Подобно войне за веру - Модезитт Лиланд Экстон (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
– Проколы оператора, – начал Тристин, пытаясь проворней шевелить мозгами. – Не могло ли быстрое многократное сбрасывание нагрузок на систему в конце концов перенапрячь аккумуляторы?
– Верно. Конечно, они для этого и предназначены. Но приберегите эту их способность на случай, когда она и впрямь необходима. Знаю, станционные регуляторы требуют от вас немедленной отстыковки. А тактические координаторы ожидают еще более скорой реакции. Но лишняя минута, потраченная на смягчение толчка и плавный перенос энергии, ничего не изменит, а она может означать, что аккумуляторы не полетят, когда они вам действительно нужны.
Тристин содрогнулся, подумав о том, как резко переключал энергию.
– На первых порах все вы так действуете. Это часть процесса. А как насчет профилактики?
– Это означает лучший предполетный осмотр оборудования.
– Не худо. Как вы отличите аккумулятор, перенесший повышенные нагрузки, от тех, кто таким стрессам не подвергались?
– Не знаю, – признался Тристин.
– Есть способы. Одни в технической библиотеке, другие в умах лучших техников. Я вам не скажу. Я не жесток. Прежде я перечислял их учащимся-пилотам, но большинство пропустили мои советы мимо ушей. Вот я и молчу. Пусть тот, кто хочет жить, ищет сам.
Тристин подавил стон. Еще одна подробность, которую придется выкапывать из дремучих файлов, да еще и вручную, поскольку связь через имплантат неосуществима.
– Вернемся к вашему полету. Коли уж аккумуляторы тю-тю, почему вы просто не выскочили из плоскости эклиптики в свободную от пыли зону и не переместились?
– Я все еще шел на восьмидесяти пяти процентах…
– Пока не вошли в пыль, и вам пришлось усилить щиты.
Тристин начал ухватывать суть. Энергия, которую он передал щитам, должна была достаться им временно, но при его скорости вылета из системы и протяженности пылевого пояса нагрузка вызвала напряжение систем фьюзактора, его эффективность и выработка упали, а затем показалось ревячье патрульное судно.
– Так почему вы не покинули эклиптику после того, как избавились от пыли?
– Я закрыл все источники ЭМИ и думал, что смогу оторваться от первого ревяки.
– Вы это сделали, верно. Но к тому времени вы оказались в радиусе обнаружения второго без достаточной энергии, чтобы уйти от рудовоза с солнечным парусом или водяного астероида на медленной спирали.
Тристан кивнул.
– Видите, лейтенант? Каждое решение, которое вы принимали, казалось безупречно логичным. За одним исключением. Закрываться щитами не было необходимости, вероятно, это единственная откровенная глупость, которую вы совершили. Впрочем, это мало изменило бы исход. В любом случае, бывают времена, когда лучше все бросить и бежать домой. – Фолсом воззрился на Тристина. – Я понимаю молодых пилотов. Никто из вас не хочет признать, что есть нечто, с чем вы не можете справиться. Есть изречение, восходящее к первым годам полетов в атмосфере. Но оно и теперь верно. «Есть старые пилоты, а есть лихие пилоты, но нет старых лихих пилотов». Другая вещь, которую вам надлежало принять во внимание, отказываясь от выхода из эклиптики, это комплексная погрешность перехода. Стоит ли месяц или год, сбереженный из утраченного времени, остатка вашей жизни? Некоторые пилоты думали, что да. Надеюсь, вы не из них. В конце концов, мы уже вложили в вас несколько миллионов кредиток. Так или иначе.
Тристин еще раз кивнул, пытаясь не выдать, что командир опять его поймал. Фолсом подобрал бумаги со столика и встал.
– А в целом, не так плохо. Особенно, если вы чему-то научились.
Тристин встал.
– Да, сэр.
Подтянутый командир вышел медленным и выверенным шагом. Собрав свои заметки, Тристин выключил свет и зашагал по коридору к пандусам. Надо поторопиться, если он хочет принять душ до класса по инженерии перехода, а пахло от него так, будто он по крайней мере неделю не мылся. Тренажеры находились почти в самом низу, потому что здесь было легче убирать гравитационное поле, генерируемое машинами близ центра маленькой луны. Или большого астероида. Короче, Шевел Бета. Тристин почти достиг уровня J, когда услышал, как кто-то выходит из коридора и пытается догнать его, спеша вверх по пандусам.
– Тристин?
Он остановился и обернулся. Его догонял Джонни Скикки.
– Я видел, что твой тренер по пилотированию – командир Фолсом. Констанция говорит, злобный старый ублюдок.
– Он суров, – признал Тристин.
– Здесь все сурово. – Скикки поглядел вниз, откуда появился – Ты решил задачи по энергии перехода?
– Большинство. За исключением второй. – Тристин вытер по-прежнему влажный лоб. – Но в задании спрашивается о требуемой энергии, максимальной дистанции и координатах огибающей. Я не знаю.
– И что ты сделал?
Тристин пожал плечами.
– Снабдил расчеты примечанием, что это невозможно. Я, вероятно, что-то проглядел, и командир Эшбех постарается, чтобы я почувствовал себя идиотом. – Тристин поглядел вверх. – Мне надо двигаться. Охота принять душ перед классом.
– Мне тоже. Но я слишком устал, чтобы бежать.
– Увидимся, – и Тристин поспешил вверх к уровню J и своей кабинке. К счастью, все классы находились на уровне D, как и несколько административных кабинетов.
– Пока. Может, Ямидори поможет мне с этой петрушкой?
Тристин не клюнул наживку, хотя почувствовал некоторую жалость к Скикки. Судя по всему, у парня великое чутье, когда дело касается практических занятий на тренажерах, но столь же велики трудности, если приходится оперировать абстрактными понятиями. Тристин начал расстегивать форму еще до того, как зашел в свою каютку.
Глава 22
– Прежде чем мы подойдем к тактическим аспектам перехода, таким как виртуальная невозможность синхронности, то есть, синхронизации переходов и выныривания из перехода отдельным космическим судном, мы должны обсудить погрешность перехода. Мы говорим «погрешность перехода», но действительно ли это погрешность? Конечно, нет. – Командир Кубриачи кивнул, ответив себе на свой же вопрос. – Мы зовем ее погрешностью, потому что не можем определить заранее, сколько в точности проходит времени, представляющегося упущенным, в нашем пространстве-времени, пока любой корабль совершает переход из точки в точку в особом континууме. Два идентичных корабля с идентичным, насколько это для нас доступно, грузом и персоналом могут вынырнуть в одной и той же точке в космосе с разницей по времени месяца в два. Проблема в том, что каждый корабль, каждая точка перехода и каждое время перехода уникальны. Поэтому даже попытки определить влияние сотен ничтожно различных переменных на переход через то, что можно грубо назвать хаосом, хотя это не хаос, представляют собой математическую проблему за пределами возможностей любого разработанного пока что оборудования. О, наши оценки стали относительно точными, но это всего лишь оценки, и они, правду сказать, лишь наполовину точны для отдельного корабля… Большинство источников не берется судить о влиянии на так называемую погрешность перехода при множественных передвижениях кораблей…
Сидя во втором ряду десятка с чем-то будущих пилотов, офицеров из трех групп, отличающихся методикой практической подготовки, Тристин подавил зевок.
– Как установлено прославленным академиком Риотой более столетия назад, в силу того, что так называемая погрешность перехода – это функция уникальных качеств, связанных с каждым переходом, результат приближается к произвольному распределению внутри диапазона, ограниченного непредсказуемо меняющейся величиной. – Командир умолк, увидев, что майор в третьем ряду поднимает руку. – Да, майор?
– Я могу забежать вперед, – произнесла Ультина Фрейер, – но теоретически, если у нас достаточно большая группа кораблей, и мы пытаемся осуществить синхронный переход, не может ли итог стать таким, что все корабли группы вынырнут в наш космос более или менее в тот же срок?
– Это, несомненно, теоретически возможно. Одна из теорем Риоты посвящена как раз этой проблеме. Так называемая Распределительная Теорема. Однако, – лектор помедлил, прежде чем продолжить, – количество участвующих в ситуации переменных потребовало бы, согласно подсчетам Риоты, основанным на машинах перехода того времени, собрать в одном месте флот в десять тысяч судов. Сегодня моя скромная интерпретация этой теоремы предполагает, что для достижения мало-мальски приемлемого результата, скажем, двадцати групп по десять кораблей, выныривающих из хаоса, чтобы корабли в каждой группе выходили в наш космос один после другого в пределах дня, все же потребовалась бы почти тысяча кораблей, – Кубриачи сдержанно поклонился. Его короткие, черные как смоль волосы, не шелохнулись.
