Выбор по Тьюрингу - Мински Марвин (книга регистрации .TXT) 📗
Беникоф нахмурился:
– Я начинаю понимать, что ты хочешь сказать. Мне не хотелось бы оказаться в этом возрасте, не дожив до него. Если мне вернут мои воспоминания, это будет все равно что впустить мне в голову какого-то чужого человека.
– Вы сказали это еще лучше, чем я. Вот именно это я и чувствую. Если я узнаю, что в моей памяти есть дыры, что есть вещи, которые я должен знать, но забыл, – конечно, я хотел бы залатать эти дыры, поэтому мы будем продолжать сеансы. Но я хочу дожить до своего будущего сам, – не хочу, чтобы его вложили мне в голову в готовом виде.
– А как насчет твоего образования? Ты же не сможешь утверждать, что у тебя докторская степень по науке, которой ты не помнишь?
– Верно замечено. Если я чего-то не смогу припомнить, значит, мне просто придется это заново выучить. У меня есть выписка из моего университетского личного дела – там перечислены все курсы и лекции, которые я слушал, и еще есть список книг, которые я читал. И доктор говорит, что, если эти воспоминания еще сохранились, мы сможем их найти. Я готов это сделать. А если ничего не получится, просто выучу все заново. К тому же многое из того, что я учил, безнадежно устарело, так что мне нужна будет помощь, чтобы составить новый список книг для чтения.
– Дай-ка посмотреть, что ты читал по экспертным системам. Я все еще стараюсь быть в курсе научных новинок.
Брайан удивленно посмотрел на него:
– А я думал, вы…
– Нудный чиновник? Я просто привык к такой роли, и не по собственной вине. Я начал с того, что составлял программы для экспертных систем, а потом занялся проверкой чужих. И это у меня так хорошо получалось, что ничем другим я уже не занимаюсь. Такова печальная история моей жизни.
– Ну, не слишком печальная. Не каждый может позвонить и поболтать с президентом.
Как нарочно зазвонил телефон. Брайан взял трубку, послушал и кивнул:
– Верно. Пусть поднимется сюда.
– А я пошел, – сказал Бен. – Я уже заставил твоего адвоката, который только что звонил, дожидаться целый час, пока мы с тобой не поговорим. – Увидев удивление на лице Брайана, Бен рассмеялся: – Не забывай, что у человека, который ведет расследование по поручению президента, должно быть всевидящее око. Часть моей работы – присматривать, чтобы ты оставался в живых. Все посетители проходят проверку. О личной жизни пока и не думай.
С этими словами Бен приложил палец к губам, показал на потолок и одними губами произнес: «Генерал Шоркт». Брайан кивнул в знак того, что понял, и Бен вышел.
Конечно, он должен был догадаться сам. Его терминал выходил прямо на генерала, а его палата здесь, на военной базе, скорее всего прослушивается. Это тоже нужно иметь в виду.
– Войдите! – крикнул он, услышав стук в дверь, и удивленно раскрыл глаза, когда вошел офицер в форме. На груди у него была табличка с надписью: «Майор Майк Слоун».
– Вы просили меня прийти.
– Это недоразумение. Я хотел поговорить с адвокатом.
– А это я и есть. – На его худом, загорелом лице появилась добродушная улыбка. – Военный юрист. Имею допуск к совершенно секретным документам, так что ваше дело читал. Чем я могу вам помочь, Брайан?
– А вы… ну, в гражданских законах разбираетесь?
Майк рассмеялся:
– Закон только один. Я долго работал в юридических джунглях Уолл-стрит, прежде чем соблазнился «путешествиями, образованием и карьерой», как пишут на плакатах в вербовочных пунктах.
– А как вы насчет контрактов?
– От зубов отскакивают. Это была одна из причин, почему я пошел в армию, – надоело заниматься тяжбами между корпорациями.
– Тогда один важный вопрос. На кого вы будете работать – на меня или на армию?
– Хороший вопрос. Если тут возникнет противоречие, то верх берет армия. Если же это чисто гражданское дело, то все останется между нами, пока вы не решите нанять адвоката из штатских. А вы не хотите сказать мне, о чем вообще речь?
– Конечно. Как только смогу убедиться, что это действительно останется между нами. Я знаю, что мой терминал прослушивается, – а не прослушивается ли эта палата?
– Я бы сказал, что это тоже хороший вопрос. Дайте мне несколько минут – я позвоню и узнаю, могу ли я на него ответить.
Однако нескольких минут оказалось мало – прошел почти час, прежде чем майор вернулся.
– Ну хорошо, Брайан, что я могу для вас сделать?
– Палата прослушивалась?
– Этого я вам, естественно, сказать не могу. Но могу вас заверить, что наш разговор останется между нами.
– Хорошо. Тогда скажите мне – могу ли я предъявить иск компании «Мегалоуб» за то, что она не обеспечила мне защиту и поставила под угрозу мое здоровье?
– Мое первое побуждение – сказать: «Это не так просто». Немалая доля компании принадлежит правительству, а до сих пор никто еще не разбогател, судясь с властями. Потом мне надо посмотреть ваш контракт.
– Вон он на столе. Как раз его содержание меня и встревожило. Я не намерен с ними судиться – хватит и угрозы. Угрозы, чтобы заполучить контракт получше. Вы все знаете обо мне и о моей памяти?
– Да. Я прочел все ваше дело.
– Тогда вы знаете, что у меня не осталось никаких воспоминаний о последних нескольких годах. А когда я перечитывал кое-какую свою переписку, я обнаружил, что «Мегалоуб» меня отнюдь не облагодетельствовала – наоборот, она оказала на меня финансовое давление, когда у меня не хватило денег на разработку искусственного интеллекта. Я обнаружил, что, к несчастью, почти совершенно не разбирался в денежных делах. Но мне так хотелось закончить эту разработку, что я позволил им заставить меня подписать этот контракт. По которому компания получает явно больше, чем я.
– Значит, сначала мне надо его прочесть.
– Давайте. Я пока выпью апельсинового сока. Вы тоже? Или чего-нибудь покрепче?
– Только не при исполнении служебных обязанностей. Сок вполне подойдет.
Майор читал медленно и внимательно. Брайан тоже занялся чтением: он только что получил распечатку статьи Карбонелла о новой области математики – эксклюорной геометрии. Там затрагивались вопросы психологии – почему человек прибегает к помощи схем, когда словесные объяснения становятся слишком сложными. Дело в том, что язык слов все еще, в сущности, одномерен. Мы можем сказать «этот» или «тот», но не существует простого способа упомянуть одновременно четыре или пять предметов. Из головы у Брайана не выходила проблема искусственного интеллекта, и он подумал, что, если так работает человеческое сознание, отсюда вовсе не следует, что такие же ограничения должны быть свойственны интеллекту искусственному. Вместо трех-четырех понятий, соответствующих местоимениям, он может оперировать одновременно десятками их. Брайан заморгал и поднял глаза, услышав, что юрист рассмеялся и положил контракт на стол. Майор покачал головой, допил сок и заговорил:
– Как говорили у нас на юридическом факультете, вас поимели, а вы не получили от этого даже удовольствия. Этот контракт еще хуже, чем вы говорили. Я думаю, что, если вы уйдете от них, вы за свою работу вообще ничего не получите. А пока вы работаете у них, они забирают себе всю прибыль.
– Вы можете написать мне контракт лучше этого?
– С удовольствием. Поскольку армия не меньше других хочет, чтобы был создан искусственный интеллект, нам будет очень на руку, если эта проблема будет решена как можно скорее. Но тут есть кое-какие необычные прецеденты. Контракт соответствует закону и вступил в силу – но ведь вы его не подписывали?
– Нет. Его подписал другой, старший «я». А тот «я», что сидит тут перед вами, вчера впервые его увидел.
Майор принялся ходить взад и вперед по палате, радостно потирая руки.
– Ох, какие гонорары я бы сорвал за то, чтобы выступить по этому делу в суде! Вы держите их за горло, потому что – остановите меня, если я скажу не то, – вы все еще продвинулись дальше всех в разработке действительно умного искусственного интеллекта.
– Надеюсь, что так. Очевидно, я стоял на правильном пути перед тем, как… перед этим несчастным случаем. Доктор Снэрсбрук полагает, что у меня хорошие шансы снова добраться до того места, на котором я остановился. Но сейчас я все еще изучаю самые основы, и нет никакой гарантии, что я опять окажусь на переднем крае. Хотя все заметки у меня есть, и я сделаю все, что смогу.
