Мертвая зона - Кинг Стивен (прочитать книгу .txt) 📗
Он подождал, пока не скрылись из виду задние фонари, затем поднялся по ступенькам веранды и вошел в дом. Отец сидел в высоком кресле-качалке в гостиной. Телевизор был выключен. Он смотрел на игрушки, которые нашел в чулане и которые теперь валялись на ковре.
– Рад был повидать Сару, – сказал Герберт. – Вы с ней… – последовало секундное, почти незаметное колебание. – Хорошо провели время?
– Да, – сказал Джонни.
– Она еще приедет?
– Нет, не думаю.
Они смотрели друг на друга.
– Ну что ж, может, оно и к лучшему, – сказал наконец Герберт.
– Да. Может и так.
– Твои игрушки, – сказал Герберт, становясь на колени и собирая их. – Я отдал целую кучу Лотте Гедроу, когда она родила двойню, но кое-что еще осталось. Я их припрятал.
Одну за другой он осматривал игрушки, вертел в руках и укладывал в коробку. Гоночный автомобиль. Бульдозер. Полицейская машина. Пожарная машинка, с которой слезла почти вся краска в том месте, где ее хватала маленькая ручонка. Он отнес их в чулан и снова спрятал.
Джонни расстался с Сарой Хэзлит на целых три года.
В тот год снег выпал рано. К первому ноября он покрыл землю ковром дюймов в шесть, так что перед прогулками к почтовому ящику Джонни приходилось надевать старые зеленые сапоги на каучуковой подошве и старую штормовку. Две недели назад Дейв Пелсен прислал ему тексты, по которым предстояло работать в январе, и Джонни уже начал составлять примерные планы уроков. Он с нетерпением ждал возвращения в школу. Дейв подыскал ему и квартиру – на Хауленд-стрит в Кливс Милс. Хауленд-стрит, 24. Джонни положил листок с адресом в бумажник, потому что улица и номер дома, к большому его раздражению, то и дело вылетали из головы.
День стоял пасмурный, по небу плыли низкие облака, столбик термометра держался чуть ниже двадцати градусов по Фаренгейту [9]. Когда Джонни вышел на подъездную дорожку, закружились первые снежинки. Рядом никого не было, и Джонни без смущения высунул язык, чтобы поймать снежинку. Он почти не хромал и чувствовал себя отлично. Последние две недели, а то и больше его ни разу не мучили головные боли.
Почта состояла из рекламного листка, журнала «Ньюс-уик» и маленького плотного конверта, адресованного Джону Смиту, но без имени отправителя. Джонни вскрыл его на обратном пути, сунув остальное в задний карман брюк. Он вытащил листок газетной бумаги, увидел сверху название «Потусторонний взгляд» и остановился на полдороге.
Это была третья страница журнала за прошлую неделю. Центральное место занимала «разоблачительная» история про симпатягу комика из телевизионного детектива; в свое время его дважды выгоняли из школы (двенадцать лет назад) и раз арестовывали за хранение кокаина (шесть лет назад). Свеженькая новость для американских домохозяек. Еще там была зерновая диета, фотография вундеркинда и рассказ о девятилетней девочке, чудесно исцеленной в Лурде от церебрального паралича (ВРАЧИ ОЗАДАЧЕНЫ, ликующе возвещал заголовок). Внизу страницы помещалась отчеркнутая заметка без подписи под названием «ЯСНОВИДЯЩИЙ» ИЗ МЭНА ПРИЗНАЕТСЯ В ОБМАНЕ:
«Потусторонний взгляд» всегда считал своей главной задачей не только давать читателям исчерпывающую информацию об экстрасенсах, которых игнорирует так называемая «большая пресса», но и разоблачать жуликов и шарлатанов, до сих пор мешающих официальному признанию паранормальных явлений.
Один из таких жуликов недавно признался в обмане корреспонденту нашего журнала. Этот, с позволения сказать, «ясновидящий», Джон Смит из Паунала, штат Мэн, сказал: «Все было подстроено с целью оплатить мои больничные счета. А если мне удастся состряпать книжонку, я получу достаточно, чтобы разделаться с долгами и безбедно прожить еще пару лет. Нынче люди поверят чему угодно, так почему бы мне не приправить свою еду хорошей подливкой?» Тут Смит ухмыльнулся.
Благодаря «Потустороннему взгляду», который всегда предупреждал читателей, что на одного настоящего ясновидящего приходится по два самозванца, подливка Джону Смиту не досталась. И мы подтверждаем свое обещание выслать 1000 долларов каждому, кто уличит любого из наших знаменитых ясновидящих в обмане.
Обманщики и шарлатаны, берегитесь!
Джонни перечитал заметку дважды; снег уже повалил хлопьями. Он невольно усмехнулся. Да, недремлющая пресса не любит, подумал Джонни, когда какой-то Джон Смит спускает ее представителя с лестницы. Он вложил вырванную страницу в конверт и сунул его в задний карман, где лежала остальная почта.
– Дис, – сказал он вслух, – надеюсь, твои синяки еще не прошли.
Спустя около месяца все вроде бы забылось. Джонни отправился на совещание учителей, приступавших к занятиям в середине года, с тем чтобы заодно и отвезти вещи на новую квартиру, которая оказалась маленькой, но вполне пригодной для жилья.
Он поехал в отцовской машине, и когда уже готов был тронуться, Герберт спросил:
– Ты не боишься? Не боишься вести машину?
Джонни покачал головой. В последнее время воспоминания о дорожном происшествии мало беспокоили его. Если что и должно случиться с ним, все равно случится. В глубине души он был уверен, что молния не ударит второй раз в то же место, – конечно же, он не погибнет в автомобильной катастрофе.
И в самом деле, долгая поездка прошла тихо и спокойно, а на самом совещании царила совершенно домашняя атмосфера. Все его старые коллеги, еще продолжавшие преподавать в школе Кливс Милс, подходили, чтобы пожелать ему здоровья и счастья. Но он, конечно, заметил, что лишь немногие обменялись с ним рукопожатиями, и он ощущал некоторую сдержанность и настороженность во взглядах. Наверное, показалось, убеждал он себя по дороге домой. А если нет, ну и пусть… в этом даже есть что-то забавное. Жаль, что они не читают «Потусторонний взгляд», а то бы знали, что он обманщик и нечего его бояться.
После совещания ему пришлось вернуться в Паунал и ждать окончания рождественских каникул. Бандероли с вещами приходить перестали, словно кто-то поставил на их пути невидимый заслон, – вот она, сила печатного слова, сказал Джонни отцу. Их сменил короткий поток рассерженных – в основном анонимных – писем и открыток от людей, которые сочли себя обманутыми.
«Згарите в А–Д–У! за свои грязные планы абжулить наши Американские Штаты, – гласило типичное послание. Оно было написано на измятом листке почтовой бумаги отеля “Рамада” и отправлено из Йорка, штат Пенсильвания. – Вы просто Жулик-Трюкач и грязное вонючее дерьмо. Спасибо журналу, который раскусил вас. Вам должно быть стыдно за себя, Сэр. По Библии обычного грешника бросят в Озеро ОГНЯ, и он ищезнет там, а ЛЖЫВЫЙ ПРАРОК! будет гореть вечно и ВСЕГДА! Это вы Лжывый Прарок, который продал свою Бессмертную Душу за несколько дешовых монет. И это конец моего письма и я надеюсь для вашего же блага никогда не поймать вас на Улицах вашего Родного Города. Остаюсь ДРУГОМ (Бога, а не вашим, Сэр)!»
После появления заметки в «Потустороннем взгляде» за двадцать дней пришло десятка два писем такого же примерно содержания. Несколько проходимцев пожелали стать партнерами Джонни. «Я был ассистентом фокусника, – похвалялся один из корреспондентов, – и мог запросто вытряхнуть старую шлюху из корсета. Если вы репетируете какой-нибудь телепатический трюк, я вам очень пригожусь!»
А затем поток писем иссяк, так же как ранее поток коробок и бандеролей. Однажды, в конце ноября Джонни открыл почтовый ящик и в третий раз подряд ничего в нем не нашел; он повернул обратно и вдруг вспомнил предсказание Энди Уорола: для каждого американца наступает день, когда он может прославиться на пятнадцать минут. Судя по всему, его пятнадцать минут пришли и ушли, и никто на свете не радовался этому больше, чем сам Джонни.
Но, как показали события, радоваться ему было рано.
9
Приблизительно минус 7° по Цельсию. (Здесь и далее прим. перев.)
