А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10 - Стругацкие Аркадий и Борис (книга бесплатный формат txt) 📗
К и р с а н о в (всполошившись). Лапа, ты куда? (Пинскому и Базарину.) Да заткнитесь вы наконец! Хватит! Что вы опять сцепились, как цепные собаки! (Зое Сергеевне.) Лапа, не уходи, они больше не будут.
З о я С е р г е е в н а. Три часа уже. Я пойду вещи соберу.
К и р с а н о в. Какие вещи?
З о я С е р г е е в н а. Я еще сама толком не знаю, надо посмотреть... Что они там глупости пишут — смена белья. Зима на дворе. Носки надо шерстяные обязательно взять, рейтузы теплые...
Б а з а р и н. Позвольте, Зоечка Сергеевна...
З о я С е р г е е в н а. Тошно мне вас слушать, честное слово. Вы все делаете вид, будто это шутка, будто развлекается кто-то. Будто вы не чувствуете, что это всем нам конец, начало конца...
К и р с а н о в (беспомощно). Ты что же — серьезно считаешь, что я должен туда идти?
З о я С е р г е е в н а. Я ничего не считаю. Я знаю только, что идти придется и что ты пойдешь, и я бога молю, чтобы меня пустили с тобой, потому что без меня ты там погибнешь на третий день...
К и р с а н о в. Лапушка, опомнись! Ну что ты такое говоришь? Ведь это же все ерунда! Ну хочешь, я в милицию позвоню? Подожди, я сейчас же позвоню! (Он подскакивает к телефону, торопливо набирает 02.) Алло... Товарищ лейтенант, с вами говорят из дома шестнадцать по Беломорской улице. У нас тут по лестницам ходит какой-то деятель и вручает гражданам хулиганские повестки... (Замолкает, слушает.) Так почему же вы ничего не предпринимаете? (Слушает.) То есть как это так? А кто же, по-вашему, должен этим хулиганством заниматься? Что? (Слушает.) Да, получил... (Слушает.) В каком смысле, простите? (Слушает.) Позвольте, вы что же хотите мне сказать... (Слушает, потом медленным движением опускает трубку и поворачивается к остальным.)
Б а з а р и н. Ну?!
К и р с а н о в. Он говорит: получили предписание — выполняйте...
Б а з а р и н. Та-ак. Этого и следовало ожидать.
К и р с а н о в. Он говорит: это не только у нас в доме, это везде. Милиции это, говорит, не касается.
Зоя Сергеевна, не сказав ни слова, уходит из комнаты в спальню, налево.
Б а з а р и н. Проклятье. Я тебе тысячу раз говорил, Станислав: не распускай язык! Тебе не двадцать лет. И даже не сорок. В твоем возрасте нельзя быть таким идиотом и горлопаном!
П и н с к и й. Золотые слова! И главное, такие знакомые... Всю жизнь я их слышу. Иногда с добавлением «жидовская морда».
К и р с а н о в. Какой я вам горлопан? Что вы городите?
Б а з а р и н. На митинге Народного фронта ты речи произносил или папа римский? Кто тебя туда тянул? Что они — не обошлись бы без тебя там?..
К и р с а н о в. Так это когда было... А потом, при чем здесь Народный фронт? Ведь я же богач! Богач я! У меня же драгоценности! У меня меха!
П и н с к и й. Э! Э! Не примазывайся! Меха — это у меня.
Б а з а р и н. Вот теперь и я считаю — хватит. Звони Сенатору.
Кирсанов молчит, выкапывает из пепельницы окурок, затягивается.
К и р с а н о в. Не хочу. Сам звони.
Б а з а р и н. Ну, знаешь ли!.. Как угодно. Только я с ним за одной партой не сидел...
И тут за окном, в доме напротив, разом гаснут все оставшиеся еще освещенными окна. И сейчас же гаснут фонари на улице. Остается только светлое низкое небо над крышами. В комнате делается заметно темнее.
П и н с к и й (подбежав к окну). Ого! И в доме десять тоже погасло... Так... И в доме восемь... А вы знаете, панове, во всем квартале, пожалуй, света нет! Знаешь что, Слава, кончай-ка ты выгибать грудь колесом и звони-ка ты своему Евдокимову... если, конечно, он захочет теперь с тобой разговаривать, в чем я вовсе неуверен.
К и р с а н о в. Нет. Я никогда никого ни о чем не просил и просить не намерен. Пусть будет что будет.
П и н с к и й. А кто говорит, чтобы просить? Спросить надо, а не просить...
К и р с а н о в. А что, собственно, спрашивать? Тебе вполне определенно сказано: предписание получили? Выполняйте! Старший лейтенант милиции Ксенофонтов...
Из передней доносится стук дверей, топот, приглушенное ржание. Шипящий голос произносит: «UI-ш-ш! Тихо ты, сундук африканский...» Щелкает выключатель. «И здесь света нет...» Другой голос отзывается нарочитым баском: «Взлэтаеть... но так — нэвысоко!..» И снова раздается сдавленное ржание. Из прихожей появляется Сергей Кирсанов, младший сын профессора, ладный, сухощавый, среднего роста молодой человек в мокрой кожаной куртке, в «варенках», на голове огромная меховая шапка. И сразу видно, что он основательно навеселе.
С е р г е й. О, веселые беседы при свечах! Старшему поколению!.. (Срывает с головы шапку и отвешивает низкий поклон. Говорит через плечо в прихожую.) Заходи смело, они, оказывается, не спят. Причем их тут навалом.
Появляется Артур — тоже ладный, тоже сухощавый, но на голову выше ростом. Одет он примерно также, но на первый взгляд производит впечатление странное: он негр, и лица его в сумеречном свете почти не видно.
А р т у р (отряхивая о колено свою огромную шапку). Здравствуйте. Извиняюсь за вторжение. Мы почему-то думали, что вы уже спите.
С е р г е й (в прежней шутовской манере). Олег Кузьмич! (Кланяется.) Дядя Шура Пинский! (Кланяется.) Батюшка! (Кланяется.) А это, позвольте вам представить, Артур Петров. Артур Петрович! Мой друг! Вернее, мой боевой соратник. А еще вернее — мой славный поделыцик...
К и р с а н о в (очень неприветливо). Так. Иди-ка ты к себе.
С е р г е й. Незамедлительно! Мы ведь только представиться. Акт вежливости. А где мамуля?
К и р с а н о в. Она занята.
С е р г е й (Артуру). «А глаза добрые-добрые!..»
Оба ржут — довольно неприлично. Из спальни слева появляется Зоя Сергеевна.
С е р г е й. О! Мамуля! А мы тут тебя ждем. Закусочки бы, а? Немудрящей какой-нибудь. А то ведь мы усталые, с работы, мороз, транспорт отсутствует, в такси не содют...
З о я С е р г е е в н а. Хорошо,хорошо,пойдемте.
Слегка подталкивая, она вытесняет обоих приятелей в прихожую и выходит за ними.
К и р с а н о в (Пинскому, неприязненно). Вот оно, твое потакание!
П и н с к и й. А в чем, собственно, дело? Парню двадцать лет. Попытайся вспомнить, каким ты сам был в двадцать лет...
К и р с а н о в. В двадцать лет у меня не было денег на выпивку.
П и н с к и й. А у него есть! Потому что он работает! Ты в двадцать лет был маменькин сынок, а он работяга. И работа у него, между прочим, достаточно поганая. Ты бы в такой цех не пошел, носом бы закрутил...
К и р с а н о в. Цех! Ты еще мне скажи — промышленный гигант! Кооперативная, понимаешь, забегаловка на три станка...
П и н с к и й. Ну, конечно! Ну, разумеется! Ведь наши дети могут подвизаться только на великих стройках! Все-таки ты, Станислав, иногда бываешь поразительно туп. Воистину, профессор — это всегда профессор...
Б а з а р и н. Мне другое не нравится. Что это за манера такая — водить в дом иностранцев! Нашел время...
П и н с к и й. Э, у них — свое время. А на наше время они поплевывают. И правильно делают...
К и р с а н о в. Боже мой, какое счастье, что электричества нет! Ведь он, едва только приходит, как сейчас же включает этот свой громоподобный агрегат... эту свою лесопилку!.. Особенно когда поддатый...
И тут же, словно по заказу, взрывается оглушительная музыка. Словно заработала вдруг гигантская циркульная пила. Впрочем, некая милосердная рука тотчас сводит этот рев почти на нет. Все трое смеются, даже Кирсанов.
