Тварь непобедимая - Тырин Михаил Юрьевич (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Кича надеялся, время стерло все чувства, мучения, которые пришлось испытать в залитом кровью туалете и позже, дома. Казалось, и сам черт не брат, и море по колено. Появилось даже некое гордое осознание, что испытание кровью сделало Кичу железным бригадиром.
Но стоило только задуматься, провести несколько минут с воспоминаниями годичной давности, как в груди расползалось ледяное пятно.
Мустафа слишком жестоко подшутил сегодня над Кичей. Но Кича не знал, что в скором будущем сама судьба подшутит над ним еще более жестоко.
Была пятница, вечер, и в клинике почти никого не осталось. Только дежурная смена торопливо ужинала в конференц-зале да тройка охранников галдела в холле, обсуждая, куда им поехать выпить пива.
Григорий тоже уходил домой, когда у дверей его перехватил Донской. Как обычно, к вечеру он был уставший и сердитый.
– Торопишься куда-нибудь? – спросил он.
– Вроде нет, – пожал плечами Гриша. – А что, есть неотложные дела?
– Очень неотложные и необыкновенно важные! Выпить со мной водки.
– В честь чего? – на всякий случай поинтересовался Григорий.
– В честь того, что этот проклятый день наконец кончился. Ну как?
– Повод достойный, – согласился Григорий.
– Сейчас доставят ужин из кафе, – сообщил Донской, когда они расселись в креслах его кабинета и включили телевизор. – Можем пока малость размяться. Что будешь – джин, коньяк?
– Ты говорил насчет водки...
– Грамотный подход, – одобрил Донской, открывая шкафчик. – Ты точно никуда не торопишься?
– Будь спокоен.
– Какой-то профессор говорил, что пятьдесят грамм водки перед едой – очень полезно, – сообщил Донской, наполняя крохотные рюмочки. – Ты знаешь об этом?
– Мне ли не знать? Только не профессор, а академик. И не перед едой, а после. Фамилию вот не помню...
– Пятьдесят грамм – это он, конечно, поскромничал, на свой возраст посчитал. Сто пятьдесят – еще куда ни шло... А поскольку последнюю неделю я вообще спиртного в рот не брал, то сегодня восполню ущерб здоровью.
– Ты какой-то сам не свой, – заметил Григорий. – Что, проблемы?
– Ну, проблемы у нас каждый день... Главная из них – переизбыток подлецов на планете, а в нашей стране особенно. У России две беды – дураки и подлецы, знаешь?
– Я слышал – дураки и туалеты.
– Нет, Гриша, дураки и подлецы. Туалеты, дороги и многое другое – это только следствие. Пей давай.
Некоторое время они сидели молча, глядя в телевизор.
– Говорят, ты спас прекрасную незнакомку из рук злодея? – ожил наконец Донской.
– Не совсем незнакомку. Это та девушка, которую мы подвозили. Помнишь?
– О-о! Надо же, как тесен мир... Гриша, это, наверно, судьба. Теперь ты, как спаситель, просто обязан увезти ее на белом коне. Записал телефончик-то?
– Да, она оставила на всякий случай. Кстати, чем все кончилось?
– Ты еще не знаешь?
– Не спрашивал, как-то все некогда... Главное – кончилось.
– Ну, побеседовали мы с этим Гансом. От души раскаялся и дал честное пионерское слово, что больше так не будет.
– Он в самом деле фотографировал?
– Не знаю, аппарата при нем не нашли... Но вообще, он планировал с нами дела иметь, деньги получать, под своей «крышей» держать. Хотя сам – пустое место, мелочь. Ребята, конечно, объяснили ему, что перспектив на этот счет никаких. Он долго прощения просил, хотя и затаил злобинку. В любом случае тебе волноваться незачем, а прочие вопросы мы сами решим...
Дверь приоткрылась, в кабинет просунулась физиономия Кости-стоматолога.
– Ого! Тут праздник, а я и не в курсе! – воскликнул он, взглянув на початую бутылку «Русского бриллианта». – Здесь всех угощают или только избранных?
– Только членов ВМПЯВ с 1913 года, – ответил Донской.
– Чего-чего?
– Забыл, что такое ВМПЯВ? Чему тебя только в институте учили...
– Погоди... – Костя наморщил лоб. – «Врачи Мира Против Ядерного Вооружения», правильно?
– Неправильно. «Врачи Мира Против Яблочного Варенья». Бери рюмку и садись.
– Погодите пить, я хоть закуску закажу.
– Угомонись, – сказал Донской. – Уже все заказали. Садись давай.
– Только кабинет запру. – Он умчался по лестнице.
– Интересная пошла жизнь, – проговорил Гриша. – Сидят два врача и обсуждают бандитские расклады. Так просто, обыденно, словно это часть профессии.
– Что поделаешь, это и есть часть профессии. Как только ты начинаешь чего-то стоить, начинает липнуть всякая грязь, и она становится частью профессии. А интересно, чьи расклады вы у себя в «Скорой» обсуждали?
– Всякое говорили. Байки травили. Ну а женщины – они, как водится, знакомых промывают.
– Да уж, достойная тема.
– Так ведь было кого и за что обсуждать. Вот, например, появился у нас мужичок один, Женя Труфанов. Мы его Труффальдино звали. Сутулый такой, вечно небритый, ширинка нараспашку. Пил как лошадь, редко на дежурство трезвым приходил. И вот это чудо работало в бригаде, людей спасало. Откуда он такой взялся, никто не знает. А потом оказалось, он с больных деньги берет за услуги. Приезжает и первым делом начинает ныть: зарплата маленькая, бинты-шприцы за свои деньги покупаем...
– Правда за свои?
– Да нет, конечно... Не всегда. Честно сказать, многие презенты берут, да и я тоже брал. Бывало, конфеты приносили, или коньяк, или одеколон дорогой. Но сам не выпрашивал. И денег не брал, даже когда предлагали.
– А может, зря? Дают – бери...
– Не зря, – покачал головой Гриша. – Если бы ты поездил по квартирам да посмотрел, как люди живут, ты бы понял. Ты ведь давно ничего этого не видел, правда?
– Правда, давно. И знаешь, не верю уже, что кто-то еще за совесть работает, а не за деньги. Вы ведь тоже небось не очень-то надрываетесь, да? Помирает человек – значит, такая его судьба, и нечего ему мешать, силы тратить. Бесплатная медицина, одним словом...
– Да нет, – усмехнулся Гриша. – Люди-то не виноваты, что у нас денег нет. Поэтому мы все-таки малость стараемся, даже за бесплатно. Ты, видно, нас с дантистами перепутал. Это они всегда на передовых рубежах коммерческой медицины.
– А этот Труффальдино – он за деньги лучше работал, чем мог бы бесплатно?
– Почему «работал»? Он и сейчас работает, и так же деньги клянчит. Но это пример не самый наглядный. Я тебе лучше про другого парня расскажу, про Эдика Самохина. Он у нас единственный врач со своим сотовым телефоном. Как только ему на этот телефон позвонят, он разворачивает машину и мчит, куда ему приказали. Персональный мафиозный доктор. На все стрелки-разборки вперед милиции приезжает.
– Как это он, интересно, машину разворачивает? А если вызов? А если пациента везет?
– Крутится как-то. А если пациента везет, то соскакивает с машины и уезжает на такси. А фельдшер один бьется, чтобы человека живым до стационара дотянуть.
– Ну и что это доказывает? Только то, что я говорил. Врач хорошо работает потому, что ему хорошо платят.
– А вот и не угадал, Андрей. Врачу хорошо платят, чтобы он пули вытаскивал да помалкивал.
– Ну, все, все, сдаюсь... Все, кто за деньги работают, – мерзавцы. А ты один был хороший, потому что бедный.
– Я этого не говорил, Андрей. Я пытался доказать, что у нас в «Скорой» даже в эти времена человеческую жизнь не перекладывают на курс доллара. И порядочные люди все-таки есть. Как и везде. Ты слишком быстро все забыл.
– Нет, я не забыл. Знаешь, что я помню? Горбольницу, где практику проходил. Хорошо помню: идет по палате пьяная медсестра баба Нюра, судна выносит. Прется, как ледокол, шатается, банки с тумбочек сшибает. А моча из ее посудин – то направо, то налево, то на стол, то на постель кому-нибудь...
– Это я тоже видел. Слушай, у тебя можно курить?
– У меня можно абсолютно все. А еще помню, как в ожоговом пациенты соседа по палате избили, потому что он орал по ночам от боли и всем спать мешал. Скажи, Гриша, как ты в медицину попал? Мечтал с детства?
