максимально приемлемым образом. Конечно, я в этом не уверен на все сто процентов, но эта мысль придает мне некоторый оптимизм. Но, конечно, в любой момент может произойти нечто, сразу меняющее ситуацию. Полиция в городке Алабамы, где пришелец занял новый стадион, в последний момент успела арестовать группу каких-то сумасшедших, пробивавшихся к пришельцу с ящиком динамитных шашек. Подозреваю, что они не больше не меньше как хотели взорвать пришельца.
– Даже если их бы не задержали, – сказал Портер, – у них бы ничего не вышло. Чтобы нанести ощутимый вред пришельцу, нужно что-то посерьезнее простых динамитных шашек.
– Ты прав, Дэйв. Если результаты испытания, проведенного Уайтсайдом, верны, а я не думаю, что генерал ошибается… Но этот случай мог изменить отношение пришельцев к нам. Это был бы акт откровенной агрессии. Пока мы не узнаем больше, чем знаем до сих пор, мы не можем позволить себе никакого насилия, даже случайного и непреднамеренного. Подозреваю, что пришельцы, если серьезно займутся этим, дадут нам сто очков вперед по любому виду агрессии. И в соревнования по стрельбе я бы с ними вступать не стал.
– Да, нам действительно не мешает побольше узнать о них, – согласился Портер. – Как там дела у Аллена с мертвым пришельцем? От него были какие-нибудь сообщения?
– Только рапорт о начале работ. Пока они делают то, что нужно сделать сразу на месте. Потом попробуют переместить тело в более выгодные для работы условия.
– Да, это будет работа – тащить такую махину.
– Мне доложили, что способы имеются. Как я понял, инженерный армейский корпус работает над этой проблемой.
– Есть какие-нибудь указания на возможные причины смерти пришельца?
– Забавно, что ты, наконец, задал этот вопрос, Дэйв. Лично мне он пришел в голову в первую очередь. Как только речь заходит о смерти, мы тут же интересуемся причиной. Все мы очень озабочены вопросами жизни и смерти. Мне, например, сразу вспомнился Герберт Уэллс. Его марсиане умерли беззащитными перед болезнями землян, и в нашем случае пришельца тоже убила какая-то болезнь, вирус, грибок. Но причина смерти вопрос, который Аллена вообще не интересует. Так мне кажется. По крайней мере, он не упоминал о ней, просто выразил живейшую радость, что в лапы попался целый пришелец. Что-то в этом парне есть такое, от чего у меня иногда пробегают мурашки по коже. Мне иногда кажется, что он вообще не человек. Слишком много в нем от ученого. Для него ученые – особый союз, отделенный от всего человечества. Такой подход не может не беспокоить. Очень может случиться, что Аллен узнает нечто, не подлежащее широкому разглашению. Мы пытались внушить ему эту идею, и он, кажется, понял. Я знаю, как ты к этому относишься, Дэйв, но…
– Если информация имеет значение для безопасности страны, – сказал Портер, – то я всегда буду за ее неразглашение. Я против секретности ради секретности. Я уверен, что результаты работы над телом мертвого пришельца можно будет обработать. Наверняка будет что-то, что мы сможем спокойно огласить. Если сведений будет достаточно, пресса удовлетворится. Конечно, некоторые заподозрят, что это не весь материал, но жаловаться будет не на что. Меня волнуют те люди, которые проводят работу. Пресса может добраться до кого-то из них.
– Я предупреждал об этом Аллена. Он использует людей только своего отдела. Никаких посторонних. Он клянется, что им можно доверять. Маловероятно, что кто-то может войти с ним в контакт или выудить что-то достаточно важное. Мы набросили на Одинокую Сосну надежную сеть. Служба безопасности работает, как надо. – Президент встал, направился к двери, потом вернулся и снова сел. – Вот что мне еще не нравится, – сказал он. – Чертова ООН. Появились тенденции объявить пришельцев не нашим сугубо внутренним делом, а международным. Но ты об этом, конечно, уже осведомлен.
Портер кивнул.
– Сегодня на брифинге я получил несколько трудных вопросов. Некоторое время ребята заставляли меня катиться по очень тонкому льду.
– Резолюция будет утверждена голосованием, – сказал президент. – Это как пить дать. Лишь с пяток государств будут на нашей стороне. Мы пытались применить давление, небольшое, но ничего не смогли сделать. Все эти меньшие братья будут голосовать против нас.
– Они могут провести резолюцию, а мы сможем ее игнорировать.
– Конечно, но мы должны думать и о своем международном авторитете.
– Возможно, наступит момент забыть о престиже. Это наша игра. Пришельцы сидят на нашей шее.
– Может, ты прав, Дэйв, но есть и другие соображения. Госсекретарь приходит в отчаяние от такой перспективы.
– Он всегда от чего-то приходит в отчаяние.
– Я знаю, но сейчас мы имеем дело не только с ООН. Против нас экологическое движение. Говорят, что мы ничего не делаем для защиты лесных массивов, для сохранения лесных богатств. Компания лесотехнических изделий подняла вой до небес. Фермеры, видя, как пришельцы устраиваются отдыхать на их полях, начинают волноваться. Деловой мир бурлит. Биржа в лихорадке. Иногда я ловлю себя на мысли: ну почему именно мы? Почему не Европа, не Южная Америка, не СССР, наконец?
