Т. 10 Туннель в небе - Хайнлайн Роберт Энсон (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Папа, у двери кто-то есть.
— Что-о? Мид, тебе померещилось.
— Да нет же, я слышала. Послушай сам.
— Ну-ка тихо все.
В тишине все услышали мерное шипение нагнетателя воздуха — работал корабельный шлюз. Роджер метнулся к нему, но мать остановила его:
— Погоди-ка, сын.
— В чем дело?
— Отойди от двери.
И Хейзел достала пистолет.
— Да убери ты его: все равно не заряжен.
— Он-то об этом не знает, тот, кто в шлюзе.
— Мама Хейзел, что ты так нервничаешь? — спокойно спросила Эдит.
— А ты не понимаешь? У нас на корабле еда. И кислород. И кое-какой запас моно-аш. Тут не Луна-Сити: кто-нибудь может и позариться.
Доктор Стоун посмотрела на мужа, и он, поколебавшись, сказал отрывисто:
— Иди на нос, дорогая. Возьми Лоуэлла. Мид, закрой за собой люк и сиди у рации. Если услышишь что-нибудь подозрительное, радируй в мэрию и скажи, что нас грабят. Давай!
Роджер нырнул в свою каюту и вернулся с собственным пистолетом.
Когда люк за Мид закрылся, шлюз как раз перестал работать. Четверо оставшихся ждали, окружив входную дверь.
— Нам прыгнуть на него, папа? — шепотом спросил Кастор.
— Нет, главное под выстрел не лезьте.
Дверь медленно отворилась. На пороге возникла фигура в скафандре, лицо под шлемом трудно было различить. Увидев направленные на него пистолеты, пришелец поднял руки.
— Вы чего? — глухо и обиженно спросил он. — Я ничего не сделал.
Капитан Стоун, видя, что у человека не только в руках, но и за поясом нет пистолета, опустил свой.
— Извините. Давайте помогу вам снять шлем.
Под шлемом обнаружился светловолосый человек средних лет с добрыми глазами.
— А в чем дело-то? — повторил он.
— Да так, ничего. Не знали, кто к нам пожаловал, и немного заволновались. Меня, к слову, зовут Стоун. Командую кораблем.
— Очень приятно, капитан Стоун. Я Шорти Девайн.
— Очень приятно, мистер Девайн. Добро пожаловать на борт.
— Просто Шорти. — Он посмотрел вокруг. — Вы извините, что я так вломился и напугал вас, но я слышал, что у вас на борту доктор. То есть настоящий доктор, а не из этих, с ученой степенью.
— Есть доктор.
— Ух, ну и здорово! В городе нет настоящего доктора с тех пор, как старый док Шульц умер. А мне позарез нужен врач.
— Минутку. Пол, сходи за мамой.
— Я слышу, дорогой, — сказала Эдит из репродуктора. — Иду. — Люк открылся, и вошла доктор Стоун. — Я доктор, мистер Девайн. Дорогой, я, пожалуй, воспользуюсь этой комнатой. Может быть, вы все выйдете?
— Да не надо, — торопливо сказал гость.
— Я предпочитаю осматривать пациента без свидетелей, — решительно сказала она.
— Я не успел объяснить, мэм доктор. Не я болен, а мой компаньон.
— Вот как?
— Да, он сломал ногу. Зазевался и защемил ее между двумя глыбами графита, она и сломалась. Я, наверное, не больно хорошо оказал ему помощь, потому что он очень плох. Вы не могли бы отправиться к нему прямо сейчас, доктор?
— Разумеется.
— Эдит!
— Кастор, принеси мой хирургический чемоданчик — черный. Ты поможешь мне надеть скафандр, дорогой?
— Но, Эдит, ты…
— Ничего, капитан, — у меня тут снаружи скутер. Мы живем милях в восьмидесяти пяти — девяноста отсюда — долго не задержимся.
— Я с вами, — вздохнул капитан Стоун. — Ваш скутер подымет троих?
— Конечно-конечно! У меня сиденья по Рейнолдсу: можно распределять баланс как угодно.
— Хейзел, ты принимаешь командование.
— Есть, сэр!
Вопреки обещанию Девайна, их не было всю ночь по корабельному времени. Хейзел сидела у пульта, следя за ними по радару, и осталась дежурить до тех пор, пока опять не засекла их на экране и не проследила их обратный путь. Девайн, рассыпаясь в благодарностях, остался с ними завтракать. Не успел он доесть, как в столовой появился Лоуэлл с Мохнатыми Штанами на руках. Девайн застыл, не донеся кусок до рта.
— Плоский кот! Или мне чудится?
— Конечно, это он. Его зовут Мохнатые Штаны. Он марсианин.
— Само собой! Слушай, а можно его погладить?
Лоуэлл, подозрительно посмотрев на него, разрешил. Старатель взял кота — видно было, что он привык с ним обращаться — и стал гладить его, что-то бормоча при этом.
— Какая прелесть! Прямо жалеешь, что расстался с Марсом, хотя тут и лучше. — Он неохотно расстался со зверьком, еще раз всех поблагодарил и вышел.
Доктор Стоун размяла пальцы.
— В первый раз со старых клинических времен оперировала в невесомости. Надо освежить технику.
— Дорогая, ты была великолепна. А Джоку Донахью здорово повезло, что ты оказалась рядом.
— Ему было очень плохо, мама? — спросила Мид.
— Еще как, — ответил отец. — Подробностей не ждите, но мама знала, что надо делать, и сделала это. А из меня получилась неплохая санитарка, если это не будет нескромно с моей стороны.
— Будет, будет, — отозвалась Хейзел.
— Роджер, — спросила доктор Стоун, — штука, в которой они живут, — это что, корабль?
— Сомневаюсь — только не в том виде, в каком он у них сейчас. Я бы сказал, не корабль, а плот.
— А если они захотят улететь отсюда?
— Может, они не хотят улетать. Может, они умрут на расстоянии голоса от Рок-Сити, как чуть не случилось с Джоком. Руду они, наверно, возят скутером продавать на Цереру, то есть на ее орбиту. А может, и здесь продают.
— Но ведь город-то кочевой. Им приходится двигаться с места на место.
— Ну, пожалуй, это корыто можно сдвинуть с помощью пары стартовых ракет, если действовать осторожно и не торопиться. Но я бы разгерметизировал его, раньше чем пробовать.
Глава 16
РОК-СИТИ
Пояс астероидов формой напоминает сплющенное кольцо, которое в архитектуре называется «торбублик», а в обыденной жизни «бублик». Это кольцо охватывает 13 тысяч 500 тысяч миллионов триллионов кубических миль. Это по скромному подсчету, исключая заблудших овец, которые уходят к самому Марсу и еще дальше — до самого Солнца. Не входят в расчет и те, что забрели слишком далеко и попали в рабство к могучему Юпитеру, например Троянцы, в почетном карауле следующие по орбите планеты, в шестидесяти градусах впереди и позади. Исключаются даже те, что слишком отклонились к северу или югу. Принятый предел отклонения от эклиптики равен шести градусам.
13 500 000 000 000 000 000 000 000 кубических миль пространства.
А все человечество можно запихнуть в уголок одной кубической мили: средний объем человеческого тела равен двум кубическим футам.
Даже бесстрашному герою Хейзел, капитану Джону Стерлингу, тяжеловато пришлось бы патрулировать такой участок. У него ведь не было брата-близнеца.
Запишем эту цифру как 1,35 умножить на 10 в 25 степени кубических миль. Глазом, если не разумом, охватить ее станет легче. В то время, когда «Перекати-Стоун» затесался в бродячее братство Рок-Сити, плотность населения пояса составляла одну душу на два биллиона триллионов кубических миль — запишем это как 2 умножить на 10 в 21 степени. Почти половина этих шести с половиной тысяч населения проживала на планетоидах — Церере, Палладе, Весте, Юноне. Одним из приятных сюрпризов в исследовании Системы стало открытие невероятно высокой плотности крупных астероидов и приличной силы тяжести на них. Средняя плотность Цереры, диаметр которой всего 485 миль, в пять раз выше плотности Земли, а притяжение там почти такое же, как на Марсе. Эти планетоиды считаются остатками ядра погибшего Люцифера, покрытыми несколькими милями наносной породы.
Остальные три тысячи составляет странствующее население пояса в буквальном смысле слова. Они живут и работают в невесомости и почти все входят в одну из полудюжины общин, разрабатывающих узлы и скопления пояса. Узлы в несколько сот раз плотнее остального пространства пояса, если тут можно сказать «плотнее»: корабль, идущий рейсом на Ганимед, мог бы пройти сквозь узел Аллилуйя и Рок-Сити, заметив их разве что на экране радара. Вероятность столкновения этого лайнера с чем-либо была бы очень мала.
