Бета Семь при ближайшем рассмотрении - Юрьев Зиновий Юрьевич (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
…Сегодня он вызвал к себе начальника стражи. Не потому, что хотел его получше рассмотреть или услышать. Один на один он все равно не мог ничего увидеть, так как сам по себе не обладал органами зрения. Просто-напросто он хотел вести разговор на минимальном уровне мощности, даже не пользуясь главным каналом связи. Хотя потоки, которыми он обменивался со своими кирдами, и были надежно изолированы друг от друга, он не хотел ни малейшего риска.
Он не хотел, чтобы в башню кто-нибудь приходил. Как-то он проанализировал причины своей тяги к уединенности и пришел к выводу, что его создатели – верты – вложили, очевидно, в него свой страх перед повреждением мозга. Мозг для них был жизненно важен, они прятали его за толстой костяной коробкой своих голов.
Он не верт, он далеко ушел от жалкого порождения слепой природы. У него множество запасных схем, и выход из строя любой его части ничем не грозит ему. Но все равно стремление оградиться от внешнего мира осталось. К тому же он не мог видеть того, кто был рядом с ним. Он мог видеть только чужими глазами.
Но Двести семьдесят четвертый придет к нему. Да, это неприятно, но необходимо. Да, он придет в башню, но… Если план осуществится, это не страшно.
А вот и он. Мозг уловил трепет его канала.
– О великий Творец, начальник стражи…
– Выключи главный канал связи, перейди на локальную связь.
– Слушаюсь.
– Где сейчас пришельцы?
– Два пришельца по-прежнему в круглом стенде, третий, очевидно, у дефов. Ты знаешь, великий Творец, как мы…
– Знаю, – оборвал Мозг. – В отличие от тебя я знаю все. Но дело не в этом. Я хочу, чтобы ты сегодня же открыл круглый стенд. Пусть пришельцы выйдут в город. Пусть они свободно бродят по улицам, пусть заходят куда угодно. Важно лишь, чтобы они оставались в поле зрения стражников и не делали попыток покинуть город и добраться до своего корабля. Сделай так, чтобы их видело как можно больше кирдов.
– А если…
– Ты хочешь сказать, что их могут увидеть и дефы, скрывающиеся в городе? Так, стражник?
– О великий Творец, мне незачем даже искать форму для своих мыслей, ты видишь их даже неродившимися.
– Однако, Двести семьдесят четвертый, ты полон самомнения, а оно опасно.
– О великий Творец, я не понимаю…
– Ты думаешь, у тебя есть свои мысли? Ты уверен, что они рождаются в твоем мозгу? Я, я один рождаю мысли. Но дело не в этом. Дело в том, что это-то и нужно мне. Пришельцы должны быть замечены, и о том, что они свободно ходят по городу, что их больше не запирают на ночь, должны узнать дефы.
– Это гениальный план, о великий Творец!
– План действительно хорош, но не тебе его оценивать, стражник, потому что ты его еще не знаешь. Ты думаешь, дефы попытаются напасть на город, чтобы захватить их? Сомневаюсь. Дефы чудовищны в своем противоестественном стремлении к хаосу, но они не глупы. Представь себе, что ты деф……
– Я не могу, о великий Создатель всего сущего…
– Можешь. Если я приказываю, ты можешь сделать даже то, чего не можешь. Итак, ты деф. Ты прячешься в развалинах, вскормленный ненавистью к красоте порядка, ненавистью ко мне, создателю и двигателю нашего мира. Приходит лазутчик и доносит, что два пришельца свободно ходят по городу и даже ночью их не запирают. Что ты решишь, стражник? Но помни: ты деф, я приказал тебе быть дефом. Думай.
«Он хочет от меня настоящего ответа, – лихорадочно соображал Двести семьдесят четвертый. – Если я начну поносить дефов, он может рассердиться, и тогда… Но что действительно решат эти проклятые исчадия ада? Напасть?» И вдруг он понял, что имел в виду Творец.
– Они не нападут.
– Правильно. Но почему?
– Они решат, что это западня, а пришельцы лишь приманка.
– Я, кажется, выбрал неплохого начальника для моей стражи…
– Благодарю, о великий Творец.
– Но это не все. Дефы все-таки должны напасть.
– Да, но…
– Слушай внимательно. Два или три дня – лучше, пожалуй, три – они должны бродить по городу. В один из дней – я дам команду, когда именно, – их отведут в проверочный центр, как будто мы продолжаем их изучение. К тому времени дефы, очевидно, уже будут знать, что мы ждем их нападения. Но нападать они не будут, боясь западни. Их лазутчики будут скрываться где-то неподалеку от города. Ты должен приготовить пять надежных стражников. В указанную мною ночь ты прикажешь двум стражникам вывести пришельцев тайно из города. Мол, так решил Творец, пусть убираются к дефам. Два других стражника должны поджидать их у выхода из города. Они должны иметь твой приказ во что бы то ни стало уничтожить стражников-предателей, которые продались дефам, но не трогать пришельцев. Таким образом, у выхода вспыхнет бой. В этот момент пятый стражник должен вывести пришельцев из города и скрыться.
Такой возможностью дефы уже не смогут не воспользоваться. И вот тогда-то спрятанный заранее отряд стражников должен уничтожить и дефов, которые придут на помощь пришельцам, и самих пришельцев. Ты понял, Двести семьдесят четвертый?
– Да, о Дарующий все сущее!
– Ты ведь немножко знаешь язык пришельцев?
– Так точно.
– Объясни им, что мы не пускаем их на корабль, потому что 'ищем третьего пришельца. Как только его найдут, их тут же отправят на их корабль.
– Изумительный план, о Творец!
– Действуй, стражник.
Двести семьдесят четвертый шел к круглому стенду. Он шел медленно, машинально отвечая на приветствия стражников. Когда они видели его, они вытягивали вперед правую руку. Это был его приказ, и он гордился придуманным приветственным жестом, жестом, похожим на приготовление к выстрелу.
Он все еще был полон трепета, все еще не мог прийти в себя. Впервые Источник силы, Источник мудрости допустил его к себе, и он видел всю мощь несравненного интеллекта в действии. И от того, что соприкоснулся с этой мощью, почувствовал, что и сам стал сильнее, взлетел выше, слава Творцу. Да, страх еще не улетучился из него, но то был сладостный страх.
Он открыл дверь круглого стенда. Пришельцы вскочили и уставились на него. Он долго составлял в уме фразу. Какой нелепый вид связи… А потом нужно еще превратить фразу в звуки…
– Можно, – проскрипел наконец Двести семьдесят четвертый, – выйти.
– Ну, наконец-то, – пробормотал Марков.
– Мы можем попасть на наш корабль? спросил Надеждин.
– Нет.
– Но почему?
– Скоро.
– Когда?
– Мы ищем.
– Густова?
– Да.
– А где он? Он жив?
– Наверное. Мы думаем, его… похищать…
– Кто?
– Дефы.
– Дефы?
– Дефы… плохо. Мы… искать…
Двести семьдесят четвертый повернулся и вышел, оставив дверь открытой. Свет на улице казался ослепительным, и космонавты непроизвольно зажмурились. Можно было выбраться наконец из этой вонючей круглой камеры, но они несколько мгновений стояли в нерешительности.
– Пойдем, Саша, – сказал Надеждин и вдруг улыбнулся.
– Ты чего?
– Говорят, если птица долго сидит в клетке, она теряет желание выбраться из нее.
– Почему только птицы? У маминой приятельницы живет кошка, которая категорически отказывается выходить из дому. Разве что за пазухой хозяйки.
– Боюсь, за пазуху нас никто не посадит. Идем, Сашок.
– А я смогу? Ты думаешь, ноги еще не атрофировались?
– Идем, идем.
Они вышли из круглого здания. Ноги, конечно, не атрофировались, думал Надеждин, но слегка подрагивали. Желтое небо и оранжевое солнце излучали тепло. Пахло нагретым камнем и пылью. Мимо брели роботы, но теперь уже не столь равнодушные: некоторые поглядывали на них, замедляли шаг.
Нереальность всего происшедшего с ними вдруг с повой остротой нахлынула на Надеждина. Он увидел себя со стороны: командир «Сызрани» стоит на нетвердых ногах и смотрит на бело-голубых огромных роботов. Лилипут у Гулливеров. Железных Гулливеров. Этого просто не может быть. Странность может ощущаться странностью лишь постольку, поскольку отличается от нормы. Окружавшая его картина даже не была странной, она просто не укладывалась в сознание. Но, похоже, обходилась и без его сознания, потому что явно существовала.
