Большая операция - Уайт Джеймс (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
– Подведем итоги, – предложил чалдер, погасив экран. – В настоящее время работы по пересадке и искусственному кормлению идут хорошо, но если число различных происшествий будет продолжать расти с той же скоростью, уровень снабжения упадет до опасно низкой черты. Таким образом, я настоятельно рекомендую произвести хирургическое вмешательство немедленно.
– Я согласен, – присоединился к нему мелфианин. – Учитывая, что мы будем действовать без согласия пациента и без сотрудничества с его стороны, нужно начинать немедленно.
– Немедленно – это как? – впервые за все время заговорил капитан Вильямсон. – Для того, чтобы расположить вдоль операционного поля целый субфлот, понадобится время. Моим людям потребуется окончательный инструктаж, ну и, я думаю, командующий флотом слегка обеспокоен по поводу этой операции. До сих пор все проведенные им операции носили сугубо военный характер.
Конвей молчал, пытаясь заставить себя принять решение, заставить себя сделать то, чего он избегал вот уже несколько недель. Как только он отдаст команду начинать, как только он приступит к этой гигантской операции, он сразу же будет приговорен. У него не будет возможности остановиться и позже попробовать заново, так как он не располагает специалистами, на которых мог бы положиться, если что-то пойдет не так, и, что хуже всего, у него нет времени на причитания, ибо пациент и так оставался слишком долго без всякой медицинской помощи.
– Не беспокойтесь, капитан, – ответил Конвей, пытаясь выглядеть уверенно и спокойно, чего он вовсе в себе не ощущал. – Что касается ваших людей, то для них операция превратилась в военную. Я знаю, что вначале вы относились к этому мероприятию, как к спасательным работам в необычайно крупных масштабах, но теперь для вашего разума все стало неотличимо от войны, потому что во время войны вы ожидаете потерь, а сейчас вы безусловно их несете. Сэр, я очень сожалею по этому поводу. Я никак не ожидал, что потери будут столь тяжелыми. Я лично виноват перед вами в том, что этим утром научил инструменты планировать, так как их фигуры высшего пилотажа нам встанут очень дорого…
– Тут ничего не поделаешь, доктор, – прервал его Вильямсон, – да и один из моих людей носился некоторое время с аналогичной идеей, они там у меня перебрали почти все возможные варианты. Но вот что я хочу узнать…
– Как скоро означает „немедленно“? – закончил за него Конвей. – Что ж, не забывая тот факт, что операция будет длиться скорее несколько недель, чем несколько часов, и при условии, что никаких резонных причин для её отсрочки нет, предлагаю приступить к делу послезавтра с первыми лучами солнца.
Вильямсон кивнул головой и нерешительно заговорил:
– Занять позиции к этому сроку, доктор, мы сможем, но только что мы узнали о вещах, которые способны заставить вас изменить сроки. – Он махнул рукой в сторону экрана и продолжил:
– Если хотите, я могу показать вам карты и цифры, но будет быстрее, если сначала я познакомлю вас с результатами. Обследование здоровых и менее больных формаций, провести которое вы попросили наших специалистов по культурным контактам – у вас была идея, что установить контакт с существом, не испытывающем постоянной боли, гораздо проще, – на сегодня завершено. Мы посетили в общей сложности тысячу восемьсот семьдесят четыре места, где расположены гигантские формации. На их поверхности мы оставляли инструменты, за которыми с достаточного расстояния в течение шести часов велись наблюдения. И хотя по своему составу их тела практически идентичны телу нашего пациента, в том числе и по наличию несколько упрощенного вида глазных растений, результаты были полностью отрицательными. Подвергаемые проверке существа не делали никаких попыток каким-либо образом управлять инструментами или менять их облик, а анализ незначительных изменений в их форме неизменно приводил к действиям птиц или неразумных сухопутных животных. Мы заложили всю информацию в компьютер „Декарта“, а потом в тактический компьютер „Веспасиана“. Боюсь, что их выводы не вызывают никаких сомнений.
На „Драмбо“ есть только одна разумная гигантская формация, – мрачно закончил Вильямсон, – и это – наш пациент.
Конвей ответил не сразу. Совещание становилось всё более и более бурным. Сначала были выдвинуты несколько полезных идей – по крайней мере они казались полезными до тех пор, пока их не раскритиковал капитан. Затем на смену им пришли какие-то бессмысленные аргументы, разгорелся по поводу и без повода раздраженный спор, и тут Конвей понял, что происходит.
Когда совещание только началось, а было это пять часов назад, уже тогда все они просто переработали, а многие от усталости едва ли не валились с ног. Нижняя часть панциря мелфианина болталась в нескольких дюймах от палубы. Худларианин, по-видимому, был голоден, так как вода в помещении не содержала ничего съедобного для него; то же самое относилось и к палубе, чистота которой была не по душе постоянно кружащему драмбу.
Огромный чалдер над ними все это время находился в скрюченном состоянии, а что касается землян, то их скафандры надоели им не меньше, чем самому Конвею. Было очевидно, что ждать от кого-то, в том числе и от него самого, дельных предложений больше не приходилось, так что совещание пора было закрывать.
Он подал знак, призывая к тишине, и объявил:
– Благодарю вас всех. Известие о том, что наш пациент является единственным разумным представителем своего вида, говорит о том, что мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы предстоящая операция прошла, если это возможно, удачно. Но это не является веской причиной для её отсрочки.
Завтра все будут очень заняты, – закончил он. – Я же хочу сделать последнюю попытку заручиться согласием пациента на операцию и добиться сотрудничества с его стороны.
Тремя днями раньше было закончено переоборудование двух гусеничных буровых машин. Теперь они были почти неуязвимы для инструментов, а вынесенное наружу двустороннее видеооборудование позволяло Конвею следить за операцией, а если понадобится, то и руководить её ходом из любого места на поверхности или внутри существа. Перво-наперво он проверил устройства связи.
– Я не намерен быть мёртвым героем, – улыбаясь, объяснил Конвей. – Если нам что-либо станет угрожать, я буду первым, кто закричит о помощи.
Харрисон покачал головой:
– Вторым.
– Уступите дорогу даме, – твердо заявила Мэрчисон.
Они отправились вглубь материка к густо покрытому глазными растениями здоровому району. Там они простояли целый час, затем еще целый час двигались вперед и снова остановились. Все утро и начало дня они то передвигались, то останавливались, но заметной реакции пациента не наблюдали. Иногда они начинали делать небольшие круги – опять же без всякого успеха. Ни один инструмент не появился. Наружные сенсоры свидетельствовали об отсутствии каких-либо признаков того, что кто-то хочет под них подкопаться. Так что всё это, вместе взятое, оборачивалось исключительно бесполезным делом, если не считать относительного физического отдыха.
Когда спустилась темнота, они зажгли шахтерские лампы и поиграли вокруг себя лучами. Было видно, как тысячи глазных растений открываются и закрываются под воздействием искусственного света, но на приманку формация по-прежнему не соблазнялась.
– Поначалу это творение, должно быть, просто испытывало любопытство, кто мы такие, и стремилась обследовать любой необычный предмет или происшествие, – проговорил Конвей. – Теперь же оно просто напугано и настроено враждебно, а целей для проявления враждебности у неё и без нас хватает.
Видеоэкраны проходчиков показали несколько кадров, где трубопроводы подвергались непрерывным атакам со стороны инструментов, да и слишком многочисленные темные пятна на поверхности были отнюдь не масляными.
– Я по-прежнему считаю, – сказал Конвей серьёзно, – что, если бы нам удалось проникнуть ближе к мозгу или хотя бы в районы, где создаются инструменты, шансы на установление прямого контакта были бы гораздо выше.
