Vita Nostra - Дяченко Марина и Сергей (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Мама… Ты извини, я завтра не смогу приехать.
Пауза.
— Саша… Как это? Что случилось?
— Тут один мальчик пересдает зачет. Я ему помогаю.
Новая пауза.
— А что за мальчик?
— Однокурсник.
— Ну… Мы так тебя ждали… Старый Новый год…
— Я постараюсь приехать четырнадцатого, — сказала Сашка. — Я честно… раньше не могу.
По истории она получила, как ни странно, тоже «пять». При том, что совсем не готовилась. Билет выпал очень удачно: Сашка слушала и конспектировала эти лекции, конспектировала добротно и теперь без труда припомнила все до мельчайшей подробности.
— Побольше бы таких студентов, — сказала сияющая историчка. А Сашка, потупив скромно глаза, попросила:
— Пожалуйста… У Коженникова горе… Он в таком состоянии… Поставьте «три», я с ним позанимаюсь…
Историчка мучила Костю почти час, ничего от него не добилась, долго колебалась и поджимала губы — и все-таки поставила тройку.
Вечером того же дня первокурсники разъехались почти все. Остались несколько человек, чьи поезда шли утром, и «хвостисты».
И Сашка.
Экзамен третьего курса — тот самый очень важный, «переводной экзамен» — тоже выпал на тринадцатое. Никто не шутил по поводу несчастливого числа. Общежитие стояло полупустое и непривычно тихое.
Утром все третьекурсники собрались в зале. Лиза, Денис и Костя ждали в первой аудитории (а неудачникам из группы «Б» пересдача была назначена на час позже). Сашка бродила по коридорам; ни звука не доносилось из зала. Как будто там вовсе никого не было.
Потом вышел Портнов. Раздраженный, как показалось Сашке. Она вовремя спряталась за ногу бронзового коня; Портнов прошел в первую аудиторию, Сашка слышала, как он сухо сказал: «Приготовились, Павленко первая».
Сашка закусила губу.
Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать.
Потом из аудитории пробкой выскочила Лиза. Бледная, как известка. Сашка испугалась.
Лиза увидела ее. Сглотнула.
— Ну что? — спросила Сашка, не удержавшись.
— Сдала, — сказала Лиза шепотом.
И, порывисто обняв Сашку за шею, разрыдалась.
Это было неожиданно и даже как-то больно: Лизины часы, зацепившись за Сашкину прядь, дернули за волосы довольно ощутимо. Это было странно; у Сашки еще никто не рыдал на груди. Она только читала об этом в романах. Ее белый свитер стал мокрым от Лизиных слез и соплей; неуверенно, смущаясь, Сашка погладила ее по спине.
— Ну… молодец. Все хорошо.
Лиза отстранилась и, вытирая лицо рукавом, побежала в женский туалет — по дороге она то спотыкалась, то пыталась танцевать рок-н-ролл. Она справилась сама, подумала Сашка. Не знаю, что сделал с ней Фарит, но поблажкой здесь точно не пахнет.
Вторым вышел Денис. В отличие от Лизы, он был не белый, а красный.
— Как ты?!
— Три, — Денис не верил себе. — Елки-палки… Это же…
— А Костя?
— Сдает, — Денис уже думал о другом. — Сашка, я напьюсь сегодня до поросячьего визга. Уйду в город… Напьюсь в подворотне и буду валяться в канаве.
И он улыбнулся, как Золушка при мысли о королевском бале.
Денис тоже ушел. Экзамен третьекурсников все еще длился, в зале — и в институте — стояла тишина. Сашка, потеряв самообладание, мерила шагами коридор.
Снаружи вышло солнце. Загорелся стеклянный купол над статуей. Огромный всадник выплыл из темноты, будто выхваченный прожектором. Кто это? Почему он здесь стоит? Сашка бродила и бродила, слушая звук своих шагов. Время шло. Костя не показывался.
Наконец, распахнулась дверь; Сашка кинулась вперед и почти налетела на Портнова. Это он выходил из первой аудитории — очки на носу, светлый «хвост» переброшен через плечо.
— Самохина…
Сашка отступила. Портнов окинул ее взглядом с головы до ног: они не виделись с того самого момента, как он поставил ей «пять» в зачетку.
— Ну, я поставил ему зачет… — Портнов неопределенно кивнул куда-то через плечо. — Поставил, хотя… Ну-ка, идем со мной.
Он зашагал к стеклянной будке вахтерши. Сашка заглянула в аудиторию и успела увидеть Костю, потного, измученного, но не сломленного.
— Сдал?
Он кивнул ей, как будто сам себе не веря. Портнов взял у вахтерши ключи и коротко расписался в журнале.
— Самохина, в тридцать восьмую.
Он шел по коридору, позванивая ключами в опущенной руке. А Сашка шла за ним, будто на поводу.
— Ты его била?
Ключ повернулся в замке.
— Нет… То есть да. Так вышло, что…
— Понимаю. Заходи.
Она вошла. Перевернутые стулья задирали ножки к потолку, лежа сиденьями вниз на единственном в комнате столе. Портнов перевернул их один за другим.
— Иди сюда.
Сашке в глаза ударил ярко-зеленый луч, преломившийся в розовом камне перстня. Она пошатнулась. Портнов крепко взял ее за локоть.
— Когда у тебя поезд?
— Я не знаю. Я сдала билет на сегодня, и…
— Понятно. Билетов в кассе нет, можешь не уехать.
Сашка сглотнула. Портнов вытащил пачку сигарет и зажигалку. Закурил и тут же потушил сигарету:
— Извини. Я забыл, что ты не куришь.
Сашка удивилась. Портнов был первым в институте, кто обратил внимание на такую мелочь. При том, что ему явно очень хотелось курить.
— Мне все равно, — сказала она. — Я привыкла. Курите, пожалуйста.
Он спрятал сигареты. Сел. Жестом велел садиться ей. Сашка опустилась на кончик стула:
— У Кости… у Коженникова из-за вас умерла бабушка.
— Из-за меня?
— Из-за того, что вы ему не поставили зачет.
— Я не поставил, потому что он не был готов. Остальное — дела Фарита.
— А Фарит что, машина, исполняющая приговоры? Гильотина?
— Спроси у него сама, — Портнов вяло улыбнулся. — За что ты била этого лентяя?
Сашка опустила глаза:
— Он не хотел… не мог сосредоточиться.
— Фарит делает то же самое. На своем уровне.
Сашка сжала руки на коленях:
— Зачем вы с нами это делаете? За что? Мы особенные, мы в чем-то провинились?
Портнов пощелкал зажигалкой:
— Нет. Вы не провинились. Но вы должны учиться, учиться прилежно, а вы не хотите.
— Потому что нам не объяснили, чему нас учат и зачем.
— Потому что вы все равно не сможете этого понять. Рано.
Сашка смотрела, как зажигалка в его руке то выпускает желтый язычок, то втягивает его обратно.
— Когда ребенка учат рисовать кружочки — он понимает, что такое мелкая моторика руки? Когда сельский мальчик приходит в школу-интернат — он что, многое понимает в происходящем?
— Многое! Он главное понимает! Настоящий педагог сумеет заинтересовать… объяснить…
Портнов хмыкнул.
— Что такое верификация, Самохина?
— Эмпирическое подтверждение теоретических положений путём возвращения к наглядному уровню познания, когда идеальные абстракции отождествляются с наблюдаемыми объектами, — удивленно сообщила Сашка.
Коженников кивнул:
— Ваша учеба — наблюдаемый объект. Вернее, наблюдаемый процесс. А то, что происходит с вами на самом деле, вы на данном уровне развития ни понять, ни осознать не в состоянии. Все равно как собрать в джунглях молодых шимпанзе, собрать вместе и в результате некого процесса запустить их преобразование… нет, не в людей. В модели мировых процессов и явлений всех уровней. Инфляцию, глобализацию, ксенофобию… Тебе понятно, как из обезьяны сделать модель биржевого кризиса?
Сашка молчала.
— Вот такая верификация, — Портнов ухмыльнулся. — А ты хорошая девочка, Саша, и ты балансируешь на грани… На самом краю. Я не хочу тебя потерять.
Сашка смотрела в его неподвижные глаза с узенькими зрачками.
— Слушай меня внимательно. Завтра ты уедешь домой, уж не знаю как там с билетами, но будем надеяться, что тебе повезет. Все время каникул — до четырнадцатого февраля — я запрещаю тебе прикасаться к книгам по специальности. Поняла?
Сашка кивнула, не опуская взгляда.
— Очень внимательно следи за собой. Пресекай вспышки раздражения. Агрессии. Я знаю, тебе непривычно, но ты сейчас очень опасна для окружающих. Особенно для тех, кто знал тебя раньше и помнит, как тихую покладистую девочку.
