Тринадцатое Поле - Мякшев Антон (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Спасло меня только то, что он метил в голову. Чисто инстинктивно я успел пригнуться. Если б враг бил в корпус, лишнего мгновения, чтобы перенести свое тело на несколько сантиметров в сторону, у меня бы не было.

«К хренам собачьим, – захрипело в моем сознании, когда я, спотыкаясь, отступал, – подыхать вот так – когда знаешь, что обладаешь ужасающей мощью, но не имея возможности этой мощью воспользоваться, – подыхать так я не хочу... Руководство по эксплуатации бы мне!..» – всхлипнул я, истерически хихикнув.

Дерево, трещавшее по земле сотней извивающихся веток, оказалось у меня за спиной. Прежде чем я успел это в полной мере осознать, хлестнувшая по воздуху ветка поддала мне под колени. Я полетел навзничь, едва не сломав шею. От удара о землю у меня отшибло дыхание. Затуманенно видел я, как Мертвый, оказавшийся рядом со мной, уже не торопясь поднял секиру, бегая глазами по скорченному моему телу, ища, куда бы опустить оружие, чтобы уж наверняка, чтобы второго замаха не потребовалось...

Единственное, что я смог сделать, – это зажмуриться. Пролетела секунда, и вместо могучего лезвия в меня вонзился гортанный вскрик. Я открыл глаза, одновременно приподнимаясь.

Секира валялась у моих ног. Мертвый, бессмысленно размахивающий руками, орал, не останавливаясь. Голубой плащ путался у него в коленях, а лица у воина не было вовсе. Лишь черное копошащееся пятно.

Громадный черный ворон, глубоко погрузив когти ратнику в голову, тяжелым клювом долбил по глазам, рвал кожу... Во все стороны летели темные до синевы перья, пряди бесцветных волос; разодранная в клочья зеленая головная повязка медленно парила высоко над схваткой.

Мертвый упал на колени. Ворон, скрежетнув когтями о кости черепа, взлетел, меняя позицию. Меня обожгли глаза птицы – непереносимо красные, оставляющие за собой в сумеречном воздухе медленно затухающий багровый след.

Когда я умудрился подняться на ноги, все уже было кончено. Мертвый ратник (лица его я не видел, и слава богу) ползал, слепо шаря по земле израненными руками. Секиру я пяткой отшвырнул подальше.

И, не оглядываясь, побежал наверх. Когда на пути вставали древесные кривые ветви, шевелящиеся или недвижные – все равно, – я менял направление. Один раз в раскаленной темноте я наткнулся на чье-то тело, двигавшееся мне навстречу. Тело разлетелось брызгами, а я, окаченный с ног до головы тошнотворной, теплой и маслянистой субстанцией, долго блевал, пока не нашел в себе силы продолжать восхождение.

Наверху был ветер. Он освежил меня. И сухие деревья пошевеливали ветвями, подчиняясь не притяжению наполненной мраком ямы, а всего лишь потокам воздуха. Кажется, здесь, на поверхности, стало светлее. Я почти успокоился, и оттого появление на краю котлована очередной угловатой фигуры подействовало на меня ошеломляюще.

Я едва не побежал обратно вниз, разглядев, что это не человек вовсе идет в мою сторону, а одно из деревьев вдруг ловко вытащило корни из земли и двинулось, раскачиваясь стволом, как туловищем, помахивая ветвями, как руками.

Дерево?

На узловатом навершии ствола прорезались глазки, мешанина тоненьких веточек сгустилась в волосяной покров. Ветви стали руками, корни сплелись в ноги, на которых явственно угадывались колени, ступни – и даже пальцы. Метаморфоза была почти мгновенной. Последней изменилась древесная кора. Верхняя часть стала гладкой и белой, а нижняя – темной и грубой.

Человек – полуголый, в одних отрепанных штанах, с золотым знаком Дракона на гайтане, с длинной ссадиной под грудью – шел мне навстречу, вниз, в глубину котлована, чтобы, как и другие, исчезнуть в бормочущей тьме ямы. Грудь у него была чистой, а татуировка в виде ворона, утомленно сложившего крылья, притулилась на левом боку, почти под мышкой.

Я опустил глаза и сравнил. Так оно и есть. Под мышкой. Теперь – под мышкой. С левой стороны.

Лицо его, идущего навстречу, плыло, его бороздили мутные волны. Мгновение спустя кожа улеглась, обозначив хорошо знакомые мне черты. Зажглись глаза. Разомкнулись слепленные губы – рот получил возможность открываться и закрываться.

Человек смотрел на меня, не видя, а я смотрел на него, как в зеркало. Меня снова затошнило.

Придя в себя, я первым делом пригнулся и отбежал за косой остроугольный камень. Двойник мой прошагал мимо, уверенно ставя босые ноги. Он опускался все глубже, сумрак начал пожирать его снизу, ног до колен уже не было видно.

И тогда появился Макс. Настоящий. Кажется...

Ошарашенно вертя во все стороны головой, он выбежал из глубины котлована, стер с лица пот и заметил моего двойника. И ринулся к нему.

Я не успел ничего сообразить, когда он прыгнул сзади на шагающую фигуру – и пролетел сквозь нее. Верхняя половина фигуры отвалилась, упала на землю, разбившись на несколько частей, начала таять, уменьшаться. А нижняя – от пояса – продолжала размеренные движения до тех пор, пока не скрылась окончательно в сумерках.

Макс, морщась и отряхиваясь, поднялся.

– Дер-рьмо... – рычал он. – Никита?! Никита, где ты?

Я поймал его взгляд и плотнее прижался к камню. Решимости покинуть убежище почему-то не было. В этом сонмище призраков и врагов я уже ни в чем не был уверен.

– Никита? Эгей, ты где?

Какие-то голоса – встревоженные и громкие – полетели с противоположного края котлована. Макс сразу замолчал, прислушиваясь... И медленно пошел туда, откуда кричали.

Выждав, пока он станет едва заметен в темноте, я двинул за ним.

Конечно, по дороге я его потерял. Но голоса были уже близки. Я отчетливо слышал разговор:

– Ты что, погубить нас пытался, Дракон?..

– Жаль, я его раньше не зарубил...

– Остынь, Гаута Пес! Был же приказ – не трогать оружейника и новообращенного! Что бы мы делали, если б ты их убил?

– Прости, Бритва, но Драконы для меня все на одно лицо. На одну мерзкую харю.

– Ну, потише! Оружейник, где твой новообращенный?

– Я... не знаю... – Это говорил Макс. – Он где-то здесь. Я искал, но... Может, он спрятался?

Треугольный валун вырос на моем пути. Очень удачно. Еще одна короткая перебежка – и я уже у валуна. Укрывшись за ним, я переждал немного и выглянул.

То, что я увидел, настолько меня поразило, что я даже и забыл нырнуть обратно. Торчал, открыв рот и вытаращив глаза почти на виду... у них у всех... Впрочем, было темно. И они заняты были разговором.

Ратники Мертвого Дома стояли полукругом, в центре которого переминался с ноги на ногу оружейник Золотого Дракона Макс. Мертвых было четверо. Тот, что стоял напротив Макса, выделялся и статью, и ростом, и вычурными доспехами. Посеребренная кираса, украшенная большим кованным изображением какого-то небывалого чудовища, книзу переходила в кольчужную короткую юбочку. Ноги и руки ратника целиком закрывались наползающими друг на друга пластинами. Зеленый плащ с пышной оторочкой из синего искристого меха ниспадал до колен. У бедра покачивался на поясной цепи недлинный, но широкий меч. Узкий щит, прикрепленный ремнями к левой руке, был ослепительно белым. Зеленая повязка удерживала пряди длинных бесцветных волос. В каждом ухе ратника было по три кольца. Да, и шрамы еще были... Два тонких и длинных шрама, симметрично делящих лицо вдоль на три примерно равные части. Первый шрам, на левой стороне, шел от середины смуглого лба, рассекая белую бровь, через глазницу до самой скулы; второй, на правой стороне, в точности повторял первый. Шрамы были не безобразны, а напротив – весьма аккуратны. Они походили на татуировку, выполненную белой тушью, но из-за них лицо Мертвого выглядело странным и даже жутковатым, как лицо выточенного из камня идола.

Бог мой! По правую руку этого воина стоял тот самый Мертвый, который напал на нас у реки. Вон и отметина на лбу – темное пятно... А по левую руку – двое уже знакомых мне ратников: Сева и другой, младший. Сева опирается на копье, глядит на Макса, меланхолически сплевывая. Младший прям и недвижен. За его плечами видна рукоять двуручника.