Веер (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

Да нет, чушь какая… Как тайну ни храни, а должны быть какие-то предельные сроки на секретность. Со времен Петра информация бы расползлась…

— Полицай бежит, — сказал Котя.

Я сел, приставил к глазам ладонь козырьком, закрываясь от солнца. Почувствовал, что уже слегка перегрелся. Пора в Москву… Полицай действительно бежал обратно, все тем же свободным, красивым бегом — в человеческом мире так умеют разве что какие-нибудь масаи и эфиопы.

Он был один.

— Убил, — тихо и с нескрываемой неприязнью сказал Котя. — Свернул девчонке шею и бросил в джунглях умирать.

Почему «свернул шею и бросил в джунглях умирать»? Вряд ли и сам Котя это знал. Но благодаря своей нелепости образ сразу ожил. Я представил, как Цай догоняет девчонку — та старается бежать быстрее, вязнет в песке, цепляется за лианы, в ужасе оглядывается, кричит, наконец спотыкается — и падает лицом в грязную лужу… Цай прижимает ей коленом спину, резко дергает за волосы, ломая шейные позвонки, вытаскивает из грязи и бросает умирать — еще живую, но парализованную, не способную ни пошевелить руками-ногами, ни даже закричать. Глупая девчонка, посягнувшая на власть злых функционалов, лежит под пальмами и смотрит в высокое небо. По ее лицу бежит маленький крабик, подбирается к глазам, поводит ниточками-усиками и поднимает маленькую, острую, похожую на маникюрные ножницы клешню…

— Тьфу, дурак, — прошептал я. — Тебе надо криминальную хронику писать, а не порно!

— Я пишу иногда, — грустно ответил Котя.

Цай был уже рядом. Помахал рукой, перешел на шаг. Он не запыхался, не вспотел и никак не выглядел человеком, только что преодолевшим десяток километров. Но вот лицо у него было… раздосадованное.

— Сорок пять минут ждем, — поглядев на часы, сказал я.

— Думал, быстрее обернусь, — без смущения признал Цай. Сел рядом с нами, взял бутылку пива, прижал к губам. Заходил под кожей кадык. Он высосал бутылку в один прием, шумно вытер пену со рта, улыбнулся. — Провела меня, зараза!

— Что вы говорите? — радостно воскликнул Котя. По лицу его расплылась улыбка: полицейский заговорил по-русски.

— Бегает хорошо, — объяснил Цай. — Я ее увидел. Но понял, что догоню слишком поздно.

У меня будто что-то щелкнуло в башке.

— Там, где лишитесь способностей?

— Ну да, — горько признал Цай. — До твоей башни от моего участка — пять с половиной километров. Девчонку я догнал бы в десяти километрах отсюда. Там я превратился бы в обычного человека. А она — тренировалась, училась убивать. Ее навыки не пропадут.

— То, что миры разные, — не важно? — спросил я.

— Не важно. Расстояния до точки перехода складываются.

— Как же она тебя обогнала? — с наигранным сочувствием спросил Котя. Так фальшиво, что я испугался, не получил бы он затрещину от полицая. — Ай-ай-ай… простая девушка…

— Простая? — Цай засмеялся. — Она такой же функционал, как я или твой друг. Вот только она предала свою функцию.

Видя наше непонимание, Цай пояснил:

— Бросила свою функцию и ушла! Ладно, никто ее не неволит. Но теперь мутит воду. Организует группы сопротивления. Подымает людей на борьбу против нас. Ну не глупо ли?

— А кто она была? И откуда? — заинтересовался Котя.

Ох, чует мое сердце, слишком уж заинтересовался! Видимо, вчерашняя девица потеряла в его глазах всякую привлекательность, едва выяснилось, что она завела нас в ловушку. А свято место пусто не бывает…

— Не наша и не ваша, — туманно ответил Цай. — Была врачом, дуреха… Мне пора, друзья. Встретимся завтра у Феликса!

Он хлопнул меня по плечу, Коте неопределенно махнул рукой и двинулся в башню. Я растерянно окликнул его:

— Цай! Она вернется к башне?

Цай остановился и пожал плечами:

— Возможно. А что?

— Мне ее задержать?

Невинный вопрос явно озадачил полицейского.

— Можешь, да. Зачем?

— Она ведь наш враг.

— Да… — Казалось, Цай вот-вот впадет в ступор. Будто английский джентльмен, чей верный старый дворецкий вдруг уселся за обеденный стол, взгромоздил на него ноги и закурил вонючую сигару… — Но ты же не полицейский! Зачем тебе ее задерживать?

— Она напала на меня, — напомнил я.

Цай просиял.

— Тогда — задержи. Если хочешь. Или убей.

Когда он скрылся в башне, Котя задумчиво произнес:

— Нет, ну ты погляди, как у них все просто… Задержи или убей!

— У нас, — мрачно сказал я.

— У вас, — согласился Котя. — Ага. Слушай, Кирилл, ты можешь мне денег одолжить? Тысяч пять?

Я чуть было не спросил, откуда у меня деньги. Но вовремя вспомнил про «подъемные». Достал пачку, отсчитал пять бумажек. Поинтересовался:

— Хватит?

— Ага. — Котя как-то очень напряженно и неловко взял деньги. — Я через полчаса вернусь. Подожди.

— Вы с Цаем сговорились? — спросил я, ничего не понимая. Но Котя уже решительно шагал к башне.

Интересно, зачем ему так спешно понадобилось без малого двести баксов? Купить бутыль какого-нибудь навороченного французского коньяка? Не в Котиных привычках. Еще десять ящиков пива? Тоже сомнительно.

Перебравшись в тень от башни (песок был прохладный и чуточку влажный, но это оказалось даже приятно), я улегся поудобнее. Имеет право бедный задерганный функционал, которому предстоит невесть сколько лет работать на таможне, отдохнуть на пляже? Имеет. И даже чуточку вздремнуть…

— Вставай, таможня!

Я открыл глаза. Посмотрел на Котю. Рывком сел. И спросил:

— Ты чего? В Паганэля решил поиграть?

Выглядел Котя убийственно! На нем были коричневые дырчатые сандалеты на босу ногу, зеленые мешковатые шорты, уже сейчас тянущаяся по вороту оранжевая футболка. На голове — что-то вроде лимонно-желтой панамки для детсадовца-переростка. Через плечо — спортивная сумка из кожзаменителя, белая с синим.

— А что? — воинственно спросил Котя.

— Ты выглядишь как пачка с фломастерами, — пробормотал я. — Китайскими фломастерами. Ты чего? Ты куда?

Котя вздохнул. Вложил мне в руку какие-то бумажки.

— Возьми… сдача… Остальное отдам… потом.

Я посмотрел — там было несколько мятых десяток.

— Не могу я дома сидеть, Кирилл, — сказал Котя. — Ну как дома сидеть, когда такое творится? И здесь не могу. Кто я по сравнению с вами? Ну кто?

— Кто? — пробормотал я.

— Да никто! — горько ответил Котя. — Что я буду при тебе сидеть, будто домашний зверек? Лучше пойду я… посмотрю, что это за мир.

— Ага, — сообразил я, едва взгляд Коти обратился к лесу. — Ну… иди. Что ж плохого. Не заблудишься?

— Я купил компас. — Котя продемонстрировал мне настоящий туристический компас. — Тут спортивный магазин, я как от метро шел — приметил. Еще топорик, спички туристические, тушенку, сахар… Лопатку туристическую.

— Зачем?

— Говорят, полезная вещь в походе.

Я посмотрел в его храбрые глаза, стеснительно спрятавшиеся за линзами очков, и вздохнул:

— Почему рюкзак не взял?

— Дорого, — неубедительно соврал Котя.

— Да не ври! Рублей триста-четыреста, если плохой. Не дороже этой сумки.

— Не умею я рюкзаки носить…

— Рюкзак — не акваланг, Котя.

— У меня с рюкзаком вид как у идиота.

— Это ты с сумкой будешь идиотом, — продолжал я битву. Честно говоря, турист из меня был немногим лучше Коти, но все-таки…

— Никаких рюкзаков, — уперся Котя. — Я плечи натру, буду за каждую ветку цепляться…

— Хрен с тобой, — сдался я. — Лекарства?

— Бинты, йод, анальгин. И левомицетин. Лучшая вещь от поноса.

— Котелок взял? Крупу?

— Да зачем мне котелок, что я, буду кашу варить? Я ее ненавижу. Тушенка, сгущенка, сахар.

Я молча потянул к себе его сумку. Котя не дал, отдернул.

Но оказалось, что мне и не нужно заглядывать в сумку. Все-таки я был таможенник.

— Еще сухарики ржаные, диетические, «Елизавета», — сказал я с сарказмом. — Через полчаса их консервными банками в труху сотрет. И свежий номер «Спорт-экспресса». Ты бы лучше рулон туалетной бумаги взял! Детский крем от опрелостей… да, полагаю, ноги ты себе быстро собьешь. А зачем тебе в джунглях упаковка презервативов?