Журнал «Если», 2003 № 05 - Дяченко Марина и Сергей (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
К этому моменту руки болели так сильно, что пришлось идти на отчаянный риск. Я закрыла глаза, затаила дыхание и, ступив вперед, на какую-то долю секунды сунула ладони прямо в кислоту. Какое счастье, что мои глаза были закрыты! Реакция оказалась столь бурной, а война химикатов разгорелась с такой силой, что шипящие брызги обожгли лицо. Я отпрыгнула, помчалась обратно к луже и попыталась все смыть.
Беда в том, что времени у меня не было. Тревожная сигнализация наверняка уже включилась, и Парсон может догадаться, кто повредил ограду.
Я снова обмазалась грязью, убедилась, что путь свободен, и помчалась ко рву на всех четырех. Оказавшись на краю, я подпрыгнула, расправила крылья и воспарила, но в последний момент свернула крылья. Сила инерции затянула меня в дыру.
Теперь предстоит самое страшное.
Снова подобрав драпа и сдерживая невольные вопли, я ринулась к блестящим соплам, окружавшим воздушный шлюз. И пыталась не гадать, каково это — быть сожженной заживо.
Плазменные спирали, к счастью, не заработали, но мои кисти и руки все равно горели огнем.
Потом я так и не вспомнила, каким образом мне удалось подбросить дрейпера достаточно высоко. Но туша приземлилась на ближайшем куполе.
Результаты были впечатляющими! Гигантские пузыри мигом вскипели на воздушном шлюзе, куполе и начали распространяться дальше. Плазменные спирали с заблокированными отверстиями не включались: правила безопасности. А пузыри закрыли оптику сканеров, так что сейчас мне ничего не грозило.
Я встала на спекшийся песок перед шлюзом и попыталась вспомнить интонации Парсона.
— Банни, — прошептала я, и дверь в королевство отворилась.
Пытаясь игнорировать адскую боль в руках, я вошла в шлюз: еще один напряженный момент. Пришлось воспользоваться языком, чтобы набрать сохранившийся в памяти код. Внешняя дверь закрылась, внутренняя открылась, и я осторожно ступила в комнату. Дома никого…
Обитатели станции, возможно, блестящие биологи, но им следует немедленно пройти курсы по исправлению тактических методов.
Вот они: три БВВ! Возможно, весь машинный парк станции. Как мог Парсон быть таким дураком?
Сымитировав его мерзкий голос, я сказала: «Тишина», и ближайший вездеход открылся. Еще до того, как крыша автоматически опустилась, я уже втиснулась в ванную, промывая ожоги чистой водой.
Пытка.
Раны оказались серьезными. Те немногие клочки кожи, что у меня остались на руках, либо были неестественно белыми, либо покрыты волдырями, из которых сочились кровь и лимфа. Шкура на предплечьях была в лучшем состоянии, хотя свисала неровными клочьями.
Мышцы выглядели сожженными. Я пыхтела, как больная собака. И едва узнала свое лицо в маленьком зеркальце над раковиной. Смертельно бледное, покрытое мелкими волдырями от брызг изо рва. Львиные глаза казались совершенно дикими.
В ванной была аптечка. Я стиснула зубами тюбик мази от ожогов, прокусила и воспользовалась моим полым языком, как соломинкой, втягивая мазь с керосиновым вкусом. Потом высунула язык, осторожно спрыснула мазью кисти и предплечья. Еще одна героическая попытка позволила набрать достаточно гнусного бальзама, чтобы нанести на лицо.
Медленно, до чего же медленно огонь превратился в обычную острую боль. Дыхание постепенно успокоилось, но, как ни поразительно, я разглядела под уродством, болью и слоем мази легкую улыбку. Чему тут радоваться?
Возникший в голове ответ стер улыбку. Пока все шло до абсурда легко, и я знала почему. Да, Парсон понятия не имел о моих способностях, но недооценил меня по другим причинам: всему виной моя картавость. Немало людей считают бедняг с подобным недостатком полудурками.
Впрочем, я и была таковой! Только идиотка способна глазеть на свое отражение, как прыщавый подросток! Давно пора двигаться!
Будь благословенно виртуальное управление, ибо оно не требует физических усилий!
Я видела, как ведет машину Парсон. Самой трудной частью оказалось поднять руки настолько, чтобы вставить в тлеющие модули.
После выполнения этой памятной задачи я дала задний ход и попрактиковалась в использовании плазменной пушки. Остальные вездеходы растаяли прямо на глазах! Даже у фуллерона есть предел прочности!
Я подъехала к двойным дверям с таким расчетом, чтобы машина коснулась электронного замка. Двери остались закрытыми: неужели кто-то все же почуял неладное?
Я печально покачала головой, прежде чем прожечь стену и вкатиться внутрь. В конце коридора возникли четыре охранника в защитных комбинезонах с лазерными ружьями.
Началась стрельба.
Разве эти идиоты ничего не знают о фуллероне?
Лучи уже отскакивали от моей колесницы, образуя причудливые узоры.
Вскоре нападающие отрежут собственные конечности — в лучшем случае.
Я уже подумывала отключить дружный квартет навеки, но решила пока этого не делать. Просто дала залп из плазменной пушки над их головами.
Пульсирующая бирюза померкла. Охранники осмотрели раскаленный потолок и сочли за лучшее не вмешиваться. Некоторые побросали оружие, чтобы побыстрее исчезнуть. Я спокойно последовала за ними. Добравшись до знакомого перекрестка, я поехала прямо, остановившись по пути перед неестественно широким входом. Никакого охранника. Даже с превосходными очистителями воздуха в БВВ я все равно ощущала запах жженого лимона.
Неудивительно, что электронный замок не сработал. Но прежде чем я успела въехать, дверь распахнулась. Машина едва сумела вместиться в проем. Я застряла на полпути, надежно блокировав выход.
Внутри оказалась обыкновенная лаборатория: блестящие поверхности, пробирки, колбы, ультрацентрифуги, виртуальные микроскопы — и две женщины в типично белых халатах с нетипично встревоженными лицами. Парсон тоже был здесь. Боевой пояс по-прежнему красовался на нем.
— Вы меня слышите, профессор? — прокричал он.
— Конечно.
— Кажется, вы застали нас врасплох. Что же вы теперь намерены предпринять?
— Поболтаем немного, но сначала мне нужно воспользоваться вашей базой данных.
В углу поблескивала рабочая станция.
— Это собственность станции, и я не вижу…
— Парсон! — взревела я. — Мы давно уже это проходили! Я все знаю о рэмах и снадобье!
Не столько откровенная ложь, сколько чистый блеф, но что поделать?
— Боже! — простонал он, впадая во что-то, вроде мучительного молчания.
Прошло, казалось, не менее часа, прежде чем он снова заговорил:
— Послушайте, Артаб, может, мое предложение вас заинтересует. Не могли бы мы поговорить наедине?
— Почему нет? Снимите пояс и перчатки, положите их на пол. Вот так, молодец. Теперь, будьте добры, отступите.
Я подала БВВ вперед ровно настолько, чтобы крыша могла открыться, и осторожно вылезла. Вонь горелой лимонной кожуры едва не сбила меня с ног.
Я спешно перекроила свой пузырь в подобие одежды, но при этом забыла, как выгляжу. Работники станции дружно охнули и отпрянули.
— Что это с вами? — вскричал Парсон.
— Сядьте на пол, все, кто здесь, и не шевелитесь.
— А что если мы откажемся… — медленно протянул начальник станции, оглядывая мои раны.
— Эта проблема меня не интересует, — отрезала я, развернула ногу и аккуратно разрезала надвое крепкий деревянный табурет.
Аудитория, еще больше побледнев, последовала приказу.
Я уселась в широкое кресло лицом к компьютеру, который носил имя «Айлиза» (последняя модель IWBM, с виртуальным экраном и без клавиатуры), обернулась и заметила едва скрываемое смущение на физиономии Парсона. Я ухмыльнулась, показав все три ряда зубов.
— Управляется, конечно, голосом?
Парсон вызывающе уставился на меня.
— А как вы думали?
Я откашлялась.
— Айлиза, знаешь, кто я? — спросила я голосом Парсона. Глаза начальника станции в страхе расширились.
— Вы начальник станции Грегори Парсон, — ответило приятное контральто.
— Нет! — вскричал Парсон.
— То есть да, — с энтузиазмом поправила я. Ужасные дни, проведенные в БВВ, себя окупили! — А вы, доктор, держите рот на замке.
