Досадийский эксперимент - Герберт Фрэнк Патрик (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
«Их ничто не сдерживает. Ничто».
Наверное, это было преувеличением. Кое-что ограничивало досадийцев физически. Но их не сдерживали обычаи или нравы Консента. Здесь можно было приобрести все: любой запретный порок, какой только можно придумать. Эта мысль преследовала Маккая. Он думал об этом и о бесчисленных зельях, к которым имели пристрастия многие досадийцы. Мощный рычаг воздействия, который находился в руках беспринципных, ужасал.
Однако он не рискнул остановиться здесь, сражаясь со своей нерешительностью. Маккай шагнул в лестничную клетку с самоуверенностью, которой он не чувствовал, когда следовал указаниям Бахранка. У него не было другого выхода. Нижняя площадка была более широкой, в глубоких тенях, с единственным источником света на черной двери. В креслах рядом с дверью дремали двое людей. Третий сидел на корточках рядом с ними, держа в руках то, что выглядело как огнестрельное оружие.
– Меня вызывала Джедрик, – сказал Маккай.
Охранник кивнул, позволяя пройти.
Проходя мимо, Маккай посмотрел на оружие. Длинная трубка с металлической коробкой на тыльной стороне и плоским курком, который удерживал большой палец охранника. Маккай чуть было не споткнулся. Это бомба мертвеца! Несомненно. Если палец охранника ослабнет, то взрыв убьет всякого на лестничной площадке. Маккай посмотрел на двоих спящих. Как они могут спать при подобных обстоятельствах?
Вниманием его теперь завладела черная дверь со своей единственной тусклой лампочкой. Все виды вони здесь перебивал сильный запах крепко приправленной стряпни. Маккай видел, что это была тяжелая дверь с поблескивающим глазком на уровне лица. При его приближении она распахнулась. Маккай шагнул в огромную комнату с низком потолком, заполненную – НАБИТУЮ БИТКОМ! – людьми. Они сидели за поставленными на козлы столами. Места было только-только пройти между скамьями. И везде, куда только ни смотрел Маккай, он видел людей, переправляющих ложками в свои рты содержимое небольших чашек. Официанты и официантки спешили по узким проходам, хлопая полными чашками о столы и убирая пустые.
Всей этой сценой руководила толстая женщина, сидевшая за небольшим столом на платформе слева от него. Она устроилась таким образом, чтобы держать под наблюдением входную дверь, всю комнату и вращающуюся дверь в боковой стене, через которую носился взад и вперед обслуживающий персонал. Она была чудовищная женщина и занимала свое положение так, словно никогда и не была нигде больше. Действительно, Маккаю легко было себе представить, что женщина и не может сдвинуться со своего места. Руки ее распухли в тех местах, где они выдавливались из коротких рукавов рабочего комбинезона. Щиколотки ее нависали складками на верх ее туфель.
ЗАЙМИ МЕСТО И ЖДИ.
Бахранк предупредил четко и ясно.
Маккай поискал просвет на скамьях. Прежде, чем он смог шевельнуться, толстая женщина заговорила писклявым голосом.
– Твое имя?
Маккай посмотрел в прямо в глазки-бусинки, обрамленные толстыми складками жира.
– Маккай.
– Так и думала.
Она подняла палец. Откуда-то появился юный мальчик. Ему было не больше девяти лет, но в его глазах отражалась мудрость старика. Мальчик стоял, ожидая инструкций.
– Это он. Проводи его.
Мальчик повернулся. Он даже не посмотрел, следует ли за ним Маккай, и поспешил по узкому проходу туда, где двери качались взад-вперед, чтобы дать проход служащим. Маккай чуть не столкнулся с официантами. Его провожатый рефлекторно отскакивал в сторону всякий раз, когда дверь открывалась.
Еще одна черная дверь с глазком располагалась в конце этого прохода. За ней был небольшой коридор, с запертыми боковыми дверями. Коридор упирался в стену. Глухая стена скользнула перед ними в сторону, и они спустились на узкую, облицованную булыжником дорогу. Путь освещали большие лампы, расположенные вверху. От стен несло сыростью и вонью. Изредка попадались широкие помещения с охраной. Спустя некоторое время они выбрались в еще один небольшой коридор с боковыми дверьми. Мальчик открыл вторую дверь справа, подождал, пока Маккай войдет, к закрыл ее за собой. Все это было проделано молча. Маккай услышал, как вдали стихли шаги мальчика.
Комната была маленькой и тускло освещенной светом из окошка, расположенного высоко в стене напротив двери. Почти все пространство занимал стол на козлах около двух метров длиной. По обе его стороны располагались скамьи и кресла. Стены из серого камня не были украшены. Маккай прошел к креслу и сел. Несколько минут он продолжал молча сидеть, изучая это место. В комнате было холодно: Говачинская температура. Одно из высоких окон позади него треснуло, и сквозь него доносился уличный шум: проезжающий тяжелый транспорт, спорящие голоса, шарканье множества ног. Ощущение Уоррена, который словно втиснулся в эту комнату, усилилось. Из-за единственной двери Маккай слышал звяканье посуды и звуки, напоминавшие шипение пара.
Немного погодя дверь открылась и в комнату проскользнула высокая стройная женщина. На мгновение, когда она повернулась, свет из окон осветил ее лицо. Потом женщина села на правую скамью, спрятавшись в тени.
Маккай никогда прежде не видел у женщин столь твердых черт лица. Она была хрупкой скалой с хрустальными глазами бледнейшего голубого цвета. Ее черные волосы были коротко острижены. Маккай содрогнулся. Твердость ее тела усиливалась суровым выражением лица. Это не была суровость страдания, не одно это, но что-то, коренящееся в какой-то агонии, которая может взорваться от легчайшего прикосновения. На мирах Консента, где гериатрия была хорошо развита, ей можно было дать от тридцати пяти до ста тридцати пяти. Тусклый свет затруднял осмотр, но Маккай заподозрил, что ей меньше тридцати пяти.
– Так ТЫ и есть Маккай.
Он кивнул.
– Твое счастье, что люди Адрила получили мое сообщение. Брой уже разыскивает тебя. Меня не предупредили, что ты такой темный.
Маккай пожал плечами.
– Бахранк предупредил, что ты можешь всех нас убить, если мы не проявим осторожности. Он говорил, что у тебя нет даже начальной тренировки по выживанию.
Это удивило Маккая, но он промолчал.
– По крайней мере, у тебя есть здравый смысл, чтобы не протестовать. Что ж… – Женщина вздохнула. – Добро пожаловать на Досади, Маккай. Возможно, мне удастся сохранить тебя в живых достаточно долго, чтобы ты мог принести какую-то пользу.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ДОСАДИ!
– Я Джедрик, как ты уже, без сомнения, знаешь.
– Я тебя знал.
Это было правдой лишь отчасти. Ни одно из виденных им изображений не передавало излучаемую ею безжалостную жестокость.
На губах Джедрик промелькнула легкая усмешка.
– Ты не реагируешь, когда я приветствую тебя на этой планете.
Маккай покачал головой. Люди Аритча особо напирали на свое предписание: «Она не знает твоего происхождения. Ни при каких обстоятельствах нельзя рассказывать, что ты прибыл из-за Стены Бога. Результат немедленно станет фатальным».
Маккай продолжал молча смотреть на нее.
По лицу Джедрик промелькнуло более холодное выражение.
– Посмотрим. Теперь: Бахранк сказал, что у тебя с собой что-то вроде бумажника. У тебя есть валюта, спрятанная в одежде. Во-первых, отдай мне бумажник.
«Мой набор инструментов?»
Джедрик протянула к нему раскрытую ладонь.
– Предупреждаю, Маккай. Если я сейчас отсюда уйду, то ты проживешь не больше двух минут.
С чувством внутреннего протеста, он вытянул бумажник и протянул ей.
– А я предупреждаю тебя, Джедрик. Я единственный человек, который может это открыть, оставшись в живых и сохранив в целости содержимое.
Она приняла набор и повертела его в руках.
– В самом деле?
Маккай ее заинтересовал. Он был еще меньшим, чем Джедрик ожидала. Наивный, разумеется, невероятно наивный. Но все люди из-за Стены Бога были такими. Это самое простое объяснение. В ситуации на Досади крылось что-то глубоко неправильное. Людям за Стеной следовало бы подбирать кадры получше. Или этот Маккай из их лучших? Восхитительно.
