Реквием по пилоту - Лях Андрей Георгиевич (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Бэклерхорст успокаивающе поднял руку:
— Разумеется, у нас есть лобби, и у линейщиков есть лобби, но я этим не занимаюсь. Я занимаюсь самолетами. Я в настоящее время должен убедить президента выставить машину на салон.
Кромвель нетерпеливо дернул головой:
— Шелл, так ты на нашей стороне или нет?
— Я на нашей стороне, но немедленного ответа дать не могу. Для начала я должен собрать совет директоров. Случай беспрецедентный — машина с суперкомпенса-торной тягой, на границе допустимой формулы, потребуется очень большое давление на судейскую коллегию. Твое имя решило бы многое, но, как я понимаю, у нас его сейчас как бы нет. Даже если совет решит дело в нашу пользу, я все равно не могу гарантировать полновесный контракт и фирменные наклейки.
— Мы очень хорошо слетаем, — пообещал Дж. Дж.
— В этом, Джон, я не сомневаюсь.
Опустив глаза от голографического многоцветного разреза двигателя, висевшего над столом, Эрликон заглянул в разложенные чертежи и тут-то наконец увидел изображение того самолета, на котором ему предстояло летать. Юный питомец ИК не обладал способностью Кромвеля по одним цифрам без всякого компьютера представлять себе машину во всех ракурсах «живьем», но прилежно расчерченная схема — с традиционной разметкой на выпущенное и невыпущенное шасси — все же изумила его.
Кромвелевская мечта человечества более всего имела сходство с карикатурой на любой современный истребитель — стандартный профиль был неимоверно вытянут, но не по горизонтали, а по вертикали, словно строили самолет в колодце и громоздили в высоту из-за нехватки места. Типический перехват «талии» за кабиной при этом сохранился, а пара и без того громадных вертикальных косо посаженных килей приобрела уж и вовсе гротескный вид. Но что было самое странное и удивительное, так это то, что под крыльями монстра очень складно пристроилось множество остро— и тупоконечных ракет самого хищного вида!
— А вот у меня такой вопрос, — начал Эрлен, радуясь тому, что говорит с такими людьми, в беседе с которыми вещи можно называть своими именами. — Всю жизнь меня учили, что на Земле производство оружия запрещено, а вот тут нарисовано всякое такое…
Бэклерхорст посмотрел вначале на Кромвеля, потом на Эрликона, и в голосе его зазвучало бесконечное терпение:
— "Дассо" не производит оружия на Земле. Оружие производят другие фирмы и в других регионах. Но мы с этими фирмами в хороших отношениях, так что на сборке все стыки — электроника, механика — совпадают, и закон при этом не нарушается.
— Вернемся к нашим баранам, — вмешался Кромвель, не желая тратить время на подобную азбуку. — У тебя будет много хлопот с оппозицией?
— Да… если я скажу, что все без исключения обрадовались, когда я вошел в тот кабинет, это будет неправдой.
— А если мы проиграем? — опять полез напрямик Эрлен.
— Многие вздохнут с облегчением, — ответил Бэклерхорст. — А я открою фотостудию и осуществлю свою давнюю мечту. Я охотно приглашаю вас в мое скромное заведение.
— Когда соберутся твои директора? — спросил Кромвель.
— Сегодня, — невозмутимо отвечал вице-президент. — Они, наверное, уже начали собираться. А через шесть часов мы должны сообщить свое решение главе компании.
И он дружески улыбнулся Эрликону. В эту минуту пилот посмотрел на вице-президента по-новому. Если от Кромвеля исходило ощущение коварства и опасности, то от Бэклерхорста просто веяло силой и сознанием этой силы — от его неторопливости, от благожелательно-внимательных глаз, от сложенных на столе спокойных рук. Каков же он может быть, если, не дай бог… Спустя считанные часы он все с тем же хладнокровием поставит на кон свою блестящую, судя по всему, карьеру. Неясный шепот былого донесся до Эрлена, какие-то тени незримо встали за спиной Бэклерхорста — огромные, бородатые, в рогатых шлемах… Впечатление исчезло так же легко, как и появилось, но, кажется, вице-президент и впрямь гораздо больше похож на грозного феодала, чем показалось сначала. Средневековый воитель достал из внутреннего кармана бумажник змеиной кожи.
— Купи мальчику приличное пальто, — сказал Бэклерхорст. — В какую это рванину ты его нарядил.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Убить Эрликона Рамирес поручил Гуго Сталбриджу по прозвищу Звонарь — своему первому заместителю и лучшему другу Инги. Так в пестрый узор судьбы Эрлена вплелась еще одна нить, и еще от одного человека стала зависеть жизнь пилота.
Звонарь — земляк и современник Бэклерхорста, он тоже из Тратеры, хотя и из других краев — владений герцога-чернокнижника, принца-регента Ричарда Длиннорукого, второго из двух, согласно мнению Кромвеля, «стоящих» феодалов на Тратере. Предвижу здесь упрек — что-то уж больно тесен этот мир! — но нет, читатель, мир тут ни при чем, виноват список мнемограмм, попавший в руки Скифа, кому на горе, кому на радость. Но все по порядку.
Крестьянский сын, пастух, солдат, разбойник. Все сведения о жизни Гуго Сталбриджа на Тратере путанны, темны и недостоверны. По официальной версии, Гуго с войском длиннорукого герцога (действительно обладателя фантастических рук, хотя ростом — карлика) был в походе за Эккские хребты, дошел до Междуречья, где-то и как-то воевал, но вскоре вновь очутился в родных местах с вольной ватагой в зеленом лесу, который, сообразно созвучию, можно назвать Бэрнисдельским. Брал, как водится, у богатых, раздавал бедным, творил справедливость по собственному разумению, а разных неугодных, в том числе и монахов, вешал на колокольных языках, за что и был прозван Звонарем.
В 431 году по земному летосчислению легенда о лесных братьях с мечами в мохнатых ножнах, мастерах натянуть тетиву так, что оперение длинной ясеневой стрелы цепляло за ухо, надолго прерывается. Герцогов меч, обращенный внутрь отчизны, был не менее остер, чем обращенный вовне. Любимец всемогущего регента, Рыжий Монмаут, дважды сумел подстеречь лихих молодцов, Звонарь оставил на поле битвы немало своих верных и сам спасся едва ли не чудом. Небо над косматой разбойничьей головой начинало наливаться бездонной осенней синевой, и, глядя на первые желтые листья, Звонарь крепко призадумался. Конечно, в непролазных чащобах можно пересидеть какого хочешь Монмаута, но ведь по морозу из берлоги носа не покажи, а там весна. И что весной?
Гуго решил выждать и на рожон не переть. С немногими сотоварищами он отправился через болотистые дебри на северо-запад, к побережью. Туда королевские шерифы пока не доехали, там правят самовластные бароны, народ — рыбаки да разбойный морской люд, и дышится свободней. А в Бэрнисделе стереги, Монмаут. По весне видно будет.
Держа все это в голове, Звонарь явился в край шхер и фиордов и там обнаружил, что в своих чаяниях обманулся. Проклятый коронованный колдун ухитрился побывать тут раньше — сначала восстановил баронов против поморской вольности, и те все здешние логовища обратили в дым и пепел, а потом перебил и самих баронов. Однако именно над приморскими головешками и произошла памятная встреча — Гуго Сталбридж столкнулся с двумя величайшими лоботрясами всех времен и народов — хитроумным испанцем Рамиресом Пиредрой и феноменально одаренным и столь же феноменально безалаберным Дикки Барселоной.
Рамиреса в эти места привела точно та же причина, что и Звонаря, — желание оказаться подальше от герцогских чудес — правда, путь он проделал подольше, чем Гуго. После крушения всех затеянных им смут, уйдя от длиннорукого владыки в одной рубашке, Пиредра пересек почти пол-империи, имея при себе лишь друга-приятеля Барселону да безграничные перспективы. Со Звонарем они договорились в пять минут, оружие вернулось в ножны и кобуры, и судьба лесного атамана повернула на новый этап.
Хочу напомнить, что Рамирес был не просто бандитом, но еще и авантюристом. На Тратеру он явился в поисках легендарной Базы Предтечей, — никаких ограничений, налагаемых рассудком, он не знал и знать не хотел, ему было мало обычных денег и обычной власти, как бы велики они ни были, его жадность простиралась до границ сверхъестественного — урвать такое, чего ни у кого и никогда не бывало, и опередить ораву лютых и беспощадных конкурентов.
