Журнал «Если», 2005 № 09 - Арсеналь Леон (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Однако заколдованный ученый уже удирал по солнечной просеке. Позади обманутый враг рылся в развалинах, что-то бормоча под нос и облизывая влажные губы. Не теряя времени, Бандар нырнул в подлесок и с трепетом залег в густом кустарнике.
Пожиратель продолжал расшвыривать обломки в поисках добычи. Но вот он углядел туннель, вырытый копытами беглеца. Хищник припал к земле и обнюхал колею своим длинным носом. Потом, задрав морду, внимательно огляделся. Ноонавт едва не зарылся поглубже в кусты, но, к счастью, одумался; шорох и качающиеся ветки только укажут путь разъяренному хищнику.
Взгляд Пожирателя скользнул мимо Бандара, ничего не заметив. Прошла, казалось, целая вечность. Внезапно персонаж повернул морду в том направлении, куда убежала троица свинобратьев, подпрыгнул и бросился за ними. Подождав, когда враг исчезнет из вида, ученый выбрался из укрытия.
Если он правильно угадал историю, в которую впутался, никто из идиоматов не захочет вернуться в эту часть Области до тех пор, пока цикл Ситуации не завершится, чтобы возродиться в следующий раз.
Бандар вызвал карту Общего, потом со всей тщательностью изучил ее каждым глазом по очереди. Здесь, на залитой ярким солнцем поляне, это было проще, чем в глухих дебрях острова Нимфы. Наконец отыскались ворота, через которые ноонавт сбежал от Чародейки (на них по-прежнему стоял пятиугольник желтого цвета в зеленом круге), и Гут вычислил, где находится. Прищурившись, хряк разглядел розовато-лиловый символ в форме бриллианта, пересеченного диагональной белой полосой. Похоже, выход недалеко, прямо за домом из кирпича, где хищник, без сомнения, уже взял свинолюдей в осаду.
Ученый свернул карту и задумался над Ситуацией, в которой оказался. Ясно, что это поучительная история для детей, а не противопоставление гибкости/твердости, как ему казалось раньше, очень древний вариант мотива Трех Путников, который, видоизменяясь бессчетное число раз, то и дело возникал в коллективном бессознательном. В конце концов один из братьев, а скорее, даже все трое, станут обедом ненасытного Едока. Хотя, припомнив, как подействовала буря на хижину из тростника, Бандар усомнился, что хищник сумеет разрушить кирпичную постройку. Так сказать, стихийных силенок не хватит. Тогда, вероятно, свинолюди изловчатся поймать и растерзать чудовище.
Мудрее всего будет понаблюдать за исходом Ситуации, дождаться неизбежной Паузы и, прежде чем начнется новый цикл, добраться до ворот, которые перенесут его в первобытную прерию. Потребуется, конечно, проявить ловкость, чтобы избежать встречи с несметными стадами жвачных животных, и особенно с теми, кто на них охотится. А может, все обойдется, и Гут в одиночку пересечет бескрайнюю равнину, похожую на волнующееся зеленое море. Из прерии легко перебраться в Область никогда не стареющих горцев, а уже оттуда в обход – в заснеженную долину, чей радушный Хозяин оделяет гостей щедрыми дарами.
Ученый пустился вниз по тропинке и вскоре увидел перед собой надежный кирпичный дом. Тихонько, под прикрытием подлеска, ноонавт шаг за шагом приблизился к самому краю поляны. Пожирателя нигде не было видно, зато вывеска из крашеного дерева с надписью «Поросенок А», выполненной курсивом, оказалась уже сорвана с двери и отброшена в сторону, на узкую полосу черной земли, откуда торчали цветочные стебли, начисто лишенные лепестков.
«Понятно, – подумал Бандар. – Пожиратель исчерпал свои силы; должно быть, братья уже приканчивают его». Гут осторожно подкрался к закрытому окну и заглянул сквозь щель между ставнями. Троица собралась перед очагом, на котором кипел глубокий черный котел. При этом каменщик держал наготове поднятую крышку, и все смотрели с явным ожиданием куда-то под потолок.
«Ну, разумеется, – осенило ноонавта. – Потерпев поражение, враг полезет в дом через трубу, свалится в котел, окажется под крышкой и в итоге – на столе у Поросят». Пожиратель будет съеден теми, кого собирался слопать. Общее изобиловало примерами подобной иронии.
Ученый спокойно наблюдал, зная, что развязка уже близка. Но вот на его глазах прямо за спинами братьев часть пола вздыбилась и провалилась вовнутрь. Из земли появилась темная когтистая лапа, за ней другая. Поросята по-прежнему ничего не замечали. В комнате показалась морда Пожирателя, потом и все тело. Чудовище облизнулось и щелкнуло зубами. Братья запоздало обернулись, чтобы в ужасе воззриться на хищника, возникшего из пола, – ну да, ведь почва здесь была такой же рыхлой, как и в тростниковой хижине.
Поросята заметались по тесной комнате, визжа от страха. Но дверь оставалась за спиной Пожирателя, и тот продемонстрировал жуткую целеустремленность. Пожалуй, дальнейшее не стоило подробно рассматривать. Бандар отвернулся и ринулся со всех ног – ног усталого хряка – к заветному выходу.
Нет, ученый не опасался погони, ведь Пожирателю и без того хватало забот. Ноонавта пугало другое. Он ни капли не сомневался, что история должна была завершиться как-то иначе. Нечаянно показав чудовищу легкую дорогу в поросячий домик, Бандар вмешался в Ситуацию и сбил персонажей с накатанного веками пути.
В институте подобное вторжение обозначали словами «создать дисгармонию». Заставить идиомата повести себя неподобающим образом – то же самое, что бросить увесистый камень в гладкий, точно зеркало, пруд. Исказив исход любой, даже самой невзрачной Ситуации, нарушитель как бы запаливал фитиль огромной пороховой бочки. Сложно предугадать, какими последствиями грозил его легкомысленный поступок здешним обитателям (да никто и не горел желанием это выяснить), только заблудшему одинокому хряку ближайшие минуты не сулили ничего хорошего.
Чутье ноонавта подсказывало: выход рядом. Немного вперед по лесной тропинке, потом через луг… Близость ворот все отчетливее щекотала сознание. Ученый последовал за этим ощущением и вскоре очутился среди мягкой травы и примитивных цветочков. Наконец Бандар нашел место, замер, торопливо вывел условный напев и… ничего. Большие изощренные уши не могли не подметить, как исковеркали каждый звук животная гортань и преувеличенная носоглотка.
Позади раздался какой-то шум. Гут обернулся. В небесах над кирпичным домиком закручивалась темная воронка. Над крышей словно вырос маленький смерч. Едва они соприкоснулись, как в воздух полетели, бешено вращаясь, обломки шифера. Треск и скрежет нарастали. Вот уже ураган разворотил тяжелые перекладины крыши, разметав балки и стропила.
А вот он вонзился еще глубже… Бандар повернулся обратно к воротам и снова напел мелодию. Опять не в тему, сплошная фальшь. Область наполнили рокот и оглушительный стук. Казалось, каждый кирпич поросячьего домика содрогался и бил по другим кирпичам. А смерч завывал и свистел все громче. Лишаясь веток, повсюду стонали деревья, и земля под копытами тряслась, будто загнанный зверь.
Свиная природа – которая, как заметил ученый, усиливалась в нем с каждым приступом страха – не желала думать ни о чем, кроме бегства. Ноонавт заставил себя дышать ровнее, а главное – больше не смотреть назад и постараться не слушать безумный грохот, терзающий чуткие уши.
Что теперь? Надуть толстые щеки… вот так. Поставить язык… вот сюда… И еще попытка. Три нисходящих тона, потом на октаву выше. Даже Чундлмарс управился бы с первого раза! Человеческая сущность исследователя начала по-настоящему злиться, и гнев, казалось, придал ему сил. Воздух послушно задрожал и покрылся рябью.
Прежде чем шагнуть за ворота, Бандар обернулся в последний раз. В конце концов, ни одному из ноонавтов, живущих в его дни, не доводилось наблюдать гибель целой Ситуации, хотя бы и Четвертого Класса. Жаль, не придется похвастать редчайшим опытом – то-то бы Гэбрис облез! – но разве можно лишить себя подобного зрелища?
В ту же секунду Гут раскаялся в своем любопытстве. Гигантские деревья, с которых сорвало всю листву, пригибались к самой земле. Домик вдруг завертелся юлой, ряды кирпичей заходили волнами, а в щелях засверкали лиловые и голубые молнии.
Ужасная сила вращала здание быстрее и быстрее; нестерпимые вспышки все чаще резали глаз. Ноонавт разглядел Пожирателя и свинолюдей: их швыряло и крутило в самом сердце смерча, точно тряпичных кукол с мотающимися как попало руками и ногами. Разряды пронизывали тела несчастных, нещадно высвечивая рваные раны и раздробленные кости. Сквозь рев урагана Бандару почудился гул безумной динамо-машины. Гудение превратилось в жалобный стон, потом в душераздирающий визг и продолжало набирать высоту, пока даже свиные уши не отказались воспринимать его.
