Дикий берег - Робинсон Ким Стэнли (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Она выглядела испуганной, и это меня удивило. Не помню, чтобы Кэтрин чего-то боялась.
– Всего лишь книга, – сказал я неуверенно. Она покачала головой и взглянула на меня в упор:
– Кончится тем, что он захочет повидать этот чертов мир. Я знаю.
– Не думаю, что он сможет.
– С меня довольно и желания.
Она выглядела совсем убитой, и мне захотелось спросить, как у них со Стивом дела. Ясно было, что тут замешана не одна книга. Однако я мялся. Это было не моего ума дело, как бы близко я их ни знал и как бы мне ни было любопытно.
– Пора по домам, – сказала она.
Солнце садилось за холмы. Я дошел с ней до тропинки, глядя на ее спину и на развевающиеся волосы. За мостом она обняла меня за плечи и больно ущипнула.
– Я рада, что ты не утонул.
– Я тоже.
Она рассмеялась и пошла прочь. Снова мне захотелось узнать, что там у них со Стивом – о чем они говорят и все такое. Так всегда: сильнее всего хочется знать о том, чего не знаешь. Даже если бы он или она хотели мне рассказать, они бы не смогли – и некогда было бы, и просто нечестно.
Вечером Николен вернулся злой как черт.
– Не дает он мне книгу! Представляешь? Велел приходить завтра.
– По крайней мере он даст ее нам прочесть.
– Попробовал бы не дать! Я бы силой отнял! Я не успокоюсь, пока не прочту, а ты?
– Я тоже очень хочу.
– Как ты думаешь, автор бывал в Англии? Вот здорово было бы узнать про восточное побережье.
И мы некоторое время на пустом месте обсуждали возможные пути и трудности, пока отец не выставил нас на улицу, сказав, что пора спать. Под большими эвкалиптами (в бурю с них сорвало все листья) мы договорились идти к Тому завтра после рыбалки, отнять у него книгу, силой, если потребуется, потому что мы оба были решительно настроены преодолеть свое неведение мира, и книга казалась лучшим к этому средством.
Однако на следующий день, когда мы ворвались к Тому, запыхавшиеся от быстрого подъема, Кристин, Мандо и Ребл были уже там.
– Книгу давай! – выдохнул Стив, влетая в дверь.
– Хо-хо, – сказал Том, наклоняя голову и глядя на Стива. – Я подумывал прежде дать ее кому-нибудь другому.
– Тогда я отниму у этого другого.
– Ну, не знаю, – протянул Том, оглядывая комнату. – Если по-честному, первым должен читать Хэнк. Он первым ее увидел.
Том задел больное место; Николен оскалился. Он был жутко серьезен, но Том встретил его злобный взгляд с совершенно невинным видом.
– Ха, – сказал Том. – Ладно, слушай, Стив Николен. Мне надо заняться ульями. Я одолжу тебе книгу, но, поскольку остальные тоже хотят ее прочесть, ты, прежде чем уйти, прочитаешь вслух одну-две главы. Даже так: читай, пока я не вернусь, а там мы обсудим, на каких условиях я ее тебе одолжу.
– Идет, – сказал Стив. – Давай сюда.
Том ушел в спальню и вернулся с книгой. Николен завопил и шутя двинул его кулаком в плечо. Некоторое время они орали и толкали друг друга кулаками, пока Николен не завладел книгой. Том собрал свое пасечное снаряжение, приговаривая: «Не изомни страницы», и «Не перегибай слишком сильно корешок», и все в таком духе.
Он ушел, и Стив сел у окна.
– Ладно, начинаю. Садитесь и не шумите. Мы сели, и он приступил к чтению.
Кругосветное путешествие американца
Отчет о плаванье вокруг земного шара в 2030—2039 годах Глена Баума
Я родился в Ла-Холье, сын разрушенной страны, и рос, ничего не ведая о мире вокруг, но я знал: он существует и закрыт для меня. В канун своего двадцатитрехлетия я стоял на вершине горы Соледад и смотрел на бескрайний океанский простор. С запада на горизонте красными звездочками загорались огни, они складывались в созвездие на фоне черного сгустка тьмы – острова Сан-Клементе. Под этими светящимися булавочными головками ходят иностранцы, чья работа – стеречь меня, будто моя страна – тюрьма.Внезапно я понял, что не в силах это дальше переносить, и поклялся, сбрасывая камни в пропасть, словно скрепляя этим свою клятву, поклялся, что вырвусь из связывающих меня пут и увижу мир. Я узнаю, каков он и насколько изменился с тех пор, как опустошили мою страну. Затем вернусь и расскажу соотечественникам об увиденном. Спустя несколько недель раздумий и сборов я вместе с плачущей матерью и несколькими друзьями стоял на пристани. Маленькое суденышко, доставшееся мне в наследство от отца, нетерпеливо покачивалось на волнах. Я поцеловал мать, пообещал, если смогу, вернуться через четыре года и взошел на борт. Смеркалось. Не без трепета я отдал швартовы и отплыл в ночь.
Было ясно, Санта-Ана [7] легонько дула в корму, подгоняя мою лодку на северо-восток. Я решил идти на Каталину, а не на Сан-Клементе, потому что, по слухам, на Каталине в десять раз больше иностранцев и там же главный аэропорт. С собой у меня была толстая куртка и мешок с хлебом и домашнимсыром. Больше ничего из того, что можно достать в Ла-Холье, не посчитал я нужным для путешествия. Я пересек пролив за десять часов и ни разу не сменил галс.
Чернота на востоке уже голубела, когда передо мной встали крутые склоны острова Каталина. Черные холмы и серый хребет за ними сверкали красными, белыми, желтыми и голубыми огнями. Я обогнул южный выступ острова, намереваясь высадиться в какой-нибудь подходящей бухте и дойти до Аззалона пешком. Однако западный берег острова оказался обрывистым, совсем без бухт, не то что побережье возле Сан-Диего. Было то время суток, когда видно все, кроме цвета. В этой утренней серости я шел вдоль берега (здесь за обрывами ветра почти не было), когда, к моему изумлению, на мачте, которую я прежде не заметил, поднялся парус. Я повернул было к морю, но суденышко впереди сменило галс и двинулось мне наперерез. Я размышлял, не свернуть ли к берегу, а там будь что будет, когда заметил, что лодкой управляет темноволосая девушка, а рядом с ней никого нет. Она, не спуская с меняглаз, подвела свое суденышко к моему.
– Кто вы? – спросила она.
– Рыбак из Авалона. Она мотнула головой.
– Кто вы?
Я секунду колебался, потом избрал смелый путь и крикнул:
– Я с материка, хочу увидеть Авалон и мир!
Она жестом велела мне спустить парус, я подчинился, и наши лодки сблизились. Кожа у девушки была белая, но черты лица – восточные. Я спросил, есть ли поблизости подходящие для высадки бухты. Она ответила, что есть, но все они патрулируются, и, если не предъявить документов, отправишься в тюрьму.
Таких затруднений я не предвидел и в растерянности смотрел, как плещет между нашими лодками вода. Потом спросил девушку:
– Ты мне поможешь?
– Да, – отвечала она, – а мой отец достанет тебе документы. Перелезай в мою лодку, а твою бросим.
Я прихватил мешоки неохотно перелез через борт. Отцовская лодка, пустая, качалась на волнах. Прежде чем мы от нее отплыли, я поднял со дна девушкиной лодки топорик, перегнулся через борт и пробил днище своей. Глядя, как она тонет, я украдкой смахнул слезу.
Когда мы обогнули южный мыс и стали приближаться к Авалону, девушка – ее звали Хадака – велела мне спрятаться под рыбой. Она ловила всю ночь, так что общество мне досталось не из приятных – угри, кальмары, скаты, морские ерши, осьминоги – все вперемешку. Однако я сделал,как она велела, и лежал, задыхаясь, неподвижный, будто снулая рыба, покуда у входа в Авалонскую бухту девушка говорила с патрулем. В Авалон я прибыл с осьминогом на лице.
Едва только Хадака причалила лодку, я вскочил и стал помогать.
– Брось рыбу, – сказала она мне, когда мы прикрыли улов брезентом. – Быстрее ко мне домой.
Мы прошли по крутым улочкам мимо только что открывшегося рынка. Я казался себе ужасно подозрительным типом, хотя бы из-за вони, но никто не обращал на нас внимания. Уже за городом, в холмах, мы скользнули в ворота и оказались в маленьком саду. Здесь жила семья Хадаки. На востоке солнце взломало половицы Американского континента и засияло над нами. Я оставил родину позади и впервые в жизни стоял на чужой земле.
