Журнал «Если», 2001 № 06 - Дяченко Марина и Сергей (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
— Не надо считать головы, — взмолился я. — Там Хора осталась, ей нужна помощь!
Старец замер с полуоткрытым ртом, выпучил глаза, а потом спросил испуганно:
— Она просила ей помочь?
— Ну, не то чтобы просила… — замялся я.
— Так смени штаны и не пугай меня больше, — он шумно выдохнул, а потом обратился к Сатяну: — Каков нахал, а! Собрался моим девочкам помогать.
Пошевелив бровями, Сатян плеснул себе вина, повертел бокал, любуясь игрой алмазной грани, отпил.
— Похвально, когда молодой человек беспокоится о девушке. Не понимаю, что в этом плохого.
— Извини, Михель, — Теодор улыбнулся, — трудный день, тяжелый характер, много событий сразу… Это я виноват, напустился на тебя. Забудь. О Хоре не беспокойся. Думаю, там уже все в порядке. Сейчас посмотрим…
Снова панно отъехало в сторону, открыв монитор. Старец велел дать ему картину портала. Секундная рябь сменилась испуганным лицом служащего, который сообщил, что связи нет, идут помехи.
— Глушилка, — сказал я.
— Слышал? — рявкнул Старец. — Там глушилка, разберись.
— Сейчас включу защищенный канал, — торопливо пробормотал служащий.
Несколько минут ничего не происходило. Теодор сердился, обещал кары, одну страшнее другой, но я не замечал беспокойства за Хору. Наконец появилось изображение. На мониторе возникли картинки сразу с нескольких десятков камер, размещенных в залах, переходах, аппаратных и на площадке.
— Вот эту, — указал пальцем Теодор.
Теперь на мониторе застыло лишь одно изображение. Сатян, тихо подошедший к нам, выронил бокал. Звонко разлетелся хрусталь, но я даже не обернулся.
— Там что, резня была? — тихо спросил Сатян.
Площадку освещали мощные светильники. В их теплом желтоватом свете было видно, что буканьеры не выбрались с территории портала. Бойцы в силовых панцирях, женщины, долговязые подростки и, кажется, дети, все они так и остались на поле. Вряд ли кто уцелел в транспорте, его металлический корпус чернел из-за огромных пробоин, а в одном месте рваный металл был выворочен наружу, по-видимому, взорвались батареи…
Тела лежали повсюду. Бойцы, заваленные трупами в пестром рванье, старая женщина, мертвой хваткой вцепившаяся в оторванную ногу бойца, дети и взрослые, пронзенные клинками, раздавленные и размазанные внутренности на стальных плитах… В зале терминала мертвых было не так много, но кровь на стенах выглядела страшнее.
— А где же Хора? — прохрипел я. — Я не вижу ее тела.
Легкие шаги за спиной и ее голос:
— Так я тебе что, мертвая больше нравлюсь?
И рассмеялась.
Нам отвели прекрасную четырехкомнатную каюту. Я подозреваю, что капитан уступил свою. Ну и славно.
В мягком кресле сидеть очень удобно. Ключица еще немного побаливает. Небольшую ссадину я залил антисептиком и больше о ней не думал. Да, это не тесные кельи лихтера, на котором Сатян и я прибыли сюда. Загрузка идет быстро, скоро откроется окно, и через полдня мы окажемся на месте. Всего два дня на Параисо, а теперь снова в Метрополию. Но не жалким беглецом, а на роскошном лайнере. Из соседней комнаты доносится слабый шум. Это Хора переодевается к обеду. Сейчас зайдет Сатян, и мы вместе пойдем в обеденный зал.
Теперь все хорошо.
А вот вчера был один страшный миг, когда я рассматривал тела буканьеров и с холодным отчаянием ждал… Но она пришла, и все стало хорошо.
Разумеется, я тут же вцепился в нее, требуя немедленно рассказать, какая сила покарала негодяев. Хора смеялась, просила дать ей хотя бы полчаса, смыть с себя пыль и перекусить, но я был неумолим. Теодор добродушно посмеивался и велел ей не дразнить меня.
— Я видела, как ты перелетел через скалы, — сказала Хора. — Никогда бы не решилась, скорее, умерла бы от страха. А вот это, — грациозный взмах руки в сторону монитора, на котором застыла картина площадки, усеянной мертвыми телами, — это, поверь, нетрудная работа.
— Ты их убила? — только и спросил я.
— За кого ты меня принимаешь?! — Хора капризно надула губы, но потом улыбнулась. — Нет, конечно. Я и жука обидеть не могу. Они сами друг друга поубивали.
Сатян и Теодор переглянулись. Кажется, и я догадываюсь, какие силы скрываются под нежным обликом моей подруги.
— Ты показала им танец смерти, — я понимающе покачал головой.
— А разве есть такой танец? — искренне изумилась Хора. — Впервые слышу о такой гадости!
Речной Старец с большим интересом уставился на меня.
— Твои идеи меня немного пугают, мой мальчик, — сказал он. — Немного гуманизма в твоем образовании не повредит, я так думаю.
— Какой это был танец? — продолжал настаивать я.
— Никаких танцев, — строго ответила Хора. — Танцы не для всякой швали. Им достаточно песен. Вот я и спела. Целых четыре баллады. О храбром воине, который завоевал любовь богини в неравной схватке и сам стал равен Богу, о десяти любовных подвигах буканьера Роха Вильи, о предательской любви двух семей, а когда пропела о сыне храбреца Зал кара, они словно взбесились… Устала, сил нет. Рато обошлась бы двумя-тремя куплетами.
— Но ведь тебя могли случайно…
— Что ты, они как раз защищали меня друг от друга.
Хора зевнула, прикрыв рот ладошкой, извинилась и ушла.
Все это следовало обдумать. Но мысли опять не хотели цепляться друг за друга, я принялся ходить по залу, кружил под колоннами, мне почему-то стало не хватать воздуха. Я вышел на площадь перед дворцом и уселся на ступени. Вскоре я заметил, что с двух сторон рядышком со мной пристроились Теодор и Сатян.
Вечер. Окна домов ярко освещены. Тишина. Ночная птица в саду пробует голос. Мимо нас ковыляет одинокий прохожий с клюкой. Кажется, я его уже сегодня видел.
— Ну хорошо, — вдруг заговорил Сатян. — А если твоя могучая девица не справится с разбойниками. Что тогда, ансамбль песни и пляски на них натравишь?
— Яду в тебе много, — ответил Теодор. — Надо бы тебя на караимские пляжи отправить: отдых, не поверишь, такие чудеса творит!
— Или нагрянут исполнители, а ты не успел добраться до начальства, — не унимался Сатян. — Стишок им прочитаешь собственного сочинения?
Старец только крякнул.
— Стишок, говоришь, — обещающе протянул он. — Будет тебе сейчас стишок!
Он поднес ладонь ко рту и что-то тихо сказал в нее. Я успел лишь заметить на его указательном пальце перстень многополосного коммуникатора, и тут вдруг такое началось…
Балюстрада на балконе напротив распалась на штыри, а штыри удлинились, изогнулись и составили параболическую решетку экранной защиты, которая тут же замерцала в небе над Уручем. Со стороны парка на площадь с густым урчанием выкатилась тяжелая бронетяга, башня ее ощерилась во все стороны грозными жерлами генераторов плазмы. У «одинокого прохожего внезапно выпрямилась спина, стремительное, еле заметное глазу движение, и вот прикрывает нас своей клюкой, чудесным образом превратившейся в двуствольный лучемет дальнего боя.
А после того, как над домами со свистом прочертили огненные линии набирающие высоту орбитальные бомберы, Речной Старец, искоса глянув на Сатяна, дал отбой учебной тревоги и поблагодарил всех за отличную службу.
Через полминуты, а может, и того меньше, дворцовая площадь снова приобрела тихий, захолустный, мирный, одним словом, вид. И даже одинокий прохожий, как ни в чем не бывало, продолжил свою долгую прогулку. До очередной тревоги, я так полагаю.
— Все, — сказал Сатян. — Сдаюсь. Ты меня победил. Твой довод королей просто неотразим. То есть красота, конечно, страшная сила, но пара пушечек никогда не. помешает. Чисто из эстетических соображений, разумеется.
— Ну а для чего нам оружие, если не для эстетики, — хохотнув, отозвался Речной Старец.
Они немного помолчали.
— И все-таки не понимаю, — задумчиво протянул Сатян. — При такой силе к чему тебе долгие разговоры. Для чего ты потратил на нас столько времени? Разве мало у тебя друзей-приятелей или просто купленных? Ты же нас мог размазать одним движение брови!