Пир Валтасара - Шалимов Александр Иванович (лучшие книги онлайн txt) 📗
После первых официальных тостов жена Вайста торжественно вручила Цезарю в качестве памятного сувенира от преданных ему сотрудников полигона платиновый перстень с большим алмазом. Стив получил золотой перстень с алмазом поменьше. Цезарь произнес прочувствованную речь, упомянул о высокой миссии всех присутствующих и закончил тостом за здоровье прекрасных дам, которые не убоялись трудностей и героически последовали за мужьями в глубь черного континента. Потом было много аплодисментов, новые тосты, приветственные возгласы на английском, французском и немецком языках. Дамы помоложе подходили с бокалами к Цезарю и целовались с ним. Какая-то брюнетка средних лет чокнулась со Стивом и, обняв его за шею, шепнула, что ее муж, вице-директор, — фамилию Стив не расслышал — сегодня вечером улетает в Европу. На что Стив меланхолически ответил, что и он, к сожалению, улетает тоже. Брюнетка рассмеялась, показав красивые зубы, и отошла, покачивая бедрами.
Пробки шампанского выстреливали все чаще, голоса звучали громче… В зале, несмотря на кондиционеры, стало душно. Многие мужчины распустили галстуки и даже расстегнули вороты рубашек. Вокруг слышалась преимущественно немецкая речь, тосты стали грубовато-откровенными. Стив заметил, что Вайст обеспокоенно завертел головой. Однако общество уже становилось неуправляемым… Кто-то, несмотря на протесты соседей, распахнул окна. Стало еще жарче. Влажная духота и выпитое вино быстро довершили дело. Перед Стивом словно приподнимался занавес, который до этого мгновения еще скрывал истинные дела, чаяния и цели служителей ОТРАГа. Теперь все вокруг говорили только по-немецки, и главным образом, о реванше и мести. О мести за проигранную войну, за "поруганную великую Германию", о мести за возлюбленного "фюрера". О мести всем — и русским, и полякам, и французам, и итальянцам, и чехам… О мести и коммунистам, и либералам. Это повторяли и мужчины, и женщины. Повторяли с животной злобой в глазах.
— Дайте срок, создадим тут такое оружие, перед которым водородная бомба американцев покажется детской игрушкой, — захлебываясь собственными словами, твердил седой краснолицый немец за столом справа.
— Тут, в африканских тропиках, мы сами себе хозяева, как некогда в нашем рейхе, — вторили ему слева.
— За реванш, господа! — кричал кто-то в дальнем конце стола и тянул руку с бокалом. — За очищение планеты огнем и кровью от всякой скверны и нечисти. Ну же!
— Господа, господа, — повысил голос Вайст. — Успокойтесь! Успокойтесь, коллега Шварц. Вы, кажется, пьяны.
— Тост за реванш! Ну же! — надрывался в ответ Шварц.
— Выведите его, — приказал Вайст официантам, — Господа, тише, я прошу вас…
Он попытался стучать вилкой по хрустальному графину, но его уже никто не слушал.
Десятки рук тянулись вверх с бокалами и десятки пьяных глоток орали: "За реванш!"
Фридрих Вайст сидел бледный, сжав тонкие губы. Стив глянул на Цезаря. Тот поймал взгляд и, наклонившись, бросил сквозь зубы:
— Пир Валтасара! Мерзавцы!
Стив тряхнул головой, пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания. Теперь он стоял перед рембрандтовским "Валтасаром"… Некоторое время он напряженно вглядывался в мрачную оргию на полотне. Огненные слова предостережения… Цезарь, видимо, хорошо знал эту картину. Он тоже решился тогда предостеречь… То был отчаянный риск. Но риск оправдал себя. Иначе они с Цезарем едва ли вышли бы оттуда живыми…
Пьяная оргия достигла апогея, когда кто-то вдруг затянул "Deutschland, Deutschland uber alles…" Слова тотчас подхватили. Мгновение спустя все вокруг — и мужчины, и женщины — стоя исступленно выкрикивали их.
Вайст тоже поднялся. Он стоял, опираясь ладонями о край стола, но не разжимал губ. Глаза его были устремлены куда-то поверх беснующихся собутыльников.
И тут Шварц, которого официанты так и не смогли вывести, начал продираться к центральному столу, вопя:
— Прочь с американцами! Да здравствует фюрер Вайст!
Стив нащупал под мышкой рукоятку пистолета, прикидывая, скольких он успеет уложить, прежде чем ему самому разнесут череп.
Пение начало сменяться зловещим рыком, но в этот момент Цезарь встал и, подняв хрустальный графин с соком манго, трахнул им о крышку стола. Брызнули осколки хрусталя и желтые струи манго. Те, кто был поблизости, отпрянули. Испуганно взвизгнули женщины.
Не давая никому опомниться, Цезарь громко и очень грубо выругался по-немецки.
В зале наступила пронзительная тишина. Все взгляды были устремлены на Цезаря. Но выражение их быстро менялось: ярость, заносчивость, злоба, презрение уступали место испугу, смущению, униженному подобострастию.
— Прошу прощения у дам за все, что тут произошло, — холодно сказал Цезарь после короткого молчания. — Виноваты, конечно, африканская жара и… забывчивость некоторых присутствующих. Забывчивость, повторяю… Они забыли, что находятся на службе у Соединенных Штатов Америки, то есть конкретно у меня. А забывать этого не следует, даже в молитвах ваших… Даже перепившись как свиньи. Ибо, — он предостерегающе поднял руку, — над каждым есть Высший Судия. Шварц, вы, кажется, числились тут инженером?
— Инженером, — испуганно подтвердил сразу протрезвевший Шварц.
— Понижаю вас в должности до техника. Прощайте, господа. Надеюсь, этот маленький инцидент не помешает вам выполнять свои обязанности так же честно, прилежно и ретиво, как и раньше. Проводите нас, Вайст!
В сопровождении Вайста они направились к выходу. Нестройный шорох голосов: "Извините, босс", "Счастливого пути, босс" — не рассеял подозрений Стива… Он позволил себе расслабиться только в самолете.
Прощаясь с Цезарем у трапа, Вайст с высоко поднятой головой объявил, что готов тотчас же подать рапорт об отставке.
— Чепуха, — сказал Цезарь, похлопав его по плечу. — Чепуха, Фридрих! Только держите крепче в руках весь этот… — он сделал продолжительную паузу, — словом, ваших коллег. Кстати, что с Люцем? Где он сейчас?
— Мне… неизвестно… — ответил Вайст, опуская глаза.
— Что ж, удачи вам! — заключил Цезарь, входя на трап. — Прощайте, Фридрих, и помните, что все дальнейшее зависит только от вас.
— А ты заставил его призадуматься, — заметил Стив, когда их самолет оторвался от земли. — Смотри, он все еще стоит там, где мы его оставили.
Цезарь бросил взгляд в окно салона. На освещенной прожекторами бетонной площадке неподвижно застыла знакомая фигура в черном.
— В решающий момент он будет с нами, — сказал Цезарь, откидываясь в кресле.
Стив с сомнением покачал головой.
Потом они с Цезарем не один раз вспоминали свой первый визит в "змеиную нору" и перипетии прощального банкета. Цезарь утверждал, что вспышка носила случайный характер и никем не управлялась. Стив не разделял его убежденности. Впрочем, они без труда сошлись на том, что в дальнейшем подобные визиты следует осуществлять лишь в сопровождении надежного эскорта…
Бросив прощальный взгляд на "Пир Валтасара", Стив направился дальше. Посетителей в залах музея заметно прибавилось. В некоторых помещениях уже расположились группы учащихся, которые пришли вместе со своими педагогами. Возле большого аллегорического полотна Рубенса "Минерва помогает Миру остановить Марса" стояла такая масса экскурсантов, что Стив не стал задерживаться и прошел в следующий зал. Там людей было поменьше. У окна совсем молоденькая девушка, почти девочка, в белой блузке и замшевой мини-юбке, присев с этюдником на подоконник, быстро набрасывала что-то. Стив подумал, что она копирует один из пейзажей фламандской школы, которые висели на стенах зала. Однако, глянув ей через плечо, увидел слегка шаржированные зарисовки посетителей. Более того, в одной из зарисовок он без труда узнал себя. Художница, видимо, подглядела его и успела нарисовать, когда он стоял перед "Пиром Валтасара".
Заметив, что Стив рассматривает ее рисунки, девушка нахмурилась и захлопнула этюдник.
— Между прочим, подглядывать некрасиво, — вызывающе объявила она и встала.
— Конечно, — согласился Стив, — так же, как и рисовать шаржи на незнакомых людей.
